Русы во времена великих потрясений - Михаил Леонидович Серяков

недавно интересные данные относительно Вармии, одной из частей Пруссии, привела Л.П. Грот. Исследовательница установила, что «собственно вармийское название Вармии звучало как Варния, а язык назывался варнийский (Stądteż Warmia w wersji warmińskiej to Warńija, warmiński – warńijski). Есть “Warnijski słownik” и выражение “warnijsko zyto”, т. е. “варнийский обычай”»[644]. Данное самоназвание Варнии-Вармии возможно объясняет «особую близость к праславянскому языку» древнепрусского и вместе с тем указывает на варнов на территории современной Германии, с которыми, как уже отмечалось, тесно связаны упоминания русов в этих землях. Поэтому следует вспомнить и то, что на гербе Пруссии, хоть и довольно позднего происхождения, присутствует надпись «Arma Rutenorum»[645] (в некоторых латиноязычных источника рутенами называли русских).

Следует отметить, что для более позднего периода связи Рюгена с Пруссией фиксируются археологически: «Чрезвычайный интерес представляет тот факт, что традиции безурнового сожжения, производившегося на стороне, ставшего в “эпоху викингов” основным для Северной Европы, в первой половине IX в. известны на Балтике, кроме Самбии, только на островах Готланд и Рюген, с прилегающими небольшими участками материка.

Учитывая обязательное при дружинном обряде сохранение части родовых погребальных традиций (конское захоронение – у западных балтов, курганная насыпь – у западных славян), в остальном нельзя не отметить поразительное тождество обрядов сембов и руянов IX в. Оно заключается в уникальном для населения балтийского побережья использовании временной урны при перенесении ОПК с костра в могилу с последующим рассредоточением кальцинированных костей в зольнике. У обоих племен временными урнами служили сосуды сходных типов и бронзовые блюда. Сходство культур сембов и руян этим не ограничивается.

Для Адама Бременского Самбия представляет собой один из трех островов, заселенных на Балтике славянами (остальные – о-ва Фемарн и Рюген)»[646]. Отметив как сходство топонимики Самбии и Рюгена, так и социальной структуры обоих обществ, одной из черт которых была значительная власть жречества, В.И. Кулаков констатировал: «Из всего вышеизложенного следует вывод о значительной степени близости уровня духовной и материальной культур жителей Самбии и Рюгена в конце I тыс. н. э. Жесткая стандартизация погребального обряда с небольшим количеством иноэтничных включений позволяет угадывать непосредственную жреческую регламентацию ритуала. (…) В обоих замкнутых обществах, во всяком случае для IX в., можно предположить существование предгосударственного образования, т. н. “священного царства”»[647]. Однако возникновение самой этой структуры в Пруссии согласно местной традиции связано с именем Брутена. Поскольку подобная организация общества отсутствовала у саксов, это наводит на мысль, что по крайней мере часть переселенцев в Пруссию с «острова Кимбрия» составляли славяне.

В свете несомненного славянского влияния на религиозную жизнь пруссов представляет интерес одно захоронение: «Высший слой прусского общества – жрецы, по сведениям Симона Грунау… хоронились исключительно без инвентаря. Вероятно, захоронением именно жреца является обнаруженное среди комплексов с кремациями подтипа 2 поздней фазы, вар. А погр. 147 могильника Ирзекапинис. Оно представляло собой безынвентарное трупосожжение, подстилавшееся и перекрытое среди ОПК фрагментами лепного сосуда с изображением человеческого лица. Погребение располагалось в яме, имитировавшей в плане прямоугольную, слабо углубленную в грунт столбовую постройку (разм. 2,0×0,9 м) и перекрывалось развалом специально расколотого валуна со следами подтески по контуру и с прорезным, сакральным (?) изображением трезубца на лицевой стороне»[648]. Впрочем, следует отметить, что в более поздней публикации В.И. Кулаков отмечает, что погребение 147 Ирзекапиниса датируется VIII в., а возраст человека, тело которого было там сожжено, определяется в 6 – 16 лет[649]. Кому бы в действительности ни принадлежало данное захоронение, помещение в него камня с изображением трезубца (рис. 46) явно имело религиозное значение. Сам В.И. Кулаков соотнес его со знаком Рюриковичей. Правда, как установили исследователи, древнейшим знаком русских князей был двузубец, наиболее раннее изображение которого встречается на раннеславянской керамике VII–VIII вв. на территории Германии, а форму трезубца он принимает начиная со времени Владимира. Трезубец из Ирзекапиниса датируется VIII в., что указывает на то, что эволюция знака, который впоследствии на Руси станет принадлежностью династии Рюриковичей, произошла в Пруссии значительно раньше, чем в нашей стране. Если камень с этим знаком действительно находился в могиле подростка, то по своему назначению он оказывается тождественным западнославянской подвеске в виде сокола в круге, найденной в могиле маленького ребенка в Санцкове, район Демина. Отходящие от сокола девять лучей естественнее всего соотнести с девятью месяцами беременности, после которых умерший ребенок вновь должен возродиться на земле[650]. Аналогичную роль символа возрождения, по всей видимости, играл и камень с трезубцем из Ирзекапиниса. В плане религиозных связей следует отметить еще и то, что в прусском Варгене (Wargen, современный поселок Люблино в Калининградской области), само название которого восходит не к скандинавскому, а к славянскому обозначению варягов, в 1995 г. был найден ритуальный топорик с изображениями козла, волка и косого креста. Ближайшей аналогией ему является костяная игральная фишка или жребий IX в. из Микульчиц (Великая Моравия), с одной стороны которой был изображен предположительно Перун с луком, на другой – поединок козла и дракона[651]. Все эти факты показывают, что в Пруссии в древности действительно присутствовали какие-то представители варяжской Руси, связанные с западнославянскими землями.

Рис. 46. Камень с изображением трезубца из погребения 147 Ирзекапиниса, VIII в.

Заключение

Собранные в этой книге материалы показывают историю различных групп русов на протяжении примерно двух тысячелетий – от начала миграции предков иранцев на юг до окончания эпохи Великого переселения народов и аварского нашествия. Очевидно, что все эти грандиозные потрясения, менявшие карту Евразии, должны были отразиться и на наших предках, однако наметить хотя бы общие контуры их истории, насколько это позволяет состояние источников, за этот период удалось впервые. Переселение огромных масс народов привело к тому, что на протяжении выбранного отрезка времени различные группы русов появляются на обширных просторах от Дании до Ирана и от берегов Адриатики до Прикамья. После прекращения существования балановской культуры часть русов осталась на месте прежнего обитания, где их потомки впоследствии влились в состав вятичей, поволжских финнов и татар, вторая часть переселилась в Прибалтику, основав там свое королевство, а третья была увлечена на юг движением ираноязычных племен. Оказавшись в различном окружении, различные группы русов неизбежно стали носителями различных археологических культур, а об их былом единстве свидетельствуют лишь данные антропологии, языкознания, мифологии и письменные источники. Упоминание страны Рас в письме ассирийского царя Саргона II (722 – 705 до н. э.) является уникальным древнейшим аутентичным письменным свидетельством существования земли, имя которой было полностью тождественно индоарийскому названию волжской прародины русов. Впоследствии примерно в том же регионе Геродот отметил племя дерусиев. Это говорит о том,