Великая война. 1914–1918 - Джон Киган

Им приказали возобновить атаки на следующее утро, однако они потратили его на марш-бросок. После полудня резервные дивизии перешли в наступление десятью колоннами приблизительно по 1000 человек в каждой, и все маршировали, как на параде. Обороняющиеся были поражены видом вражеской пехоты, заполонившей весь фронт. Немцы стояли, причём некоторые влезли на брустверы, и стреляли по массе людей, приближавшейся к ним по ровному лугу. Пулемётчики открыли огонь с расстояния 1300 метров. Вот свидетельство очевидца: «Никогда ещё пулемётам не доставалось такой лёгкой добычи… стволы, раскалённые и блестевшие от смазки, скользили из стороны в сторону вдоль шеренг врага; в тот день каждый пулемёт сделал по 12.500 выстрелов. Эффект был ошеломляющий. Солдаты противника падали буквально сотнями, но продолжали идти вперёд, не нарушая строя и не останавливаясь, пока не наткнулись на неповреждённые проволочные заграждения второй линии нашей обороны»[350]. Столкнувшись с этим непреодолимым препятствием, уцелевшие британские солдаты наконец поворачивали назад.

Уцелело чуть больше половины тех, кто пошёл в атаку… Из 15.000 пехотинцев 21 и 24-й дивизий более 8000 были убиты и ранены. Многие немцы, потрясённые видом гор трупов у Лоса, прекратили огонь, когда британцы повернули назад. «Настолько сильным было их сострадание и милосердие после такой победы»[351]… Победа при Лосе действительно осталась за немцами. Британские войска возобновляли атаки ещё три недели, но им удалось отбить лишь небольшой выступ глубиной 3 километра, потеряв 16.000 человек убитыми и 25.000 ранеными. Сражение стало страшным и обескураживающим боевым крещением для солдат новой армии Китченера, хотя у шотландцев, в частности из 9 и 15-й дивизий, неудачи только усиливали воинственность. Майор Джон Стюарт из 9-й дивизии «чёрных стражей» писал жене после боя: «…главное — убить больше гуннов с минимально возможными собственными потерями; это большая игра, и наши союзники играют в неё превосходно»[352]. Его голос был не единственным. Новые добровольческие дивизии британцев горели желанием доказать свою боеспособность, а патриотизм французов нисколько не угас. Пройдёт год и даже больше, прежде чем рвение обеих армий станет угасать перед лицом огромных бессмысленных потерь.

Как бы то ни было, с точки зрения стратегии бой у Лоса был бессмысленным — как и усилия 2-й армии Петена и 4-й армии Лангля в наступлении в Шампани, которое началось в тот же день. На фронте шириной 30 километров наступали 20 дивизий при поддержке 1000 орудий большого калибра и вслед за облаком газа, такого же, какой применялся у Лоса. Некоторые французские подразделения шли в атаку с развёрнутыми знамёнами под барабанную дробь военных музыкантов, доносившуюся из переднего окопа. Случалось, что после того, как наступление захлёбывалось, солдат вели за собой старшие офицеры. Одному из них, прославившемуся в колониальных войнах генералу Шарлю Манжену, пуля пробила навылет грудь, когда он возглавил атаку, но через десять дней полководец вернулся в строй. Несмотря на его усилия, старания других командиров и храбрость простых французских солдат, при наступлении в Шампани тоже удалось продвинуться вперёд всего на 3 километра. Вторая линия немецкой обороны оказалась неприступной, и 31 октября, когда бой утих, немцы остались на своих позициях. Французы потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести 143.567 человек[353].

На Западном фронте это был печальный год для союзников — они пролили много крови, но почти ничего не добились, а перспектива успеха была отодвинута на 1916-й. Немцы продемонстрировали, что они многому научились в искусстве обороны укреплённого траншеями фронта, а противник так и не нашёл способа прорвать её. Для французов это был особенно горький урок, поскольку по мере появления новых театров военных действий их союзники, похоже, предпочитали вести войну в других местах, оставляя основные силы врага на их территории. Однако разгром неприятеля — победы за пределами Франции — выглядел такой же далёкой перспективой, как прорыв к Рейну. Что касается России, после вмешательства Германии, которое спасло Австрию от разгрома, на новом Итальянском фронте, открывшемся в мае, а также на Балканах и на полях сражений в Турции события развивались благоприятно для врага, но не для неё. Только на море и в далёких немецких колониях союзники добились превосходства, однако они прекрасно понимали, что эти успехи не принесут им победу.

Глава седьмая

Война за пределами Западного фронта

К концу 1915 года ни одна из стран — первоначальных участниц конфликта не вела ту войну, на которую рассчитывала или которой ожидала. Надежды на быструю победу были разрушены, появились новые враги, открылись новые фронты. Франция получила войну, которая почти точно соответствовала довоенным стратегическим планам Генерального штаба, — войну против Германии на своей северо-восточной границе. Но её ход и издержки были оценены катастрофически неверно, и, кроме того, Франция неожиданно оказалась вовлечённой во второстепенные для неё кампании на Балканах и в Восточном Средиземноморье — в результате непредвиденной турецкой интервенции в ноябре 1914 года. Вступление Турции в войну также нарушило планы России, рассчитывавшей иметь дело только с немцами и австрийцами. Теперь ей пришлось вести тяжёлую кампанию на Кавказе. Германия думала вести военные действия на одном фронте, но в два этапа: сначала против Франции, сохраняя символические силы на востоке, а затем ещё одну победоносную кампанию против России. Вместо этого она завязла в тяжёлых боях как на Западном фронте, так и на Восточном, причём на востоке пришлось направить значительные силы в Австрию для поддержки своего союзника — династии Габсбургов. Австрия, полагавшая, что война ограничится карательной экспедицией против Сербии, пожинала плоды своей недальновидности, оказавшись втянутой в военный конфликт не только с Россией, но и с Италией. Сербия была наказана за нежелание идти на компромисс, и её независимость оказалась под угрозой. Британия, изначально решившая ограничиться отправкой экспедиционных сил для поддержки левого фланга французов во Фландрии, взваливала на себя ответственность за все большие участки Западного фронта, одновременно посылая войска для противостояния туркам на Галлиполи, в Египет и в Месопотамию, для помощи сербам и для ослабления гарнизонов в африканских колониях Германии. Кроме того, владычице морей следовало найти пополнение для своих военно-морских сил, корабли которых защищали Северное море от немецкого флота, поддерживали собственное превосходство в Средиземном море, топили транспортные суда противника и защищали британские торговые суда от немецких подводных лодок. Война, которую начинали называть «Великой», превращалась в мировую, и с каждым месяцем её границы расширялись.

Война в немецких колониях

Германия стала империей — Вторым рейхом, провозглашённым в Зеркальном зале Версаля в январе 1871 года, —