АМБИГВЫ. Трудности к Фоме (Ambigua ad Thomam), Трудности к Иоанну (Ambigua ad Iohannem) - Преподобный Максим Исповедник

а рожденное от Духа есть дух»);[1516] <1141A> то, естественно, он наименован не по природным и временным особенностям, каковыми охватываются [такие, как] «отец», «мать», «родословие», «начало [дней]» и «конец дней», и от каковых он успел полностью себя избавить, но по божественным и блаженным признакам (γνωρισμάτων), каковыми он претворил (μετεποίησεν) себе вид (τὸ εἶδος)[1517] и каковых не достигает ни время, ни природа, ни слово, ни ум, ни что-либо иное из сущих, чтобы сказать описательно.

Итак, великий Мелхиседек – как разъяснило о нем истинное слово богоносных мужей – определен как «без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни», не по причине тварной природы, [созданной] из не сущих, по которой он и начал существовать и закончил, а по причине Божественной и нетварной благодати,[1518] существующий вечно превыше всякой природы и всякого времени, <1141B> от вечно существующего Бога, по каковой [благодати] одной только [Мелхиседек] и познается всецело рожденным намеренно (γνωμικῶς).[1519]

Он один сохранен Писанием как сущий таковым,[1520] наверное, поскольку он первый стал по добродетели превыше вещества и вида [1521] (что, возможно, обозначается [словами] «без отца, без матери, без родословия»); и поскольку он по ведению превзошел все [вещи], подвластные времени и веку, у которых существование во времени началось с рождения,[1522] не отрицавшего [для них] существование когда-либо (τὸ ποτὲ εἶναι),[1523] и ни разу не споткнулся [1524] на умственном божественном пути (что, возможно, означают [слова] «не имеющий ни начала дней, ни конца жизни»); и поскольку он исключительным [образом], сокровенно, таинственно [1525] и, коротко говоря, непознаваемо, после всяческого отречения от всех сущих, умопостигаемо внедрился (εἰσδύς) в Самого Бога, был целиком и всецело наделен качествами (ποιωθείς) <1141C> [Божественной природы] и претворен (μεταποιηθείς)[1526] (на что, возможно, намекают слова «уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда»). Ибо любой из святых, какому благу он в особенности положил начало, по таковому и провозглашен образом (τύπος) Подателя Бога. По тому [благу], которое [им] означается, и этот великий Мелхиседек, по причине усвоенной им божественной благодати, удостоился быть образом (εἰκών) Бога Христа и Его неизреченных таинств;[1527] к Нему все святые сводятся как к первообразу (ἀρχέτυπον) и причине проявления (ἐμφάσεως) блага в каждом из них, а особенно [Мелхиседек], ибо он несет в себе больше отличительных черт (ὑποτυπώσεις) Христа, чем все другие [святые].[1528] <1141D>

20b. Толкование на Господа, о том, что говорится о Мелхиседеке.[1529]

Ибо Господь наш и Бог Иисус Христос – один-единственный, кто по природе и поистине «без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни»: «без матери» – по причине невещественности, бестелесности и полной непознаваемости горнего предвечного рождения от Отца; «без отца» – в силу дольнего, временного и телесного (ἐνσώματον) рождения от Матери, зачатие от которой не было произведено посредством семени; «без родословия» <1144A> – ибо способ [1530] обоих Его рождений для всех совершенно недоступен и непостижим; «не имеющий ни начала дней, ни конца жизни» – поскольку Он безначальный, бесконечный и совершенно беспредельный, ибо Он по природе Бог; а «пребывает священником навсегда» – поскольку никакая смерть, ни насильственная,[1531] ни естественная, не прекращает Его существование,[1532] ибо Он Бог и Податель всяческой жизни по природе и по добродетели. Но не считай, что кто-либо обделен этой благодатью,[1533] раз слово определило ее в отношении одного лишь великого Мелхиседека. Ибо Бог в равной степени во всех природно вложил способность к спасению, чтобы каждый желающий мог причаститься божественной благодати и, желая стать Мелхиседеком, Авраамом, Моисеем и вообще воспринять [1534] в себя <1144B> всех святых, не встречал препятствий, поскольку он [должен будет] не переменять имена и места, а подражать нравам и образу жизни.

20с. Еще одно умозрение на Мелхиседека.

Стало быть, всякий, кто «умертвил земные члены»,[1535] кто всецело «угасил» в себе «плотское помышление»,[1536] кто полностью отверг связь с плотию, посредством которой любовь, причитающаяся одному лишь Богу, у нас разделяется, кто отрекся от всех отличительных признаков (γνωρίσματα) плоти и мира ради божественной благодати, так что он сможет сказать вместе с блаженным апостолом Павлом «Кто отлучит нас от любви Христовой»[1537] и так далее – [всякий] такой [человек] сделался, как великий Мелхиседек, «без отца, без матери, без родословия», ибо он [более] не в состоянии быть подвластным плоти и природе по причине произошедшего соединения (συνάφειαν)[1538] с Духом. <1144C>

20d. Умозрение на то, что [Мелхиседек] «не имеющий ни начала дней, ни конца жизни».

А если к тому же он отрекся и от себя, «погубив душу свою», согласно Божественному гласу, глаголющему «Кто погубит душу свою ради Меня, обретет ее»,[1539] то есть кто пренебрег настоящей жизнью с ее желаниями ради [жизни] лучшей, тот стяжал Слово Божье, единственное, «живое и действенное», «проникающее до разделения души и духа»,[1540] и вообще не имеет ничего, что было бы обделено Его присутствием – [тогда] он стал безначальным и бесконечным,[1541] ибо он несет в себе уже не жизнь временную и пребывающую в движении (κινουμένην), имеющую начало и конец, сотрясаемую множеством страстей, но одну лишь [жизнь] божественную – ведь [в него] вселилось Слово – вечную и никакой смертью не прекращаемую. <1144D>

20е. Умозрение на [слова] «Пребывает священником вовек».[1542]

Если же он может с великим вниманием (προσοχῇ)[1543] бдительно оберегать [дарованную] ему благодать, посредством делания и созерцания заботясь о благах, превосходящих природу и время – [тогда] он стал и «священником» «навсегда»[1544] и «навечно»,[1545] <1145A> так что он всегда умственно наслаждается общением с Богом, и, поскольку он, чрез непревратность блага по намерению (κατὰ τὴν γνώμην), подражает Непревратному (ἄτρεπτον) по природе,[1546] смерть посредством греха не препятствует ему, (как [это происходит] у иудеев),[1547] пребывать «навсегда» и «приносить жертву хвалы и исповедания»,[1548] восславляя Бога как Создателя всяческих и благонамеренно благодаря Его как Промыслителя и Судию всего у умственного божественного «жертвенника, от которого не имеют права питаться служащие скинии».[1549] Ибо невозможно, чтобы хлебов и «чаши» живительной «премудрости»[1550] удостоились те, которые удовлетворяются одним лишь буквальным [смыслом Писания] и для спасения довольствуются принесением в жертву неразумных страстей; которые, коснея во грехе, «смерть» Иисуса