Пророчество о пчелах - Бернард Вербер

Полсотни шершней проникают в улей, чтобы довершить свое низкое дело. Они наступают.

Без малейшего труда они расправляются с последними стражами. Потом самый жирный подползает к пчелиной матке и, свернув ей лапой шею, откусывает ей своими жвалами голову. Голова катится, как шарик, по улью, превращенному в кладбище.

Шершни возвращаются к груде пчелиных трупов и принимаются за сортировку: головы, лапки и брюшки их не интересуют, им подавай тораксы, содержащие больше всего витаминов. Они рвут их на узкие пластинки и размалывают в кашицу, чтобы скормить потом своим голодным личинкам.

Последние кадры – это толстая белая личинка с желтой головой, будущий злобный азиатский шершень, жиреющий на кашице из останков убитых пчел.

81

В зале Городка науки «Ла-Виллет» загорается свет, но зрители так поражены увиденным, что еще несколько секунд сидят неподвижно.

Оделия Айяну поднимается на сцену и садится перед пюпитром, чтобы прочесть лекцию на тему пчел.

В зале присутствуют несколько известных политиков и ученых.

– Эти поразительные эпизоды сняты в улье и снаружи крохотными дронами в форме насекомых, оснащенными камерами, – начинает Оделия. – У вас есть вопросы по фильму?

В зале так тихо, что можно услышать, как пролетит муха. Никто не осмеливается заговорить.

В первом ряду сидит мэр Анна Тюффиго, рядом с ней президент Городка науки Винсен Багиян и ее заместитель по урбанизму, член партии экологов Александра Ошер.

Мэр поднимает голову, ей передают микрофон.

– Как к нам проникли эти шершни? – спрашивает она.

– Все азиатские шершни попали во Францию из одного-единственного контейнера с китайской керамикой, попавшего в деревню Тоннен в департаменте Ло и Гаронна в 2004 году, заказчик – частное лицо. В одном из горшков сидела одна-единственная матка. Она оказалась плодной и дала потомство, ее дочери – тоже. Этого хватило для запуска вторжения.

– Почему они так быстро подавили местные виды пчел? – спрашивает Анна Тюффиго.

– Пчеловоды тысячелетиями занимались селекцией пчел, оставляя только самых миролюбивых, не кусающихся, когда у них отбирают мед. Они стали настолько мирными, что уже не умеют защищаться.

В зале ропот. Всех присутствующих посещает одна и та же тревожная мысль: человеческое общество совершило ту же самую ошибку, из желания мира лишило современного человека способности обороняться от тех, кто не соблюдает правил ненасильственного сосуществования.

После небольшой паузы Оделия Айяну берет пульт и выводит на экран карту.

– Каждое гнездо шершней, если его не уничтожить, даст на следующий год четыре гнезда. Мы имеем дело с экспоненциальным ростом. В 2005 году, всего через год после завоза в Тоннен первой матки, азиатские шершни расселились по всему департаменту Ло и Гаронна. Они покончили с 30 процентами всех ульев в регионе. В 2006 году пришла очередь Аквитании. В 2009 году шершни распространились уже по всей Франции, были зафиксированы первые смертельные случаи от их укусов. Обычно это были последствия аллергической реакции, приводящей к отеку Квинке. В отличие от пчел, шершни после укуса не теряют жало и не гибнут. Они могут кусать много раз подряд, впрыскивая жертве большие дозы яда. На сегодня в одной Франции насчитывается примерно сто смертей в год от нападения шершней.

Она переходит к карте мира.

– В 2019 году азиатских шершней находят уже во всей Европе, от Испании до Швеции. В 2021 году они замечены и в моей стране, Израиле, а также в США, Южной Америке, Австралии, Африке. Похоже, как и в случае их первого завоза во Францию, они находились в садовом инвентаре, цветочных горшках или контейнерах. Ныне на планете не осталось уже ни одного уголка, избавленного от этих шершней. С прошлого года мы замечаем у шершней мутацию: они становятся еще крупнее, еще опаснее, еще плодовитее.

– Какими способами можно затормозить их вторжение? – спрашивает Винсен Багиян.

– В Китае, на родине азиатских шершней, у них есть природные враги – хищные птицы, атакующие их гнезда на верхушках деревьев и нечувствительные к их укусам благодаря своему густому оперению. Увы, у нас эти виды птиц не водятся. В отсутствие хищников на количество плодных маток азиатских шершней обычно должны влиять погодные условия, в особенности зимние холода, однако из-за глобального потепления все матки выживают. Перед этой конференцией Анна Тюффиго сообщила мне о нападении шершней на ульи мэрии. Пострадали также ульи на крыше Оперы Гарнье и в Люксембургском саду.

– Как же их остановить? – спрашивает Винсен Багиян.

– Мы в нашем кибуце полагаемся на кур. Они ловят шершней на лету, при низком полете, и кормят ими цыплят. Вряд ли в Париже можно будет выпустить кур… Тем не менее курица может оказаться решением для защиты низких ульев на пасеке.

– Как-то сложновато… – высказывается Александра Ошер.

– А жаль, – откликается Оделия. – Курам было бы полезно размяться и увидеть дневной свет. При промышленном содержании на птицефабрике это недостижимо. Курятина стала бы только вкуснее. Куры кормились бы шершнями, поедающими пчел… Мясо стало бы только слаще!

В зале смеются.

– Эксперименты по использованию кур для борьбы с шершнями проводятся не только у нас в кибуце. В Ки-Уэст, штат Флорида, куры, свободно расхаживающие по городу, прекрасно переходят через улицу, не попадая под машины.

Некоторые в зале уже представляют, как парижские пешеходы, вечно спешащие и нетерпеливые, шагают среди кур, и обмениваются насмешливыми комментариями.

Оделия довольна восприимчивостью зала. Она выводит на экран очередное фото – историческую динамику отношений людей и пчел.

– Пчела всегда играла в истории человечества решающую роль. Мед служил для пещерных людей источником сахара, так наши предки впервые попробовали сладкое. В дальнейшем с его помощью стали делать первые кондитерские изделия и даже спиртные напитки, вроде гидромеля.

Она показывает фотографию античного барельефа.

– Древнегреческий миф гласит, что Зевса спасает от его папаши Хроноса, бога времени, пожиравшего своих детей, его мать, прячущая его на Крите. Там нимфа Мелисса кормит малыша Зевса медом. Повзрослев, Зевс использует против отца хитрость: края чаши, которую он ему подает, смазаны медом, а в самой чаше – сильное рвотное. Хроноса тошнит всеми детьми, которых он проглотил. Они станут богами Олимпа. Эта история показывает, что через сладость меда можно преодолеть бедствия, причиненные жестокостью времени.

Новое фото, с другим античным барельефом. Оделия комментирует:

– В Древней Греции жриц храма в Элефсисе называли «пчелами».

На следующей фотографии папирус с профилем египтянки.

– Мед служил первым средством помощи в фармацевтике. Его достоинство в том, что он не портится и может сохраняться неограниченное время. Это прекрасное средство для рубцевания ран. В Древнем Египте пчел считали упавшими на Землю слезами Солнца