АМБИГВЫ. Трудности к Фоме (Ambigua ad Thomam), Трудности к Иоанну (Ambigua ad Iohannem) - Преподобный Максим Исповедник

и от Бога, то есть природа сущих и время, истинно выявляется, как сущее у Бога, вместе с Ним, когда является Он – ибо Он есть причина и Создатель [1707] [всего этого].

Из них образ времени – это, наверное, Моисей, не только потому, что он стал учителем времени <1164B> и его исчисления (ибо он первый исчислил время от сотворения мира) и наставником временного поклонения,[1708] но и потому, что телесно не «вошел в покой»[1709] вместе с теми, которых он вел в [землю] Божественного обетования. Таково ведь и время, по движению не опережающее и не входящее вместе с теми, которых ему присуще препровождать к Божественной жизни грядущего века.[1710] Ибо [у Моисея] есть Иисус [1711] – преемник всякого времени и века; пусть даже логосы времени пребывают в Боге иным образом, как таинственно показывает вступление закона, данного Моисеем в пустыне, в землю владетельную вместе с получившими ее.[1712] Ведь век (αἰών) есть время, в случае если оно остановило движение, а время есть век, несомый (φερόμενος) <1164C> и измеряемый движением; так что (дабы сказать, выразив в форме определения) век – это время, лишенное движения, а время – это век, измеряемый движением.[1713]

[Образ] же природы – это Илия, не только потому, что он сохранил свои логосы не поврежденными, а [сопряженное] с ними мышление (φρόνημα) по намерению (κατὰ γνώμην) свободным от превращения по причине страсти, но и потому, что он, словно некий природный закон, творя суд, воспитывал распоряжавшихся природой вопреки природе. Ибо такова и природа, которая настолько наказывает берущихся повредить природу, насколько они стараются жить вопреки природе; по причине того, что силой этой самой природы они, по природе, обладают уже не всецело, ибо они уже испытали уменьшение относительно ее полноты и поэтому терпят наказание – как невольно и неразумно воспринимающие <1164D> убывание бытия посредством уклонения к небытию.[1714]

10. Еще одно [умозрение] на них.

А возможно, не погрешит против истины тот, кто скажет, что посредством Моисея и Илии обозначаются объемлемые Творцом-Словом умопостигаемое и чувственное творение (νοητὴν καὶ τὴν αἰσθητὴν κτίσιν).

Из них Моисей обладает логосом чувственного [творения], ибо он был подвластен рождению и гибели (γένεσιν καὶ φθοράν), как показывает история о нем, возвещающая о его рождении и смерти. Ибо таково и чувственное творение, <1165A> имеющее известное начало [посредством] рождения и ожидающее определенного конца [посредством] разрушения (διαφθορᾶς).

[Логосом] же умопостигаемого [творения] обладает Илия, ибо история о нем ни о рождении его не объявляет (хотя бы даже он и родился), ни об ожидаемой гибели посредством смерти определенно не говорит (хотя бы даже ему и предстояло умереть). Ибо таково и умопостигаемое творение, ибо оно ни начала [посредством] рождения, известного людям, не имеет – хотя бы оно даже и родилось, и имеет начало, и произведено из не сущего в сущее – ни определенного конца посредством гибели не ожидает. Ведь оно природно обладает бессмертием (ἀνώλεθρον), восприняв его от Бога, пожелавшего таким образом его создать.[1715]

31b. Еще одно, сокращенное умозрение на Преображение.[1716]

<1165B> Пусть я могу показаться более усердным (περιεργότερος), чем следует – но, как я полагаю, из божественного Преображения нам является и другое великое божественное таинство, более славное, чем те, о которых было сказано. Ведь, как я полагаю, боголепные действа (θεοπρεπῆ δραματουργήματα),[1717] [произошедшие] на горе во время Преображения, таинственно указывают на два способа [1718] богословия: я имею в виду, шествующий в начале, простой и беспричинный (ἀναίτιον), поистине утверждающий Божество единственно и всецело путем отрицания [1719] и должным образом почитающий Его превосходство посредством замолкания (δι’ ἀφασίας),[1720] и [второй способ], следующий за первым, сложный, величественно описывающий путем утверждения, исходя из обусловленных причинами (ἐκ τῶν αἰτιατῶν). Посредством этих [действ], насколько возможно знать людям, возвышенное ведение о Боге и божественном с помощью доступных нам символов ведет нас к обоим способам [богословия], <1165C> посредством благочестивого понимания сущих учреждая для нас логосы обоих [способов] и научая тому, что первому [способу] присущ всякий символ, превосходящий чувство, а второму – [все], взятые в совокупности великие творения, доступные чувству.[1721] Ибо исходя из символов, превосходящих чувство, мы веруем только, что существует превосходящая слово и ум истина, а о том, что она есть, как, какова, где и когда (τί καὶ πῶς καὶ ὁποίαν εἶναι καὶ ποῦ καὶ πότε),[1722] не дерзаем рассматривать и не решаемся размышлять, ибо избегаем нечестия [такового] предприятия; исходя же из [вещей], доступных чувству, мы, насколько это нам возможно, воспринимаем мысленно (κατ’ ἔννοιαν) лишь скудное подобие ведения Божия, и говорим, что Он есть все, что мы узнали из Его творений как причину.[1723] <1165D>

31c. Что Господь стал и Своим Собственным образом по Своему домостроительству во плоти.

Рассмотрим же, не хорошо ли и не премудро ли символ каждого из упомянутых способов содержится в том божественном Господнем Преображении. Ибо следовало, чтобы Он был сотворен по нашей [природе], но неизменно (ἀτρέπτως),[1724] по причине безмерного человеколюбия согласившись стать образом и символом Самого Себя,[1725] символически явил Себя из Себя, чрез Себя являемого повел к Себе, совершенно неявному и сокрытому, все творение и человеколюбиво представил людям явные богодеяния (θεουργίας)[1726] посредством плоти [1727] [как] указания на неявную, превосходящую все и покрытую тайной (κρυφιομύστου)[1728] беспредельность,[1729] <1168A> которую никому из сущих совершенно никаким способом невозможно ни помыслить, ни выразить.[1730]

31d. Умозрение просиявшего лица Господня [1731]

Итак, свет лица Господня, победивший энергию человеческого чувствования, запечатлил (διετύπου) для блаженных апостолов [1732] способ таинственного апофатического богословия,[1733] согласно каковому [способу] блаженное и святое Божество по сущности сверхнеизреченно, сверхневедомо и беспредельное множество раз удалено [1734] из всякой беспредельности, Оно не оставило [сущим] после Него вообще ни малейшего следа для восприятия и никому из сущих не позволяет помыслить, как и в какой мере одно и то же есть и Единица и Троица,[1735] <1168B> поскольку ни нетварному не присуще вмещаться во [что-либо] тварное, ни беспредельному – осмысляться посредством [чего-либо] имеющего предел.[1736]

31e. Умозрение на блистающие одежды Господни.[1737]

Утверждающий же способ [богословия] разделяется на [три вида] – по энергии, по промыслу и по суду.[1738] [Богословие] по энергии, исходя из «красоты и величества созданий»[1739]