АМБИГВЫ. Трудности к Фоме (Ambigua ad Thomam), Трудности к Иоанну (Ambigua ad Iohannem) - Преподобный Максим Исповедник

так, мы не обозначаем блаженное Божество как Оно есть, беспредельно,[1854] по всякому логосу и тропосу ни для ума, разума [1855] и имени совершенно недоступное и непостижимое, но предоставляем себе определение веры в Него, доступное, достижимое и пригодное для нас.

Ибо это [имя] (я имею в виду имя «единица») Божественное слово употребляет (διαγορεύει) не как представляющее Божественную и блаженную Сущность, но как указующее на Ее совершенную простоту, превосходящую всякое количество, качество и какое бы то ни было отношение; <1185D> чтобы мы осознали, что [Божество] не есть ни целое, как [состоящее] из некоторых частей, ни часть от некоторого целого.[1856] Ведь Божество превыше всякого разделения, сложения, части и целого, ибо лишено количества (ἄποσον); удалено от всякого существования по положению и [от всякого] понятия, определяющего то, «как» Оно есть, ибо Оно лишено качества (ἄποιον); свободно и вольно от любой связи и приобщенности к чему-либо другому, ибо Оно лишено отношения (ἄσχετον), не имея того, что до Него, с Ним или после Него, поскольку [Божество] превосходит все и ни с чем из сущих ни по какому логосу <1188A> или тропосу в ряд не ставится (συντεταγμένη).

Возможно, именно это имеет в виду великий и божественный Дионисий, когда говорит: «Поэтому воспеваемая Единица и Троица, [сущее] превыше всего Божество, не есть ни единица, ни троица, распознанная (διεγνωσμένη)[1857] нами или кем-либо еще; но, чтобы поистине воспеть Его сверхсоединенное (ὑπερηνωμένον) и богорождающее (θεογόνον) [начало], мы назвали сверхименное [Божество] троичным и единичным богоименованием, и сущими [именами назвали] сверхсущностное».[1858] Итак, никто – если он желает жить благочестиво и поистине – никоим образом не сможет назвать двоицу ни безначальным множеством, ни началом чего-либо. Ибо ему, посредством созерцательной способности и знания по разуму и уму, будет явлено, что Бог един; что Он превыше всякой беспредельности; что Он не познаваем ни в каком отношении ни для кого из сущих (кроме одного лишь познания чрез веру, <1188B> и то исходя из Его творений – [познания] того, что Он существует, а не того, что Он есть); что Он Творец и Создатель всего века и времени и всего, что в веке и во времени. Он совершенно не будет примышлять что-либо, извечно [существовавшее] вместе с Ним по какому-либо тропосу, зная, что ни одно из извечно сущих вместе друг с другом по существованию (κατὰ τὴν ὕπαρξιν) не может быть творящим второе. Ведь считать, что из имеющих бытие [1859] вместе одно творит другое – это совершенно неразумно, неприемлемо, а для наделенных умом и смешно. Но он признает, что все было рождено из не сущего от Бога, сущего всегда, полностью и всецело, а не частично и несовершенно, премудро произведенное [от Бога] «как от причины», беспредельной по ведению и могуществу, <1188C> и что «в Нем все состоялось,[1860] будучи хранимо и содержимо как бы во всемогущей глубине, и в Него все возвращается, словно в свой для каждого предел (πέρας)»,[1861] как говорит где-то великий Дионисий Ареопагит.[1862]

Трудность 10/42. Умозрение, показывающее, что промысл (πρόνοιαν) Божий есть по природе надо всеми.[1863]

И в том, что Он есть Промыслитель о сущих, он [1864] будет убежден посредством того же, чем он был научен, что Бог есть <1188D>, ибо он сочтет справедливым и благоразумным, что Страж (φύλακα) сущих и Попечитель (ἐπιμελητήν) о них есть не кто иной, как Творец сущих.[1865] Ибо само постоянство (διαμονή) сущих, их порядок, положение и движение; и взаимная связь (συνοχή) крайностей посредством средних, так что [крайности] никак не вредят друг другу из-за противоположности; и согласие частей с целыми и всецелое единение целых с частями; и несмесное взаимное различение самих частей, согласно особому отличию каждой <1189A>; и неслитное единение, [приводящее] к неразличимому тождеству внутри целых; и смешение и разложение (σύγκρισίς... διάκρισις) – чтобы не говорить о каждом по отдельности – всех по отношению ко всем; и всегда сохраняющаяся преемственность всех и каждого по виду,[1866] тогда как никакая [часть] собственного природного логоса не искажается, не смешивается с другим и не смешивает – [все это] ясно показывает, что все [сущие] объемлются промыслом сотворившего Бога.[1867] Ибо невозможно, «чтобы Бог, будучи благим, не был, безусловно, и благодетельным, а будучи благодетельным, не был бы, безусловно, и промыслительным»,[1868] и, вследствие этого, богопристойно печась о сущих, не даровал бы [им] как бытие, так и заботу. Ибо промысл, согласно богоносным отцам,[1869] <1189B> «есть попечение, творимое Богом по отношению к сущим». А также определяют его и так: «промысл есть воление (βούλησις) Божие, чрез которое все сущие получают подобающее [им] управление (διεξαγωγήν)».[1870] Если же [промысл] есть «воление Божие» (я воспользуюсь словами учителей), «то совершенно необходимо, что происходящее происходит по правильному логосу, не воспринимая лучшего порядка».[1871] Потому избравший иметь путеводителем истину будет побужден сказать, что Промыслитель есть, во всяком случае, тот, кого он познал как Создателя сущих; ибо, поистине, промышлять о сущих присуще никому иному, как Богу, создавшему сущее, когда мы, подходами согласно разуму (κατὰ λόγον) приложив наш ум к сущим, даже в отношении животных, находим нечто не просто низкое (ἀγεννῶς) и неразумное.[1872]

Ибо, видя, как и они, по роду их,[1873] природно пекутся <1189C> о [произошедших] от них, мы смело, с благочестивым дерзновением, определяем для себя принцип (λόγον), согласно которому Бог есть один-единственный Промыслитель о всех сущих, не об одних «да», а о других «нет», как [считали] некоторые из внешних философов,[1874] а обо всех [сущих] вместе, согласно единому и непреложному волению (βούλησιν) благости (ἀγαθότητος), о всеобщих и о каждом по отдельности (τῶν τε καθόλου καὶ τῶν καθ᾿ ἕκαστον); так как мы знаем, что «если, не получив промысла и подобающей защиты, погибнут все частные [вещи], то вместе с ними погибнут и всеобщие (ибо всеобщим присуще составляться из частных)»,[1875] [а в качестве довода] мы выставим для себя разумное (λογικήν) доказательство этого, посредством благоразумной инверсии (ἀντιστροφῆς) прямо путеводящее к истине. Ибо если всеобщие самостоятельно существуют (ὑφέστηκεν) в частных, <1189D> никоим образом не воспринимая логос бытия самими по себе (τοῦ καθ᾿ αὐτὰ εἶναί) и самостоятельного существования, когда разрушаются частные – то каждому, наверное, ясно, что не устоят и всеобщие.[1876] Ибо части есть и самостоятельно существуют в