Великая война. 1914–1918 - Джон Киган

британской военно-морской базой в Южной Америке адмиралу Кристоферу Крэдоку узнать о его намерениях. Пройдя Магелланов пролив, Крэдок привёл свою эскадру в чилийские воды. В авангарде шёл лёгкий крейсер «Глазго». Крэдок следовал за ним с группой кораблей — «Монмутом», «Доброй надеждой» и «Канопусом», таким старым (постройки 1896 года) и тихоходным линкором, что его ставили охранять сопровождавшие эскадру транспорты с углём. «Монмут» и «Добрая надежда» тоже были не новыми, со слабым вооружением, и ненамного превосходили «Канопус» по скорости. Они направились к «Глазго», который вошёл в маленький чилийский порт Коронель. Шпее, получивший данные разведки о манёврах противника, имел преимущество. Узнав, что «Глазго» находится в Коронеле, он ждал на рейде появления старых крейсеров. Вечером 1 ноября, когда они подошли к порту, Шпее открыл огонь. «Монмут» и «Добрая надежда» быстро затонули. Из их экипажей, насчитывавших 1600 моряков, не спасся ни один… Крейсер «Глазго» успел уйти и смог предупредить «Канопус», избавив его от печальной участи.

Битва при Коронеле стала первым поражением Британии на море за 100 лет. Оно вызвало куда большую ярость, чем потеря трёх старых крейсеров — «Хога», «Кресси» и «Абукира», потопленных 22 сентября подводной лодкой U-9 у берегов Голландии. Адмирал сэр Джон Фишер, назначенный 31 октября первым лордом Адмиралтейства, сразу приступил к развёртыванию военно-морских сил, которым была поставлена задача перехватить эскадру Шпее, куда бы та ни направлялась. Англичане укрепили свои военно-морские базы на мысе Доброй Надежды, в Южной Америке и Западной Африке, а японский флот тоже сменил дислокацию, чтобы ограничить свободу действий немцев в Индийском, Атлантическом и Тихом океанах[364]. Опаснее всего для Шпее были два новейших линейных крейсера, «Инвинсибл» и «Инфлексибл», которые Фишер решил выделить из основного состава флота и направить в Южную Атлантику. Шпее мог бы долго бороздить океаны, затерявшись на их широких просторах и пополняя запасы угля с захваченных судов и в далёких портах нейтральных стран, если бы не решил действовать активнее и не напал на принадлежавшие Британии Фолклендские острова в этой самой Южной Атлантике. Покинув после битвы у Коронеля Тихий океан, он 10 декабря приблизился к Порт-Стэнли. К несчастью для немцев, командующий эскадрой линейных крейсеров адмирал сэр Доветон Стэрди тоже решил зайти в Порт-Стэнли и как раз пополнял запасы топлива, когда появились вражеские корабли. Быстро разведя пары, британцы бросились в погоню за пятью немецкими крейсерами. Догнать их не составило труда, поскольку линейные крейсеры превосходили по скорости лучшие корабли Шпее, «Шарнхорст» и «Гнейзенау». И не только по скорости, но и по вооружению… Шпее храбро развернул их навстречу противнику, прикрывая отход остальных, но его накрыли залпы 305-миллиметровых пушек с расстояния, на которое его 210-миллиметровые орудия не добивали. Два лёгких крейсера Шпее также были настигнуты кораблями Стэрди. Уйти удалось только «Дрездену», и он три месяца скрывался в субантарктических бухтах у мыса Горн. В конечном счёте британская эскадра, в составе которой был «Глазго», единственный корабль, уцелевший после катастрофы у Коронеля, выследила и его. Экипажу «Дрездена» пришлось затопить своё судно.

Победа британского флота у Фолклендских островов положила конец операциям немцев в океане. Впоследствии несколько их вооружённых торговых судов сумели выскользнуть из Северного моря в открытые воды, чтобы совершать рейды на морских трассах, но регулярные подразделения немецкого флота уже не решались на подобные авантюры. После Фолклендов в океанах безраздельно властвовали союзные державы, и теперь единственным местом морских сражений — если не считать столкновения главных сил флотов в Северном море — стали замкнутые акватории Чёрного, Балтийского и Адриатического морей. Средиземное море находилось под полным контролем британского и французского флотов, к которым, как только Италия вступила в войну, присоединились и её военно-морские силы, и их господство нарушалось лишь появлением немецких подводных лодок в октябре 1915 года. В Адриатическом море, выход из которого закрывали итальянские минные заграждения у Отранто, австрийцы вели войну по принципу «око за око». Их единственной стратегической целью было лишить союзников более удобного доступа к зоне боевых действий на Балканах, чем обеспечивало им Средиземное море. Похожие боевые действия шли и на Балтике — немецкие лёгкие суда и дредноуты противостояли Балтийскому флоту русских. Из-за обилия мин последние не рисковали удаляться от финских портов, ограничиваясь обстрелами береговых укреплений противника и смелыми рейдами подводных лодок. Построенный в Британии в 1906 году крейсер «Рюрик» (именно такие британцам следовало строить для себя) провёл много удачных операций и действовал вплоть до ноября 1916-го — тогда он получил серьёзные повреждения, подорвавшись на мине[365]. С военно-морской точки зрения война на Балтике была больше всего примечательна тем, чего там не произошло. Фишер, которому в голову приходили как удачные, так и провальные идеи, предлагал провести широкомасштабную морскую операцию на Балтике ещё в 1908 году. В 1914-м он сумел убедить в её необходимости Черчилля, хотя тот и не мог оценить, насколько стратегически обоснован этот план, и даже добился выделения средств на постройку трёх громадных линейных крейсеров малой осадки для осуществления своего замысла. К счастью, здравый смысл возобладал, и монстры, которые, впрочем, по скорости превосходили эсминцы, были спасены от неизбежного уничтожения в узких проливах Балтики, а после войны их переделали в авианосцы[366].

На Чёрном море, где базировался второй из трёх флотов России (третий, Тихоокеанский, принимал участие в захвате немецких владений в этом регионе и уничтожении вражеских рейдеров), её преимущество было подавляющим. Турция, вступившая в войну в ноябре 1914 года, не могла соперничать с ней ни по числу кораблей, ни по их оснащённости, и русские беспрепятственно — хотя и не всегда эффективно — минировали территориальные воды врага, атаковали его порты и суда. Как бы то ни было, эти операции носили второстепенный характер. Турция не зависела от морских коммуникаций для ведения военных действий, а Россия не могла одержать победу только силами флота. План высадки 5-го кавказского корпуса в районе Константинополя был отвергнут после того, как стали очевидны трудности его реализации[367].

Тем не менее турецкий флот оказался, пусть и косвенно, одним из самых важных факторов расширения мирового кризиса. Правительство Османской империи, которое с 1908 года находилось под контролем младотурок — сил политического движения, которое пыталось провести либеральные реформы и создать конституционное государственное устройство, — потратило много лет на модернизацию институтов управления страной. Подобные усилия предпринимались уже давно. Первая попытка модернизации в начале XIX века закончилась убийством султана. Следующая, в 1826 году, на первый взгляд успешная, разбилась о глубокий консерватизм религиозных лидеров и придворных. Все