Море серебрянного света - Тед Уильямс

 –  Я могу вас слушать. Но что я могу сделать еще?

 –  Слушать  –  очень помогает, не сомневайтесь. Какое невообразимое удовольствие  –  быть способным говорить открыто. Но у меня есть еще очень специфические нужды. Я сражаюсь на многих фронтах, мистер Рэмси...

 –  Называйте меня Катур, пожалуйста. Или даже Декатур, если Катур слишком неформально.

 –  Декатур. Очень мило.  –  Старик медленно мигнул, возвращаясь к своим мыслям.  –  На многих фронтах. Еще есть маленькая группа наших союзников, буквально находящихся под осадой в Южной Африке. И еще есть различные планы, которые Братство разработало и уже начало осуществлять, надо наблюдать за ними и в некоторых случаях тайно противодействовать. И, самое важное, я постоянно ищу и пытаюсь помочь тем, кого я послал сеть Грааля. И именно туда пойдете вы... и миссис Пирофски.

 –  Не понял.

Селларс тихонько вздохнул.  –  Возможно, когда я расскажу вам все, мистер Рэмси, вы поймете, почему я так разочарован и устал. Я пытался связаться с моими добровольцами в системе с того времени, когда я впервые был вынужден бросить их в симмире Атаско, но с того момента, как система Грааль начала функционировать в полном объеме оказалось, что я не в силах прорваться через ее систему защиты. Говорил ли я вам об этой операционной системе? О ее странной тяге к детям? Я обнаружил это, когда на некотором, достаточно высоком уровне процесса, отправил в сеть Чо-Чо, и система просто разрешила ему войти. Не мне, хотя я чего только не делал, чтобы скрыть себя  –  операционная система всегда останавливала меня, иногда довольно болезненно  –  но настоящему ребенку разрешено войти внутрь.

 –  Ну, эти же хорошо, верно?

 –  Вы не понимаете, мистер Рэмси, а, Декатур, извините меня. Представьте, что у вас есть запечатанный ящичек, полный мелких жемчужин, и тонкая иголка, которой вам нужно пронзить стену ящика так, чтобы она коснулась совершенно конкретной жемчужины, находящейся где-то в ящичке. Что вы будете делать?

 –  Я...  –  Рэмси нахмурился.  –  Ну, наверно даже не буду пытаться. Это вопрос с подвохом?

 –  Я бы этого очень хотел. Дело в том, что я не могу найти своих добровольцев. К счастью это означает, что Братство тоже не в состоянии сделать это. Во всяком случае один из них, Пол Джонас, которому я помог освободиться, кажется ускользает от них уже довольно долго.

 –  Но вы сами сказали, что пару раз сумели связаться с ними, верно?

 –  Да. Я взял Чо-Чо в правильное место. Это была маленькая победа  –  и я очень гордился самим собой. Вы знаете, как я добился этого? Операционная система  –  квази-живая нейронная сеть, или что-то в этом духе  –  восхищается моими добровольцами. Она уделяет им много внимания и тщательно отслеживает все их действия. Поэтому я составил, довольно грубо, их маршрут. Разрешите мне вам кое-что показать.

Селларс махнул рукой, и хай-алай (* игра в мяч, распространённая в Испании и странах Латинской Америки) исчезла с экрана. На ее месте появилось странное изображение: масса зеленых растений, видимая через "рыбий глаз" (* Рыбий глаз  –  сверхширокоугольный фотографический объектив, который имеет угол изображения, близкий к 180® или больший).

 –  Это мой Сад, место, где я размышляю,  –  сказал Селларс.  –  Или мое te'armunn (* убежище, гаэлик), как я привык называть его на родном языке. Все, что я знаю, отображается здесь в виде деревьев, мха, цветов или травы. То есть вы смотрите не на сад, а на полную картину всей моей информации, в данную секунду.

Вот эта картина была неделю назад. Видите темные грибковые следы, ползущие по земле? Там и там? И еще кое-что очень большое под той поверхностью? Это операционная система. Узел вроде этого, активный, означает, что операционная система прилагает много усилий в этом направлении. Часто  –  хотя и не всегда  –  это значит, что система следит за действиями моих добровольцев. Как вы видите, они разбились на несколько групп.

 –  Значит вы можете использовать ребенка, вроде Чо-Чо, чтобы войти в систему. И, приблизительно, представляете себе где находятся ваши люди.  –  Рэмси прищурился, осматривая сложные зеленые фигуры.  –  Тогда в чем проблема?

 –  Это было неделю назад. А вот то, что сейчас.

Отличия буквально бросались в глаза. Как будто по саду Селларса ударил мороз  –  одни растения исчезли, другие почернели и увяли. Рэмси не мог сказать, что это означает, но было ясно, что случилось что-то ужасное.

 –  Операционная система. Она... исчезла.

 –  Нет, не исчезла, но существенно уменьшилась, или, возможно, отступила.  –  Селларс подсветил некоторые места своего почти безжизненного сада.  –  Операционная система превратилась в простой механизм, как будто все ее дополнительные функции уничтожены. Я не понимаю смысл этих событий. Еще хуже, исчезли все аналогии и соответствия, и больше я не могу найти своих людей. Для меня они потеряны.

 –  Теперь я понимаю, почему вы вне себя...

 –  Но есть и еще кое-что. Вы заметили, насколько тих и мрачен был сегодня Чо-Чо? Прошлой ночью мы провели очень опасный эксперимент. Я не мог найти своих добровольцев и решил отправить мальчика в онлайн, чтобы он попытался узнать что-нибудь о текущем состоянии сети. И нас обоих едва не убили.

 –  Что?

 –  Операционная система больше не действует так, как раньше, по меньшей мере для тех, кто пытается вторгнуться в сеть. Больше нет необъяснимых исключений для детей  –  и для любых других. Система безопасности сети Грааль, смертельно опасная по непостижимым для меня причинам, сейчас полностью безупречна. Никто не может войти, никто не может выйти.

Рэмси сел попрямее и задумался.  –  То есть люди, которых вы ввели в систему... потерялись?

 –  Да. Полностью. И я чувствую себя полностью беспомощным, Декатур. И теперь ваш ход.

 –  Мой? Не думаю, что судебный процесс принесет много хорошего.

Улыбка Селларса стала слегка менее сердечной.  –  Боюсь, что до этого еще очень далеко. Я знаю, что вы не в состоянии полностью понять мой сад, но поверьте мне  –  у нас почти нет времени. Все меняется слишком быстро. Вся система Грааля нестабильна, того и гляди полностью разрушится.

 –  Но ведь это хорошо, разве нет?

 –  Нет, пока дети, лежащие в коме, заперты внутри сети. Нет, пока люди, которых я отправил сражаться вместо себя, находятся там же. Вы уже видели, как ребенок умер, а мы все ждали, не в силах ему помочь. Вы хотите позвонить еще раз, родителям Саломеи Фредерикс?

 –  Нет, Иисус Христос, конечно нет. Но как вы сможете меня использовать?

 –  Я долго размышлял, и пришел к выводу, что наша единственная надежда  –  Ольга Пирофски. Я попробовал все, что мог себе представить, но так и не проник в систему. Я пробовал связаться с моими добровольцами, и хотя я могу коснуться их соединений с внешним миром, что-то мешает мне самому, пользуясь этой связью, прорваться через систему безопасности и войти в сеть.

 –  Но причем здесь Ольга Пирофски? Она просто милая женщина, которая слышит голоса.

 –  Если она добьется своей цели, она многое сможет сделать. И нам нужно именно то, что, быть может, она сумеет нам дать  –  доступ к личной системе Феликса Жонглера.

Рэмси мигнул.  –  Личной системе...

 –  Через систему безопасности может прорваться только тот, кто ее создал. Если и есть что-нибудь, что может дать нам доступ в систему Грааля и связаться с людьми, которых я подверг смертельной опасности, то оно находится в системе Жонглера.

 –  Но Ольга... Не думаю, что вам нужна дама средних лет, скорее, ну, не знаю  –  какой-нибудь взвод парашютистов! Коммандос! Это работа для майора Соренсена, а не ведущей детского шоу .

 –  Нет, это как раз работа для человека вроде Ольги. Майор Соренсен тоже нам пригодится, обещаю вам, как эксперт по системам безопасности. Никто не собирается плыть на остров Жонглера ночью, прибираться через его личную армию и карабкаться на башню, как какой-нибудь шпион. Нам нужен кто-нибудь в крепости врага  –  он... или она  –  кто пригласит нас войти внутрь.

 –  Пригласит? Она бросила свою работу, Селларс. Она больше не работает на них. Не думаете ли вы, что они ей скажут "О, как это великолепно, наша бывшая служащая, которая слышит голоса и ушла с работы из-за головных болей  –  возьмем ее к боссу!" Это безумие.

 –  Нет, Декатур, не думаю, что все произойдет именно так. И мы этого не хотим. Но есть множество людей, которые входят и выходят в эти здания, и никто не замечает их. Уборщики  –  по большей части бедные женщины, родившиеся в других странах. И Ольга Пирофски скорее проникнет туда, толкая пылесос, чем майор Соренсен за рулем танка.

И через час недоверчивость Рэмси не сменилась восторженным одобрением, но, по меньшей мере, смягчилась до некоторого удивленного согласия.  –  Хорошо, но я все еще не понимаю, почему я?