Пророчество о пчелах - Бернард Вербер

– мастерскими и лавками. На реке Сене пришвартованы тысячи лодок всех размеров, груженных всяческим товаром. Благодаря перекинутым с борта на борт доскам покупатели могут делать покупки и там.

На острове Сите двое путешественников первым делом спешат подивиться огромной стройке: здесь возводят собор Парижской Богоматери. Строительство, начатое в 1160 году, все еще не завершено. Две высокие башни придают храму вид суровой крепости, но фасад в богатой резьбе и две розетки только что законченного трансепта производят незабываемое впечатление.

Они минуют огороженный высокой стеной королевский дворец в западной части острова Сите. Любопытным прохожим приходится довольствоваться только видом дворцовой крыши и высокой колокольни.

На Мельничном мосту им, не покидающим седел, приходится тащиться за ослами, навьюченными мешками с зерном. Они попадают к замку Гран Шатле, потом на Гревскую площадь. Это место тоже впечатляет: такого огромного, пахучего, многолюдного рынка они еще не видывали.

Здесь торгуют овощами, фруктами, рыбой, мясом несчетных видов и сортов, густо засиженным мухами. На взгляд Эврара, этой напасти здесь даже больше, чем в Сен-Жан-д’Акр: жужжание насекомых над прилавками заглушает все прочие звуки.

На помостах, в шатрах, просто на пустом месте, в кругу зрителей разворачиваются зрелища на любой вкус. Выступают артисты с куклами-марионетками, извергатели огня, жонглеры, флейтисты, дрессировщики медведей. В толпе юркают попрошайки и воришки, часто это одни и те же люди.

– Гляди в оба! – предостерегает Эврара Клотильда. – Не хватало, чтобы после стольких невзгод нас еще и обворовали!

– Жду не дождусь, чтобы Жак де Моле прочитал пророчество и чтобы мы смогли его расспросить, – отвечает Эврар. – Я прав, что это нам не возбраняется?

Они продолжают путь и выезжают из города через ворота Тампль. Отсюда начинается одноименная улица, утыкающаяся в высокую стену.

Зрелище командорства тамплиеров вселяет в сердце Эврара гордость. Вокруг торгуют всякой всячиной, напоминающей о крестовых походах: мечами, гобеленами, штанами, накидками.

Улица Тампль чище, люди здесь лучше одеты и выглядят побогаче, чем в других парижских кварталах. На севере виднеется утыканный ветряными мельницами холм Монмартр. Восточнее чернеет зловещая виселица Монфокон, место казни приговоренных к смерти. Недавно повешенных клюют вороны, те, что висят давно, превращены в скелеты.

Белую накидку Эврара с разлапистым красным крестом (обновку, пожалованную ему в Бюре) люди встречают с почтением.

– Как я погляжу, тамплиеров здесь уважают больше, чем королевскую стражу, – замечает Клотильда.

Вход в командорство представляет собой ворота между двумя сторожевыми башнями, к которым ведет подъемный мост. Стражи с тамплиерскими крестами внимательно следят за всеми, пешими и конными, двигающимися по мосту в обе стороны. Эврар предъявляет пропуск, выданный Тибо Годеном. Страж предлагает им оставить лошадей конюху и следовать за ним. Клотильда поражена постройками и тем, как здесь все устроено: садами, огородами, конюшнями на добрую армию.

Пройдя через дворы множества жилых корпусов, они оказываются перед большой церковью.

– Церковь Девы Марии из Храма, – подсказывает страж. – Построена по примеру иерусалимского храма Гроба Господня.

– Какая огромная… – восхищается Клотильда.

– Эти двенадцать арпанов[41] земли пожалованы тамплиерам королем Филиппом Третьим Смелым взамен первого командорства на Гревской площади. Мы окружили свой участок этой высокой стеной с башнями и бойницами и не прекращаем строить и улучшать наши укрепления.

– Ваше командорство заткнет за пояс королевский дворец, – удивленно говорит Клотильда.

Страж улыбается, не скрывая гордости.

В центре двора высится огромная квадратная башня в окружении четырех башенок с остроконечными крышами.

– А это что? – любопытствует Клотильда.

– Башня Тампль, достроена в прошлом году. Ее высота – двадцать пять туазов[42]. Толщина стен – более двух туазов. В башне хранятся королевские сокровища, которые стерегут тамплиеры. На нас возложена вся королевская бухгалтерия и сбор налогов. Идемте, в башне располагается наш командор.

Квадратная башня окружена глубоким рвом. Страж окликает другого стража, и тот опускает мост.

– Надо же, замок в замке! – поражена Клотильда.

– Рассчитано на долгую оборону в случае нападения, – объясняет страж. – В башне есть колодец, пекарня, погреб, мельница, часовня. Если бы нам пришлось здесь укрываться, в этой квадратной башне мы были бы в безопасности.

Мы – лучшие, мы непобедимы! – мысленно ликует Эврар.

В башне четыре этажа с высокими потолками. Гости поднимаются в главный зал. Страж коротко переговаривается с другим тамплиером и уходит.

– Командору доложили о вашем приходе, он вас примет. Сейчас у него важные посетители, он просит вас немного подождать.

Они ждут в коридоре.

Через час мимо них проходят двое разодетых в пух и прах человека, за ними двое тамплиеров несут тяжелый сундук, из которого доносится звон монет.

– Что за люди? – спрашивает Клотильда.

– Командор даст вам ответ, если сочтет нужным, – отвечают ей.

Наконец Клотильду и Эврара приглашают к командору. Убранство зала весьма скромное, на стене картина с символами тамплиеров: двумя рыцарями с обнаженными мечами верхом на одном коне и с красным крестом на накидках с расширяющимися полами.

Жак де Моле – человек богатырского роста с длинной густой бородой. Он сидит во внушительном кресле, смахивающем на трон, с которого он сходит, чтобы поприветствовать двух молодых гостей.

– Приветствую тебя, брат, – говорит он и обнимает Эврара, как принято у тамплиеров. Потом поворачивается к гостье.

– Здравствуй, Клотильда.

– Вы знаете мое имя? – удивляется она.

– Мы всегда хотим знать, с кем имеем дело, – отвечает Жак до Моле. – Мне передали записку, принесенную почтовым голубем, в ней не только написано о вашем приезде, но и рассказано, кто вы такие. Совершенное вами во имя нашего дела – это подвиг. Я тревожился за вас из-за того, что вы двигались без охраны, но теперь вижу, что выбор великого магистра Востока Тибо – простота и скромность – был верным, ведь вы добрались живыми и невредимыми и доставили в целости наше сокровище.

Клотильда приседает в реверансе.

– Знакомство с вами – честь для меня, монсеньор.

– Добро пожаловать в наш замок, – любезно отвечает тот.

– Толщина этих стен внушает уверенность, – продолжает Клотильда. – Но до чего же здесь голо!

Жак де Моле улыбается.

– Мы не зря именуемся нищенствующим орденом. Нам не положено чем-либо обладать. Наше дело – кормить бедных и нуждающихся, врачевать недужных и готовиться отвоевывать Святую Землю.

– Разве отсюда только что не вынесли целый сундук золотых монет? – дерзко спрашивает Клотильда.

Жак де Моле возвращается в свое кресло.

– Перед вами я принимал Ангеррана де Мариньи[43] и Гийома де Ногаре[44]. Один – в некоторой степени министр финансов, другой – министр юстиции. Мы друзья. Что до сундука… Королю Филиппу нужны деньги на войско.

– Он берет у вас в долг? – не верит своим ушам