Пророчество о пчелах - Бернард Вербер

на котором смотрит новости на греческом канале, и призывает французов в свидетели, плохо сдерживая гнев:

– Полюбуйтесь на их поведение! День за днем оттяпывают все больше нашей земли! Снова послали свои корабли бурить дно в греческих территориальных водах! Возомнили, что Кипр принадлежит им! Хотят возродить в двадцать первом веке Оттоманскую империю!

Мелисса пытается его успокоить:

– Что поделать, причуды истории! Вопросы, не урегулированные в прошлом, аукаются в настоящем.

Таможенник пожимает плечами и продолжает рассматривать мечи.

– Это оружие крестоносцев?

– Собственно… да, то есть я не знаю… – лепечет Александр, пугающийся, что грек передумает.

Но тот улыбается.

– Вручите их своим франкским воинам, пусть придут нам на помощь! – говорит он. – Не сдавайте нас туркам! Скажите своему президенту прогнать из наших вод их проклятые бурильные установки!

Александр вздыхает, как будто до него только сейчас дошло, каковы последствия крестовых походов давностью в девятьсот лет.

Таможня пропускает их, они переходят в зал ожидания вылета и садятся ждать своего рейса.

– Жак де Моле… – говорит Рене Александру. – Знакомое имя… Не он ли был последним великим магистром тамплиеров, которого схватили, подвергли пыткам и сожгли на костре, а он перед смертью проклял своих мучителей?

– «Папа Клемент! Король Филипп! Года не пройдет, как я вызову вас на Божий суд для заслуженного возмездия. Да падет проклятье на ваши головы! Будьте вы прокляты до тринадцатого поколения ваших потомков!» – декламирует Александр, как с театральной сцены. – Папа и король действительно умрут спустя несколько месяцев, а с их близкими начнут происходить странные случайности… Помнится, меня когда-то сильно впечатлила книга Мориса Дрюона «Проклятые короли»[40].

– В занимающий нас период, при жизни Эврара и Клотильды, Жак де Моле прочтет пророчество и узнает, что его орден ждет скорый конец, – комментирует Александр.

– Диктуя текст Сальвену, я не упомянул ужасных подробностей гибели великого магистра, – напоминает Рене.

Мелисса слушает их с рассеянным видом.

– Ты уж извини, Мелисса, опять мы завели разговор о наших прошлых жизнях.

– Я тут поразмыслила и поняла, почему не могу одобрить весь этот ваш бред, – говорит она.

– Не можешь, потому что не умеешь расслабляться, милая, – отвечает ей со вздохом отец.

– Не в том дело. Просто в глубине души я по-прежнему считаю, что нехорошо посещать свои прежние жизни, даже если предположить, что это возможно.

Голос Мелиссы звучит увереннее и тверже обычного.

– Я много об этом думала на протяжении всего нашего путешествия. В Библии говорится об «отпечатке ангела» – вот этой выемке у каждого из нас под носом, над верхней губой. Это след пальца ангела, говорящего новорожденному перед самым его появлением на свет: «Тсс, забудь все свои прежние жизни». При рождении человек забывает все, что было раньше, так лучше. Даже если бы была возможность их вспомнить, какой в этом прок?

– Шанс лучше познать себя? – предлагает вариант ответа ее отец.

– И при этом добавить новые психические травмы к своим тягостным детским воспоминаниям! Если принять гипотезу взаимосвязанности прежних и нынешних жизней, то возникает вероятность встреч со знакомыми по прежней жизни. Неизвестно, друзья это или враги. Вдруг выяснится, что твоя жена была в прежней жизни твоим братом, хорошенькое дело! Или что твой папаша был в какой-то из прежних жизней твоим заклятым врагом? Чем не повод для мести?

Она развивает свою логику, становящуюся все стройнее.

– Ты, Рене, рассказывал, что твоя баржа-театр называлась «Ящик Пандоры». Вдруг это интуитивная подсказка? Это словосочетание и греческий миф, из которого оно взято, свидетельствуют, что лучше не открывать этот загадочный ящик, куда упрятаны все беды человечества, – именно потому, что некоторые вещи лучше забыть, чтобы не перегружать память. Ей и так хватает переживаний этой жизни, зачем нам болезненные воспоминания обо всех прежних инкарнациях?

Александр и Рене внимательно слушают ее и не знают что ответить. Наконец Рене собирается с мыслями:

– Думаю, открытие своих прежних жизней сродни любому изобретению: в неумелых руках от него жди беды, в умелых – блага. Все зависит от намерений того, кто пользуется этим инструментом. Это как огонь: на нем можно зажарить еду, а можно спалить им лес. Или молоток: ты либо строишь дом, либо разбиваешь чужую голову. Атомная энергия служит как источник электричества или как атомная бомба. Интернет обеспечивает доступ к любой информации – и распространяет «фейк ньюс». Прогресс никогда не бывает стопроцентно хорошим и стопроцентно плохим. Результат полностью зависит от намерений людей, которые его используют.

– Вот скажи, что хорошего в посещении своих прошлых жизней? – настаивает на своем Мелисса.

Рене, подумав, отвечает:

– Это – средство осознать, что мы не просто индивидуумы, что мы гораздо шире. Наша душа бессмертна, она вселяется во множество разных телесных оболочек.

Мелису не переубедить, она непреклонна.

– Ты сам сказал, что надо уметь с толком применять этот инструмент. Не все люди достаточно просвещены. «Наука без совести опустошает душу», – предупреждал Рабле. Недаром детям не позволяют играть с огнем, с молотками, с атомной энергией.

– Конечно, – отвечает на это Рене, – этот психологический инструмент должен быть доступен только достаточно образованным людям, у которых не возникнет соблазна им злоупотребить. Слишком это мощная психологическая техника, чтобы допустить ее широкое распространение.

– Нам уже поздно отступать, – говорит Александр. – Мы так сильно в это вовлечены, что должны продолжать.

Рене озабоченно хмурится.

– В словах вашей дочери есть некоторый смысл, – признает он. – Хотите услышать главный парадокс? Чем больше моих прежних жизней я посещаю, тем лучше понимаю, почему не стоит отправляться туда сломя голову.

Александр удивлен таким поворотом, но пока что молчит.

– В большинстве случаев мы влачили раньше жалкое существование, – продолжает Рене. – Частенько все мои мысли сводились к еде. Сальвен, мягко говоря, не дружил с гигиеной. Эврар вообще был неграмотным. Представьте себе одиночество неграмотного человека! Современный человек имеет доступ к бескрайнему знанию. Куда там Леонардо да Винчи! Любой в курсе про атомы, Большой взрыв, микробы, магнетизм, электричество… Наши предки были, вы уж извините, невеждами.

Мелисса посмеивается.

– Да уж, если смотреть под этим углом, то не очень-то захочется заглядывать в прошлое!

– Ни тебе водопровода, ни элементарной гигиены, ни театра, ни кино. Чаще всего я даже не умел плавать! – сетует Рене.

– Верно, – соглашается Мелисса, – все это предано забвению. Нам кажется, что образование, безопасность, изобилие и разнообразие еды – все это в порядке вещей.

– Что еще меня поразило, – подхватывает Рене, – так это ограниченность словаря средневекового человека. Все, кроме монахов, имевших доступ к книгам и к какой-никакой культуре, довольствовались сотней слов, что сильно урезало их возможности и эмоции. Яркий пример – Эврар. Какая может быть ностальгия,