Поток - Сергей Терёхин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Конечно, милая, – он нежно сжал ее пальчики. – Я приду чуть попозже. Сперва мне нужно навестить Димитрия.
– Как он там? – в ее глазах читалась неподдельная тревога.
– Так и не пришел в себя, – Уинстон нахмурился. – Ричард говорит, что волноваться не о чем и что ему все нипочем, но я сомневаюсь.
– Не стоит отчаиваться раньше времени. – Она улыбнулась своей милой и теплой улыбкой. – Доверься опыту Ричарда, они с Димитрием знают друг друга много лет.
– Постараюсь, – он кивнул, как бы подтверждая, что сделает как она просит. – Иди лучше в дом, становится холодно и темно. Я приду, как только загляну к Димитрию и переговорю с Ричардом.
Она встала на цыпочки и легко поцеловала его в губы.
– Приходи поскорее.
Уинстон смотрел, как она уходит, и в открытую любовался, пока еще можно было что-то разглядеть в свете разведенного кем-то костра. Он задумался на мгновение, как же так вышло, что они теперь вместе и, похоже, одинаково сильно увлечены друг другом? Удивительно, как трудности и лишения могут сближать даже таких странных и непохожих людей! Есть в этом что-то древнее, пришедшее из глубин эволюции, заставляющее все живое образовывать пары и сбиваться в стаи ради взаимной поддержки, помощи и, конечно, выживания.
Дом, в который он вошел после разговора с Мелони, специально отвели для раненых, потому что он единственный мог похвастаться сухостью и теплом благодаря отлично сохранившейся кровле. Внутри было светло, в камине горел уютный огонек, который, по всей видимости, поддерживал тот, кто сегодня присматривал за ранеными, а в углу на самодельной постели, сооруженной из толстых плащей и вьючных сумок, лежал Димитрий.
Уинстон подошел к нему и по привычке протянул руку, чтобы потрогать его лоб. Командир отряда выглядел невредимым, не считая порванной одежды и множества царапин и ссадин, но больше всего Уинстон боялся, что у Димитрия есть внутренние повреждения – начавшийся жар стал бы верным признаком вызванного ими воспаления. После того, как в последнем сражении погиб Трули, лекарь отряда, у них не осталось никого, кто мог бы осмотреть его и сказать что-то более определенное, и все, что оставалось, это мерить температуру и надеяться. Когда он прикоснулся к лежащему без сознания командиру, тот вдруг улыбнулся, не открывая глаз.
– Милая, можно я еще посплю? – Уинстон даже подпрыгнул от неожиданности, а Димитрий хрипло рассмеялся. – Не часто же ты навещаешь умирающего друга! Я пролежал тут битый час, дожидаясь тебя.
– Тебе лишь бы шутки шутить! Ты хоть знаешь, сколько ты без сознания провалялся?
– Да ладно тебе, я просто решил немного передохнуть. – Он улыбнулся, но улыбка тут же сменилась гримасой боли, когда он попытался приподняться. Уинстон покачал головой.
– Хорошо, – Димитрий прекратил попытки и со вздохом откинулся назад. – Расскажи, где мы и что произошло после того, как меня скинули со стены.
Уинстон принялся рассказывать, чем закончилось сражение и что было после него. Рассказ получился долгий и очень подробный, Димитрий то и дело останавливал его и расспрашивал обо всем, что имело хоть какое-то значение. С каждой минутой лицо Димитрия становилось все напряженнее, и Уинстон почти слышал, как скрипят его зубы. Где-то на середине повествования появился Ричард, который лишь кивнул, увидев, что Димитрий пришел в себя, и молча встал рядом. Когда Уинстон не мог ответить на вопросы Димитрия, к рассказу подключался Ричард, который, как выяснилось, помнил многие детали, на которые тот бы даже не обратил внимания. Когда они наконец закончили, Димитрий спросил:
– Сколько?
Уинстон недоуменно посмотрел на Ричарда, но тот ответил даже не задумываясь:
– Семеро, включая нас троих, – это было сказано таким тоном, будто речь шла о пересчете кур, а не о живых людях.
– Что с Герардом и Хоросом?
– Герард погиб на стене, трудно сказать, в какой момент, там все было завалено этими мертвыми тварями. Но ты будешь рад услышать, что Хорос жив, хотя, по-моему, немного не в себе. Я, конечно, понимаю, что он так и не оправился после смерти Бона, но та ярость, с которой он кромсал демонов, пока последний из них не испустил дух, немного пугает даже меня.
Димитрий кивнул, очевидно, соглашаясь с какими-то своими мыслями.
– Я так думаю, Реми ушел и увел с собой всех, кто выжил в поселении. – Уинстону не удалось скрыть своего удивления, ведь он ничего не успел рассказать о решении Реми. – Об этом нетрудно было догадаться, зная, как закончилось сражение. Он вполне обоснованно подозревает, что это мы привели к ним Поток.
– Забавно, прямо перед тем, как я пришел сюда, мне то же самое сказала Мелони. – Уинстон заметил странный блеск, который на мгновение мелькнул в глазах Димитрия. – Что-то не так?
– Просто в очередной раз удивился проницательности этой девушки, – он по-заговорщицки улыбнулся. – Слышал, Ричард? Если мы вернемся в Анклавы, она вполне может занять твое место советника. У нее для этого есть все способности, да еще и смелости не занимать.
– А учитывая, что все наши лорды еще и мужчины, то у нее явно будет огромное преимущество перед любым из нас. Как бы мудры и опытны мы ни были, – фирменная кривая полуулыбка на мгновение вернулась на усталое лицо Ричарда.
– Ну, значит, вам наконец-то придется оторвать свои старые пыльные задницы от кресел и заняться делом, чтобы сохранить свое тепленькое местечко. – Димитрий откровенно забавлялся этой дружеской пикировкой и едва сдерживал широкую искреннюю улыбку.
– О нет, дружище, мы тогда лучше запишемся в солдаты, ведь там по-прежнему можно будет просиживать штаны и ничего не делать. – Ричард хитро подмигнул Уинстону, а Димитрий не выдержал и расхохотался, правда, его тут же скрутило от боли.
Уинстон был благодарен им за эту возможность хоть на несколько минут забыть про то, где они находятся, через что прошли и какая опасность им всем угрожает, и просто вот так вот поболтать и посмеяться. Пока Ричард рассказывал какие-то смешные и, безусловно, сальные истории из своей таинственной жизни в Анклавах, он сходил и принес им всем мех со свежей родниковой водой и немного еды из тех запасов, которые оставил Реми. Димитрий выглядел сильно истощенным после нескольких дней без сознания, и ему не мешало бы поесть. Но, к сожалению, он смог проглотить всего несколько маленьких кусочков хлеба и твердого сыра, запил их водой и сказал, что не голоден.
– А ты знаешь, что когда мы наконец нашли тебя, то сперва решили, что ты мертв? – Уинстон тоже подумал, что неплохо бы поесть, и поэтому говорить приходилось с набитым ртом. – Ты был придавлен несколькими тушами, сползшими со стены, и весь покрыт кровью, с головы до пят. Видок был, я тебе скажу, не самый приятный. Ты
