Остров вчерашнего дня - Антон Валерьевич Леонтьев

– Вы убили ее, дабы потом отбыть на остров Альбатросов и совершить серию новых убийств. О том, что мы докопались до происшествия в Сент-Олбансе, пресса еще не знает. Она взвоет от радости, когда я сообщу об этом журналюгам!

Нина понимала: инспектор Мэйн уже до начала процесса настраивал общественное мнение против нее, а так как присяжные будут из разряда тех, кто, как и сиделка Хопкинс, читает желтую прессу, то шансов убедить их в своей невиновности у нее не было.

Не было вообще.

– И так как она жила в пансионе уже достаточно давно, то ее знали там именно как Веру Элизабет Клейторн. То есть ваш трюк удался лишь отчасти, мисс, но это только начало! Кстати, я же по акценту слышу, что вы иностранка. Вы шпионка? Ведь в Девоне есть секретная военно-морская база! Это она вас интересовала, а убийства так, для отвода глаз, чтобы сбить нас с толку? Но меня, инспектора Мэйна, не обманешь, у меня на такое нюх!

Так, инспектору хотелось сделать из нее не только самую кровожадную женщину-убийцу за всю историю Британии, но и новую Мату Хари.

– Я же говорю, что ничего не помню, инспектор! – заявила Нина.

Тот в возбуждении потер руки.

– Это вы этому нахальному докторишке врите, а не мне, мисс! Мы выясним, кто вы такая и кем сюда засланы. О, процесс будет греметь не просто на всю Британскую империю, а на весь мир!

Он расплылся в крайне неприятной улыбке, и Нина ему поверила.

Без промедления.

Похоже, виселица ей обеспечена: если не за преступления на острове Альбатросов, так за убийство Веры Клейторн. Или за мифический шпионаж. А в худшем случае и за одно, и за второе, и за третье.

Но достаточно будет чего-то одного.

– У меня амнезия, инспектор! – Нина поняла, что отказываться от этого утверждения уже поздно, да и бессмысленно. – Я ничего не могу вам сказать.

– А и не надо, мисс! Говорите или молчите – все равно на виселице болтаться будете. Или, может, передумаете? Если чистосердечно во всем признаетесь, так и быть, приложу усилия, чтобы вас не казнили, а поместили в психушку…

Нина ему не верила – дешевый трюк, чтобы заставить ее сознаться в преступлениях, которых она не совершала.

Но весь ужас заключался в том, что, по сути, никто, кроме милого доктора Лорда, в это не верил.

А этого было мало. Очень мало.

И это уж точно не спасет ее от виселицы, к которой ее упорно тащит инспектор Мэйн.

Дверь вновь открылась, и молодой полицейский произнес:

– Сэр, прибыл старший инспектор Скотленд-Ярда Джепп.

Старший инспектор Джепп – тот самый, который знал самого Пуаро. Может, его о помощи попросить?

Инспектор Мэйн, скривившись, протянул:

– Ну, Скотленд-Ярд пожаловал, будь он неладен! Понятно, что им тоже хочется поиметь дивиденды с этого сенсационного дела. Нет, с этих сенсационных дел!

Снова зависнув над Ниной, он прямо ей в лицо прошипел:

– Даю вам последний шанс – Джепп из Скотленд-Ярда настоящий садист. Лучше вы мне сдаетесь с потрохами, и тогда я посмотрю, что смогу для вас сделать, мисс. А теперь мне пора лебезить перед этим надутым столичным ничтожеством.

Он вышел в коридор, и Нина услышала его на редкость добродушное восклицание:

– Ах, старший инспектор Джепп, как я рад, сэр, что имею честь познакомиться с вами! Вы – поистине легендарная личность!

Нина, понимая, что теперь ее будет обрабатывать не один, а целых два инспектора, свесила ноги на пол и осторожно ступила на дощатый пол.

Из коридора донесся раскатистый бас.

– Вы Мэйн? Местный инспектор? Джепп, Скотленд-Ярд. Подозреваемая уже созналась?

Подозреваемая! Ну да, Джепп, может, и не садист, как уверял ее, намеренно запугивая, Мэйн, но ей тоже не поверит.

Так, может, хотя бы сведет с Эркюлем Пуаро?

Нина осторожно встала на ноги и, чувствуя, что они гудят и толком ей не подчиняются, сделала шаг, сразу схватившись за столбик кровати. Без бронзового шара.

– Еще нет, сэр, но почти. Думаю, это вопрос даже не дней, а часов. Правда, она теперь разыгрывает карту якобы поразившей ее амнезии, но это все вранье!

Нина приблизилась к стене и закрыла глаза, вызывая дверь.

Эта попытка должна сработать, просто должна!

Дверь – темно синяя, с бронзовой ручкой в виде разинутой пасти льва – появилась в стене немедленно.

– Ну, теперь каждый третий убийца валит на амнезию, все у нас нынче начитанные, все знают, кто такой Зигмунд Фрейд и что такое психоанализ. Вы, Мэйн, в курсе, кто такой Фрейд?

Нина повернула ручку – дверь, как и на острове, упорно не открывалась. Девушка опустилась на стул, чувствуя, что лишилась последней надежды.

– Немецкий шпион, сэр?

– Вы дурак, Мэйн! Это основатель психоанализа. Ну, потолкует с вами и выяснит, что вы такой нерасторопный, потому что в детстве испытывали преступную страсть к своей бабушке. А вы испытывали, Мэйн?

Нина не знала, что и делать. Будет придерживаться версии об амнезии, но и она ее не спасет.

Не спасет от виселицы.

– Никак нет, сэр! Вы желаете увидеть подозреваемую?

– А зачем, по-вашему, я сюда на скором из Лондона прибыл? Дело запутанное, по зубам разве что моему приятелю Эркюлю Пуаро. Но старина Эркюль путаться под ногами у нас не будет, потому что он сейчас в отъезде, навещает старину Гастингса на ранчо в Аргентине.

Даже Пуаро не поможет. К тому времени, когда тот вернется из-за океана, она будет уже болтаться на виселице.

Нина была готова заплакать, и вдруг дверь открылась. Правда, не ее дверь, уже исчезнувшая, а другая, смежная и закрашенная, почти сливавшаяся со стеной и разглядеть которую было, намеренно не присматриваясь, мало реально.

Она заметила доктора Лорда, который поманил ее за собой, приложив палец к губам.

– Но прежде чем я дам вам мастер-класс, Мэйн, и расколю подозреваемую в два счета, хотелось бы перекусить. У вас тут имеется приличный паб, где подают прожаренные стейки и приемлемый эль?

– Сэр, безусловно! Тут за углом. Сочту за великую честь проводить вас, сэр!

Нина прошла через смежную дверь, и доктор осторожно закрыл ее. Она оказалась в небольшой пустой палате.

– Больница Святой Агаты старая, тут много ходов и выходов, мисс Клейторн. И если вход к вам в палату охраняет полиция, то мы откроем другую дверь, ведь так?

Он протянул ей вместительный бумажный пакет.

– Тут униформа сиделки, мисс. Я оставляю вас, вы переоденетесь и выйдете вот через эту