Русы во времена великих потрясений - Михаил Леонидович Серяков

больше не встречается. Буквальное значение слова «брондинги» – «меченосцы». Исследователи «Видсида» соотносят его с племенным названием саксов, образованным от слова seax – «нож», однако маловероятно, чтобы англосаксонский певец стал называть оставшихся на континенте соплеменников каким-то другим именем. Более того, перечисляя далее уже не правителей, а племена, которые он посетил, автор «Видсида» упоминает саксов под их общепринятым именем. Однако значение название брондингов на древнеанглийском полностью совпадает со значением названия варягов на западнославянском языке. Их тождество объясняет и тот факт, что брондинги впоследствии ни разу не упоминаются: если сначала германоязычный певец перевел название варягов на свой язык, то впоследствии они стали известны соседям под своим собственным именем. Что же касается имени их правителя, то в славянских языках встречаются имена Брег, Бренко, Бренок, Брисок (живший в VI в.), Брык, Бьрько[626], и Брек-Бреока вполне мог быть искаженной формой одного из них.

Не менее интересен и другой вариант их названия, сохраненный в «Беовульфе». Форма бродинги весьма напоминает название бродников, которые впервые упоминаются в русских летописях под 1147 г. как союзники черниговского князя Святослава Ольговича: «В то же время. придоша к нем Бродничи. и Половци…»[627] В битве на Калке они выступают на стороне татар и помогают им обманом пленить князя Мстислава. При этом текст летописи показывает, что воевода бродников носит славянское имя и является православным: «Ту же и Бродници быша старые и воевода их Плоскыня. и тъи окаянныи целовавъ крстъ. кы кнзю Мстиславу…»[628] Из этого сообщения летописца становится очевидно, что бродники представляли собой вольное русское население в половецких степях, предтечу будущих казаков. Это предположение подтверждается характеристикой, данной им Никитой Акоминатом в 1190 г.: «…Бродники, презирающие смерть, ветвь Русских… народ повинующийся богу войны…»[629] Само их название, скорее всего, было образовано от слова брод и, как показывают данные сравнительного языкознания, возникло еще в эпоху славянской общности: болг. бродник «колдун, чародей, волшебник», диал. броник вместо бродник «небольшая группа ряженых, которая ходит и пугает по ночам»; сербохорв. brodnik «перевозчик, паромщик», словен. brodnik «перевозчик, паромщик; корабельщик, матрос»[630]. Таким образом, мы видим, что первоначально это название обозначало не собственно племя, а передвигающуюся по суше или по воде дружину, и эта древнейшая форма была зафиксирована «Беовульфом». Следующая стадия развития их самоназвания отразилась в брондингах «Видсида». То, что оно было образовано по образу племенного самоназвания саксов, равно как и территориальное соседство западных славян с этим германским племенем, показывает, что здесь мы имеем дело с оппозицией «носящих ножи» саксов с «носящими мечи» варягами и подразумеваемым превосходством последних. Это показывает, что самоназвание варягов возникло у части западнославянских племен после их появления на севере Германии и установления контакта с саксами. После «Видсида», давшего это название в переводе на древнеанглийский, новое имя постепенно становится знакомым и Западной Европе: в VIII в. во Франции, а именно в Нормандии, причем еще до появления там норманнов, появляется Варангевилл (Варяжский город), с 830 г. известно личное имя Вэринг у саксов, а в 915 г. основанный английским королем город получает название Вэрингвик, то есть Варяжская бухта[631].

В этом смысле становится понятным и уже приводившееся выше утверждение ПВЛ: «По этому же (Варяжскому. – М. С.) морю седят варяги… к западу – до земли Английской и Волошской. Потомство Иафета также: варяги, шведы, норвежцы, готы, русь, англы, галичане, волохи, римляне, немцы…» Как видим, отечественный летописец четко отделяет варягов и русь от шведов и норвежцев. С другой стороны, западной границей варягов является земля англов, притом что в следующем предложении и Русь помещается между готами, жителями острова Готланд, и англами, которые до своего переселения на территорию современной Англии в IV–V вв. жили на территории нынешней Дании и пограничной с ней области Германии. О «английской» топонимике на границе между Германией и Данией уже говорилось выше.

Уже само название Варяжского моря указывает как основное направление активности варягов, так и то, кто был доминирующей силой на Балтике той эпохи. Мекленбургские генеалогии называют Финляндию в качестве одного из приоритетов уже для первопредка ободритских князей. С учетом того что они же подчеркивают торговую активность Антюрия на западе, это может свидетельствовать о том, что восточное побережье Балтийского моря весьма рано стало представлять интерес для ободритов в контексте их коммерческих операций. Помимо этого источники позволяют определить еще одно направление экспансии варяжской Руси. Еще в Х в. еврейский путешественник Йакуб, лично посетивший Центральную Европу, отмечал: «Граничат с Мешко (т. е. Польшей. – М. С.) на востоке русы, а на севере – прусы. Жилища пруссов у окружающего (Балтийского. – М. С.) моря. (…) Нападают на них русы на кораблях с запада»[632]. Как видим, этот путешественник знает Киевскую Русь, находящуюся к востоку от Польши, и еще какую-то Русь, нападающую на пруссов по морю с запада. Очевидно, что второй Русью не могли быть русы из Киева или Новгорода. Регион этот интересен и тем, что в позднесредневековой русской традиции он неожиданно оказывается связанным с происхождением Рюрика. В официальной «Книге степенной царского родословия», составленной в XVI в., утверждается, что царская власть на Руси «иже начася отъ Рюрика…. иже прiиде изъ Варягъ въ великiй Новградъ со двема братома своима и съ роды своими, иже бѣ отъ племени Прусова, по его же имени Пруская земля именуется. Прусъ же братъ бысть единоначальствующаго на земли Римскаго кесаря Августа…»[633]. Впервые эта выдуманная генеалогия, связывающая московских князей с римскими императорами, появляется в послании Спиридона-Саввы в XV в. и воспроизводится, обрастая новыми подробностями, в «Сказании о князьях владимирских» и поздних отечественных летописях.

Хоть утверждение Спиридона-Саввы о том, что Рюрик «суща от рода римска царя Августа», является явным вымыслом, однако различные источники фиксируют присутствие каких-то русов в Пруссии. Описывая географическое положение завоевываемой немцами земли, средневековый хронист XIV в. Петр Дусбургский отмечает: «Земля Прусская границами своими, внутри которых она расположена, имеет Вислу, Соленое (Балтийское. – М. С.) море, Мемель (р. Неман. – М. С.), землю Руссии, княжество Мазовии и княжество Добжиньское. (…) Мемель – тоже река, вытекающая из королевства Руссии, впадающая в море рядом с замком и городом Мемельсбургом (современная Клайпеда. – М. С.), самую Руссию, Литву и Куронию, также отделяющая от Пруссии»[634]. Поскольку Киевская Русь непосредственно не граничила с Пруссией, ученые уже давно предполагали существование какой-то Неманской Руси. Сам Неман в старину называли Росью, а залив, куда он впадает, – Русной. В районе Немана был также известен повет Russen, или Rus, с деревнями Rus при Руссе, Russniten, Rossiten, а также два острова в устье Руссы под названиями Russe и