АМБИГВЫ. Трудности к Фоме (Ambigua ad Thomam), Трудности к Иоанну (Ambigua ad Iohannem) - Преподобный Максим Исповедник

тому «сущему», как дерзающие присваивать безначалие [вещам, сущим] после Бога и от Бога (ибо об этом мы подробно рассуждать не будем) называют или сущность, или материю [1823] – [так вот, если для этого сущему] не хватило [способности], то как же не способное иметь меньшее смогло иметь (или просто, или [предоставленное] самим собой) большее, то есть бытие (τὸ εἶναί)?[1824] Если же материя никоим образом не может иметь меньшее [1825] (или от себя, или просто), то, <1184A> намного вероятнее, она не сможет иметь – или просто, или как-либо от себя – и само бытие. Стало быть, если она бессильна, как было показано, иметь меньшее – я говорю о виде – то она никоим образом никогда не смогла бы иметь и большее – я говорю о самом бытии. Если же так, то, безусловно, и бытие, и вид дарованы сущим от Бога, если они, действительно, существуют. Если же всякая сущность, материя и всякий вид от Бога, то никто (если он только не вовсе лишен здравого рассудка) не решится утверждать, будто материя – безначальная и нерожденная,[1826] зная, что Бог – Создатель и Творец сущих.[1827] <1184B>

Трудность 10/40. Доказательство того, что все движимое или извечно (ἐξ ἀϊδίου) созерцаемое вместе с другим, отличным по сущности, не может быть беспредельным, и что двоица не есть начало и не является безначальной, и что только единица поистине и начало, и безначальна.

И еще: если материя, как говорят некоторые, существовала [всегда], то, очевидно, она не была приведена в бытие;[1828] а если она не была приведена в бытие, то она и не движется; а если она не движется, то она и не начала быть; если же она не начала быть, то она, конечно же, безначальна; если же она безначальна, то и беспредельна; а если беспредельна, то, конечно же, и неподвижна (ибо беспредельное, конечно же, неподвижно, поскольку некуда двигаться тому, что не ограничивается);[1829] а если так, то, конечно же, [существуют] два беспредельных, безначальных и неподвижных – Бог и материя, что невозможно.[1830] Ибо двоица[1831] – ни беспредельна,[1832] ни безначальна, ни неподвижна,[1833] ни началом чего-либо быть никак не сможет, <1184C> поскольку она ограничивается (περιγραφομένη) по единению и разделению; по единению – ибо ее существование есть сложение единиц,[1834] которыми она содержится (περιέχεται) как частями и на которые она может быть разделена как на части (ничто разделимое или разделяемое, сложное или слагаемое, которое можно помыслить по природе, по положению или каким-либо иным образом, ни даже то, что называется просто разделением или сложением, не сможет быть беспредельным,[1835] ибо оно – ни простое и единичное, ни неисчислимое, или же не исчисляемое, или же не соисчисляемое, или же просто свободное от любого, какого бы то ни было отношения; ибо все это созерцается в отношении, а беспредельное безотносительно, ибо в нем нет ничего соединенного по отношению); а по разделению – ибо она движима числом, из которого она начала [быть] (ἤρξατο) и которым она содержится, если она <1184D> действительно не обладает по природе бытием и безотносительностью (ἄσχετον).[1836]

Трудность 10/41. [Доказательство того], что всякая двоица называется двоицей по числу, и всякая единица, составляющая часть двоицы, называется единицей в числовом отношении,[1837] а не просто (ἁπλῶς)[1838] единицей.

Ибо любая двоица и любая единица, составляющая ее часть, входят в число,[1839] по которому [сущие] в ней единицы взаимно лишаются неограниченности (ἀπερίγραφον). Никто – если он хоть в какой-то мере причастен разумению – не назовет беспредельным то, вместе с которым или в добавление к которому созерцается что-то [другое], отличное по сущности;[1840] зная, что, если он так помыслит, то логос беспредельного у него распадется. Ибо беспредельное беспредельно по любому логосу и тропосу – по сущности, по силе,[1841] по энергии[1842] (κατ᾿ οὐσίαν, κατὰ δύναμιν, κατ᾿ ἐνέργειαν),[1843] <1185A> по обоим пределам, я имею в виду, по верхнему и по нижнему, то есть по началу и концу.[1844] Ибо беспредельное непостижимо по сущности, немыслимо по силе, неописуемо по энергии,[1845] безначально сверху, бесконечно снизу, и – точнее говоря – просто и во всех отношениях неопределенно, поскольку вообще ничто не может быть помыслено вместе с ним ни по одному из перечисленных тропосов.[1846] Если бы мы сказали, что хоть по какому-нибудь логосу или тропосу что-то другое, отличное по сущности, может быть с ним сопоставлено, то, [тем самым], мы отнимаем у него весь логос всей беспредельности. Если же беспредельным не может быть то, чему извечно сосуществует что-то другое, отличное по сущности, то, стало быть, никак невозможно, чтобы двоица была беспредельной. Ибо [сущие] в ней монады, сосуществующие одна с другой по соположению, ограничивают одна другую – поскольку ни одна из них не позволяет, чтобы другая созерцалась как неопределенная (ἀορίστως ὁρᾶσθαι), ибо та, другая, ей соположена, а не превосходит ее – и, разумеется, <1185B> отнимают одна у другой логос беспредельности.

Если же, как было показано, двоица не может быть беспредельной, то, очевидно, она не может быть и безначальной, ибо начало любой двоицы – единица; если же она не [может быть] безначальной, то не [может быть] и неподвижной, ибо, воспринимая бытие, она численно движется от единиц по единению и к ним же по разделению;[1847] если же она не [может быть] неподвижной, то не [может быть] и началом чего-либо еще. Ибо движимое не есть начало, а [исходит] из начала, то есть из движущего. Только единица поистине неподвижна, ибо она не есть ни число, ни исчислимое, ни исчисляемое (поскольку единица не есть ни часть, ни целое, ни отношение); [только единица] поистине безначальна, ибо нет ничего старше ее, двигаясь из которого она восприняла бы бытие единицей; и поистине беспредельна,[1848] ибо нет ничего, что бы с ней сосуществовало и соисчислялось;[1849] и поистине начало, ибо она есть причина всякого числа,[1850] [всякого] исчисляемого и исчислимого,[1851] <1185C> так как она изъята из всякого отношения, всякой части и целого,[1852] и поистине, действительно, в первую очередь и только она, просто, а не каким-то образом, есть первая и единственная единица.[1853] И говоря