Последний гвоздь - Стефан Анхем

сушилка, завешанная нижним бельем. Судя по нему, семья Фриис состояла из самого Флемминга, его жены и двух их детей, дочери-подростка и десятилетнего сына.

В углу по правую руку стояли качели вместе с песочницей, которую природа уже готова была забрать себе. В паре метров находился батут, на краю которого сидел мальчик и смотрел на него. Фабиан поднял руку и помахал с улыбкой. Как будто это было совершенно естественно для перелезшего через забор чужака.

– Кто вы? – закричал мальчик, вставая на батут.

– Меня зовут Фабиан, – ответил он, продолжая махать рукой. – Фабиан Риск.

Но мальчик не помахал в ответ. Вместо этого он молчал и долго смотрел то на него, то на дом.

– Я видел, что вы сделали, а этого делать нельзя.

– Да, тут ты прав, – сказал Фабиан и направился к батуту. – Но иногда правила нарушаются? Не так ли? Ты сам никогда это не делал? Делал что-то, что тебе нельзя…

Мальчик покачал головой.

– Точно? Я хочу сказать, иногда у человека может не быть выбора.

– У человека всегда есть выбор – папа так всегда говорит.

Фабиан кивнул.

– Именно это я говорил своему сыну.

– У вас есть сын? Сколько ему лет? Он такой же большой, как и я?

Фабиан рассмеялся и кивнул.

– Шестнадцать. Весной исполнилось бы семнадцать.

Мальчик смотрел на него, полный вопросов. Но не задал ни одного, а вместо этого подошел ближе и сел на край батута.

– Моя мама, она тоже из Швеции.

– Я вижу. И теперь ты можешь говорить и на датском, и на шведском. Впечатляет.

– Я никогда не жил в Швеции, но там живут мои бабушка и дедушка. И мой дядя, и мои двоюродные братья. Кстати, сегодня я взял из морозилки мороженое без спроса. – Мальчик повернулся к Фабиану и посмотрел ему в глаза. – Я просто это сделал, хотя мне нельзя. Но я никому не сказал.

– Обещаю не рассказывать, если ты пообещаешь не говорить, что я только что сделал.

Снова молчание.

– Вы из тех, кто хороший, или из тех, кого папа держит в клетке?

– Всю свою жизнь я старался поступать правильно и быть одним из хороших, но у меня не очень хорошо получалось, и теперь… – Фабиан пожал плечами. – Теперь я, честно говоря, уже не знаю.

– По крайней мере, вы кажетесь довольно добрым. Если хотите, я могу сказать папе, чтобы он вас не запирал.

– Это очень любезно, но это…

– Эй, – послышался чей-то голос из дома.

Фабиан обернулся и увидел Флемминга Фрииса, стоящего с голым торсом в открытом окне.

– Какого черта ты здесь делаешь? – продолжил он. – Убирайся отсюда! Это частная территория!

– Его зовут Фабиан Риск, и он из Швеции, – закричал мальчик.

Хотя между ними было более десяти метров, Фабиан заметил, как застыло лицо Фрииса.

– Антон! Иди сюда, сейчас же!

– Почему?

– Потому что я так сказал! Иди сюда и поторапливайся!

– Но я не хочу.

– Антон! Слушайся папу и делай то, что он говорит! – крикнула мама, стоявшая в соседнем окне и махавшая ему, чтобы он поторапливался.

– Наверное, лучше всего будет, если ты послушаешься родителей. – Фабиан взъерошил мальчику волосы. – Тогда мы с твоим папой сможем немного поговорить.

Мальчик вздохнул и дал спустить себя с батута.

– Но обещайте не говорить ему о мороженом. Обещайте.

– Обещаю.

Они пожали друг другу руки, после чего мальчик потопал по газону и скрылся в доме. Вскоре после этого Флемминг Фриис направился к нему твердым шагом, одновременно натягивая на живот кофту.

– Не знаю, что ты надумал, – сказал он, указывая прямо на него. – Но если ты сейчас же не покинешь мою собственность той же дорогой, которой пришел, мне придется вызвать полицию.

– Хороший у тебя сын, – сказал Фабиан без всякого намерения двигаться. – Правда, очень приятный.

– Убирайся отсюда. Понял? Вон!

– Должно быть, приятно возвращаться домой к семье, где все дома. Ради твоего же блага надеюсь, что ты успеешь этим насладиться. Потому что никогда не знаешь, когда это закончится.

– О’кей, я звоню в полицию, пусть приедут и тобой займутся.

Фриис достал мобильник и разблокировал его.

– У меня есть предложение. Как насчет того, чтобы обойтись без мобильных? – Сделав два шага, Фабиан подошел к Фриису, выхватил у него телефон и бросил его далеко на газон. – Все равно они выделяют кучу канцерогенного излучения.

Сжатый кулак со всей силы ударил его в лицо. Но он ничего не почувствовал. Только услышал, как что-то сломалось в носу, а потом из него пошла кровь.

– Убирайся отсюда, ты, гребаный идиот! – прорычал Фриис и дрожащими руками вытащил пистолет. – И да, я буду стрелять. Больше мне тебе сказать нечего. Буду стрелять, если ты сейчас же не уберешься.

– Тогда нас таких двое. – Фабиан достал свой пистолет, снял с предохранителя и направил его на Фрииса. – Вопрос только в том, кто больше теряет. Ты или я? – Одним движением он схватил левой рукой дуло пистолета Фрииса и потянул его в сторону, одновременно с тем, как сбил его с ног, так, чтобы они поехали в другую сторону.

Все произошло так быстро, что Фриис не успел среагировать, как уже оказался на спине в траве, а верхом на нем Фабиан, приставивший оба пистолета к его вискам.

– У меня семьи больше нет, – продолжал Фабиан, пока темно-красные капли из его носа падали на лицо Фриису. – Сына ты уже у меня отнял. Остальные члены семьи покинули меня сегодня. Поэтому, зная совсем немного о твоей жизни, я бы предположил, что больше всего теряешь ты. Очень много, на самом деле, из того немногого, что я видел.

– Чего ты хочешь? – Фриис дрожал всем телом, он был готов расплакаться. – Какого черта тебе нужно?

– Прочь отсюда, – сказал Фабиан, пока кровь из носа заливала лицо внизу. – Больше всего я хочу оставить тебя, твою жену, дочь и, прежде всего, вашего милого сына в покое. Но для того, чтобы подняться и перелезть через забор, мне нужно услышать от тебя, что случилось с моим сыном. Почему он неоднократно подвергался жестокому обращению в твоем изоляторе? Почему был изолирован в кладовке, где в доступе все, что было ему нужно, когда он больше не мог этого выносить?

– Я уже говорил тебе об этом. Я говорил тебе, что он…

Фабиан ударил его пистолетом. Ударил прикладом с такой силой, что кровь толчками начала вытекать из открытой раны под глазом.

– Теперь кровью истекаем мы оба. Закончить ли на этом, решать тебе.

– Я ни хрена не знаю. Я не могу сказать больше, чем уже…

Следующий удар пришелся в