Поток - Сергей Терёхин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Боже мой… – выдохнул Уинстон, когда Мелони оказалась перед ним совершенно обнаженной. – Какая же ты красивая, любовь моя. Смотреть на тебя еще приятнее, чем прикасаться к тебе.
– Это чтобы ты знал, что потеряешь, если как последний дурак погибнешь в этом безумном походе, – она притворно сморщила носик.
Он поцеловал ее. Ему не хотелось сейчас думать ни о походе, ни о предстоящем расставании. Ему вообще не хотелось ни о чем думать, кроме того, как она прекрасна и как сильно он хочет, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась.
Уинстон подхватил Мелони на руки так легко, будто бы, лишившись платья, она разом утратила всю свою внутреннюю силу и превратилась в самую обычную юную девушку, из тех, что только и делают, что тают в объятиях возлюбленного. Он ногой кое-как поправил толстый плащ для верховой езды, которым они накрыли колючий тюфяк, и аккуратно уложил девушку сверху.
– Ты не против, если я поцелую тебя?
– Разве ты не делал этого только что? – девушка озадаченно посмотрела на него.
– Я имею в виду немного другой поцелуй… – он трепетно прикоснулся к ее губам. – Более нежный… – поцеловал ее шею. – Такой, какой ты не забудешь… – покрыл поцелуями ее грудь и живот. – А я уж тем более… – опустился на колени у ее ног и провел рукой вверх по ее мягкому бедру.
– Что ты задума… О-о-о-ох, – девушка задохнулась на полуслове, когда он со всей нежностью и страстью, с которой целовал ее губы, прижался к ней там, где таилось так манящее его тепло. – О боже, милый… – Не выдержав, она вцепилась ему в волосы, но не для того, чтобы оттолкнуть, а чтобы удержать.
Он ласкал ее, не замечая ничего, кроме ее сбивчивого дыхания, движения бедер и живота. Его руки гладили ее длинные стройные ноги и касались груди, то ласково проводя по ней кончиками пальцев, то осторожно сжимая. Мягкость ее кожи сводила его с ума, и он проникал своим языком все глубже и глубже, ощущая только ее сладостный вкус и пьянящий аромат ее тела.
Трудно сказать, сколько длился этот поцелуй – может, минуту, а может, и целую вечность, Уинстон не взялся бы судить, но, когда Мелони вдруг откинулась на спину и задрожала всем телом, к нему вернулось ощущение реальности. Он еще раз ласково прикоснулся губами к ее нежному месту, поднялся с пола и осторожно устроился рядом с девушкой, которая все еще пыталась восстановить дыхание, лежа с закрытыми глазами и улыбаясь.
– Это чтобы ты думала только обо мне, пока я не вернусь.
Мелони открыла глаза и посмотрела на него взглядом, полным любви и нежности.
– Ты грязно играешь, скажу я тебе, – она перевернулась на бок и заключила его в объятия. – Но не забывай, что в эту игру могут играть двое.
Он гладил ее волосы, ощущая, как они, словно шелк, скользят между пальцами, пока она раздевала его, причем делала это нарочито медленно, так, словно хотела помучить его подольше. Они вновь прижались друг к другу, укрывшись пахнувшим лошадьми плащом, и Уинстон ощутил, как каждый сантиметр его тела касается ее мягкой кожи. Они целовались и ласкали друг друга, наслаждаясь мгновениями, проведенными вместе, и с каждым движением он чувствовал, как она все больше и больше притягивает его, как раскрывается навстречу ему. Он аккуратно уложил ее на спину, посмотрел ей в глаза, прикасаясь пальцами к ее мягким и таким прекрасным губам, и в момент, когда медленно вошел в нее, страстным и долгим поцелуем заглушил сорвавшийся с ее губ стон.
Глава 21
Джозеф сидел на маленьком неудобном табурете в своем походном шатре и перебирал разложенные перед ним карты, списки, отчеты – и еще множество того, без чего просто невозможно представить себе управление большой армией. Он провел в этом полускрюченном положении почти всю ночь, не сомкнув глаз, но не нашел в ворохе бумаг и половины того, что хотел бы знать и понимать перед тем, как принять решение. Больше всего на свете сейчас ему хотелось послать войну ко всем чертям и завалиться на свою хоть и жесткую, но такую желанную походную койку и как следует выспаться. Он уже почти решился на это, в очередной раз глядя усталыми и слипающимися глазами на просмотренные до дыр карты, как вдруг полог шатра качнулся в сторону, и он усилием воли прогнал усталость и сонливость, готовый внимательно выслушать очередное донесение дальних дозоров, жадно впитывая крупицы новой информации. К его удивлению, на пороге стоял вовсе не разведчик.
– Калаган? – на какой-то миг все заботы и дела вылетели у Джозефа из головы. – Если честно, я уже не чаял тебя увидеть. Как ты здесь оказался?
– Вот те на! – лорд Венцеборга без всяких церемоний, не дожидаясь приглашения, сбросил свой изрядно потрепанный дорожный плащ, покрытый в нескольких местах темными пятнами, напоминавшими кровь, и уселся напротив Джозефа. – Так ты приветствуешь друга, которого сам же отправил черт знает куда, а теперь удивляешься, что он все-таки смог вернуться!
– Просто я так устал, что уже не верю своим глазам. – Джозеф улыбнулся развязным манерам Калагана. – Куда же ты пропал? Я думал, ты успеешь вернуться ко дню Совета, а когда ты не появился, я упорно ждал тебя в условленном месте сбора армии столько, сколько мог себе позволить, но и там тебя не оказалось. Да и судя по твоему виду, я не слишком сильно ошибся, похоронив тебя. Такое ощущение, что это не я тут веду войну уже пару месяцев, а ты.
– Ты про это? – Калаган взмахом руки указал на свой перепачканный плащ. – Это ерунда. Какие-то глупцы из свиты Йореса попытались преградить нам дорогу, и пришлось пробиваться к твоему лагерю силой. Кстати, ты знаешь, что окружен? – Джозеф кивнул с мрачным выражением, и Калаган закатил глаза. – По-моему, на такой случай мы с тобой договаривались, что ты соберешь наших с тобой сторонников и будешь маневрировать, избегая прямого столкновения с Йоресом до тех пор, пока я не приведу подкрепление с востока.
– Вот в следующий раз сам этим и займешься! – огрызнулся Джозеф. – Все пошло немного не так, как мы планировали.
Джозеф кратко пересказал Калагану, что произошло на Совете и после него, а также о том, как им чудом удалось вырваться из Стагарда.
– Йорес собрал в своем анклаве достаточно людей,
