Великая война. 1914–1918 - Джон Киган

Для самих кавказцев власть русских обернулась жестокими репрессиями, массовыми убийствами и депортациями. «К 1864 году, — писал один из современников, — 450.000 горцев были изгнаны из своих домов… целые племена истреблены или переселены, чтобы гарантировать русским контроль над ключевыми областями, дорогами и побережьем»[378]. Энвер-паша рассчитывал на то, что память об этих злодеяниях привлечёт на сторону Турции «внешних турок», как называли турецкие националисты всех мусульман, проживавших на территориях, которые когда-либо реально или потенциально принадлежали Османской империи. На самом деле его планы были ещё более грандиозными. Энвер-паша готовил наступление по двум направлением — на Суэцкий канал и на Кавказ. Оно должно было вызвать восстание в Египте, Ливии, Судане, а также в Персии, Афганистане и Средней Азии.

Этот замысел имел в своей основе ложные посылы. Во-первых, у других народов Османской империи, составлявших большинство подданных султана, уже начало пробуждаться собственное национальное сознание, причём не только у арабов, которые по численности превосходили турок, но и у таких влиятельных национальных меньшинств, как исповедовавшие ислам курды[379]. Готовя нападение на Суэцкий канал, Джемаль-паша тем не менее нашёл время, чтобы казнить нескольких националистов из числа сирийских арабов, которым было суждено стать первыми мучениками арабского возрождения. И тут курды, терпевшие многолетние притеснения османских властей, воспользовались предоставленной войной возможностью — сразу после мобилизации многие из них с оружием в руках перешли на сторону русских[380]. В этих обстоятельствах «внешние турки», несмотря на исторические связи с Османским халифатом, не откликнулись на призыв к «священной войне». Второй просчёт Энвер-паши носил чисто географический характер, но оказался ещё серьёзнее. «Кавказ, — писал в 1825 году русский генерал Алексей Вельяминов, ближайший сподвижник генерала А. Ермолова в Кавказской войне, — можно сравнить с мощной крепостью, — защищённой самой природой. <…> Только безумцы могут решиться штурмовать её».

Энвер-паша оказался из числа таких безумцев. Его намерение начать наступление на Кавказе в начале зимы, когда температура даже на самых низких перевалах опускается до минус 20 градусов по Цельсию, а снег не сходит на протяжении шести месяцев, было безрассудным. Энвер имел численное превосходство — в его 3-й армии было 150.000 солдат и офицеров против 100.000 русских, но пути снабжения у турок оказались ненадёжными. Войска зависели от единственной железной дороги, а также от немногочисленных пригодных для гужевого транспорта и автомобилей, но они были засыпаны снегом и не приспособлены для таких потоков. План турецких военачальников состоял в том, чтобы выманить противника вперёд, а затем отрезать его от баз снабжения. Первая часть замысла увенчалась успехом, поскольку в ноябре русские предприняли наступление и дошли до большой крепости Эрзерум на озере Ван. Именно здесь сельджуки, предки турок, в 1071 году одержали победу над византийцами при Манцикерте, и это стало началом упадка Византийской империи. В 1453-м её история закончилась взятием Константинополя. Тогда турки были кочевниками, передвигавшимися на быстроногих скакунах и не отягощёнными тяжёлым вооружением, а теперь 3-я турецкая армия с 271 пушкой двигалась очень медленно. Погода также замедляла движение и стала причиной многих страданий и смертей; одна из дивизий за четыре дня марша только из-за обморожений потеряла 4000 из 8000 человек. 29 декабря 1914 года командующий русской армией генерал Александр Мышлаевский успешно контратаковал противника в Сарыкамыше, близ Карса, на железной дороге между Эрзерумом и озером Ван, а решающая победа была достигнута 2 января. 9-й корпус турок в полном составе сдался в плен… К середине января из 95.000 турецких солдат, участвовавших в боях на Кавказе, боеспособными оставались 18.000. По некоторым данным, 30.000 погибли от холода, и это более чем вероятно, ведь кампания велась зимой на высоте в среднем 2000 метров. Большой вклад в победу внёс начальник штаба Мышлаевского генерал Николай Юденич, который впоследствии стал командующим русской армией на Кавказе и успешно вёл боевые действия вплоть до выхода Российской империи из войны. Впрочем, у этой победы было и печальное следствие. В состав русских войск, принимавших участие в боях, входила дивизия, состоявшая из исповедующих христианство армян, многие из которых являлись подданными Османской империи. Недовольные её владычеством, они воспользовались случаем и предложили русским помощь в организации восстания на турецкой территории, вылившегося в резню. Их участие в военных действиях, а также создание националистами в апреле 1915 года временного армянского правительства на захваченной русскими территории стали предлогом для необъявленного геноцида армян. Действия властей привели к тому, что в период с июня 1915 до конца 1917 года погибло почти 700.000 мужчин, женщин и детей, изгнанных в пустыню умирать от голода и жажды.

Невзирая на неудачу на Кавказе, которую правительство Турции постаралось скрыть от своих граждан, влияние её на ход войны продолжало усиливаться. Несмотря на упадок, начавшийся ещё с Карловацкого договора 1699 года, когда Османская империя впервые на бумаге признала потерю своих земель в пользу христианских держав, и продолжавшийся до окончания Второй Балканской войны в 1913-м, в памяти соседей Турция оставалась грозной военной силой. На протяжении почти всех предшествующих шести столетий, с тех пор как османы — официальное торжественное название турок таким и осталось — в 1354 году впервые ступили на европейскую землю на Галлиполи, они постоянно угрожали христианской Европе, а Балканы долгое время находились под их властью. Греция, первая из христианских стран Южной Европы, полностью освободившаяся от власти султана, смогла обрести независимость только в 1832 году. Сербия, Болгария, Румыния и Албания добились свободы значительно позже, и присутствие мусульманского меньшинства на их границах или даже внутри территорий служило постоянным напоминанием о временах османского владычества. Итальянцы также прекрасно помнили о могуществе турок. Венеция на протяжении многих веков вела войну против Турции, и потеря островной республики в Эгейском море была для неё не менее болезненной, чем недавняя утрата портов на Адриатике, захваченных Австрией. Турция, несмотря на свою теперешнюю слабость, оставалась единственной великой державой в Восточном Средиземноморье. Возрождение страны при младотурках оживило старые страхи Южной Европы, которые не смогло погасить даже поражение Турции в Балканских войнах. Союз с Германией и Австрией, а также вступление в войну эти страхи усилили.

Более того, турки сохранили репутацию воинственного народа. Конечно, они уже не были кочевниками и искусными наездниками, а превратились в земледельцев, но выносливость анатолийских крестьян, безразличных к холоду, жаре, лишениям и, вероятно, опасности, оставалась хорошо известна соседям. При младотурках армию Османской империи модернизировали, и теперь воинственность и стойкость её солдат могли быть использованы максимально эффективно. Турецкие вооружённые силы, состоявшие из четырёх армий, которые базировались в