Бета Малого Льва - Елена Федина

— Чтобы ты поняла, что нельзя ничего от меня скрывать.

— Ты не Господь Бог.

— Но я его заместитель.

— А я верю Ричарду, — сказала она.

— Для твоего Ричарда вообще не существует никаких правил! Похоже, что и для тебя тоже.

— Прекрати разговаривать со мной в таком тоне, — не выдержала она.

— А как я должен с тобой разговаривать, если ты ведешь себя как глупая девчонка? Может, ты считаешь, что приручила дикого льва? Милая моя! Это же просто генетически невозможно! Ты можешь отбелить его лицо, но его пещерное нутро не переделать никогда.

— Успокойся. Пока я его лечу, ничего он со мной не сделает.

— Пока. А когда ты его вылечишь, он возьмет и утащит тебя в свой замок. И мы ничего не сможем сделать, мы просто не успеем ничего предпринять. Такой вариант тебе в голову не приходил?

— Я думаю, — усмехнулась Флоренсия, — что его интересует только Зела. Ты мне надоел, Антонио. Я пошла.

Увиденное мучило ее весь день. В ее голове упорно не хотели совмещаться Конс, которого она знала, и тот, которого показал ей разъяренный Росси. Но это было одно и то же существо. В нем действительно было что-то дикое и пещерное, его сила была чудовищна и опасна, а выходить из себя он умел. Прирученный лев, который может в любую минуту откусить тебе голову!

А если… — ей вдруг стало жутко — если это существо влюбится в нее? Или просто ее захочет? В конце концов, он мужчина, а она женщина. От него же потом не отделаешься! Она-то знает, как преследует он своих женщин…

Как назло, пациенты в этот день попадались трудные и капризные. Домой она вернулась поздно, совершенно опустошенная и разочарованная. Посмотрела на Конса, вспомнила почему-то субботнюю прогулку, потом его искаженное лицо. Стало больно.

Они о чем-то переговаривались, но это не имело смысла. Флоренсия надолго закрылась в ванной, чувствуя, что ей совсем не хочется оттуда выходить, потому что уже сейчас надо было решить что-то важное для себя. Решить, а потом выйти.

Лицо ее было немолодым. И некрасивым. Узкое, с близко посаженными глазами. Тщательный макияж делал его интересным и своеобразным, но умытое, со всеми следами дневной усталости, оно было просто жалким. Худенькое тело с неразвитой грудью тоже вряд ли могло кого-то соблазнить. Ей шли облегающие строгие платья, но раздеваться на пляже она не любила.

Интересно, кто пустил слух, что она идеальная женщина? Идеальная. Но не женщина, а существо среднего рода. С ней хорошо дружить, ее привыкли уважать, она и сама себя уважает, она вообще молодец… Так и надо себя держать. Она умна. Она сильна. Она ни от кого не зависит. Ей ничего ни от кого не нужно. И она никого не боится.

Конс сидел в гостиной за компьютером и диктовал ему словарь. На нем был красный свитер и все та же кепка.

— Фло, — сказал он, не оборачиваясь, — что случилось? Кто тебя обидел?

— Успокойся, — ответила она ровным голосом, — никто меня не обидел. Просто пациенты были капризные.

— Ты устала?

— Безумно.

Конс продолжил свои занятия. Она бродила по дому как тень, не находя себе места. Все валилось из рук и все раздражало. Вдобавок разболелась голова, и закололо сердце. Нужно было срочно принять бодрый вид и поинтересоваться, как себя чувствует пациент, но сил на это не было.

— Будешь ужинать?

Конс нашел ее в маленькой гостиной у окна. Флоренсия вздрогнула, словно ее застали за недозволенным занятием, и обернулась.

— Что?

— Что с тобой, Фло? — спросил он серьезно.

— Так, — слабо усмехнулась она, — накопилось…

— Иди сюда.

Он шагнул к ней и резко прижал ее к себе. Флоренсия хотела вырваться, но в ту же секунду ей стало легче. По ее ослабленному телу разливалось тепло, в голове прояснилось, куда-то отступила тошнота и боль, и даже на сердце стало легче. Крепкие руки Конса уверенно обнимали ее, его теплые ладони лежали на ее спине, и ей казалось, что она вся умещалась в этих ладонях.

Наверно, он делал сейчас то, что делал тысячу раз — отдавал слабому свою энергию. Он привык к этому, он лучше в этом разбирался. И на этот раз — он ее лечил. Флоренсия почувствовала какое-то странное расслабление, как будто огромный груз свалился с плеч, ей показалось даже, что она сейчас расплачется.

— Ну что? Тебе лучше? — спросил он.

Она не ответила, только прижалась к нему еще крепче. Он ответил тем же.

— Твои пациенты тебя опустошают.

— Наверно…

Она бы никогда не призналась ему, что видела сегодня утром в кабинете Росси. А может, и не видела? Может, и не было ничего? Конечно, не было! И нет. И не будет. Время же остановилось! Просто стоят, обнявшись, два существа. Даже не мужчина и женщина, и даже не два человека. Просто два существа, которые нужны друг другу. И она так себе, не красавица, и он так забинтован, что ему лучше не вспоминать о своей принадлежности к мужскому полу. Но зачем-то же он прижимает ее к себе и не хочет отпускать, и зачем-то гладит ее волосы и прикасается к ним щекой. И ей почему-то тоже совершенно не хочется, чтобы все это закончилось.

— Что у нас на ужин? — спросила она, глядя на него снизу вверх.

— Спагетти, — ответил Конс и улыбнулся, — с тертым сыром.

Флоренсия чувствовала себя маленькой девочкой, которую утешили. По привычке ей хотелось напомнить ему, кто тут доктор, а кто пациент, но ей было так хорошо…

— А после ужина? — спросила она послушно.

— После? — Конс сверкнул своими жутким глазами и погрузил пальцы в ее распущенные волосы, — я буду целовать тебя, — сказал он с тихой страстью и бесконечной нежностью. — Всю. Без конца. До утра.

Кажется, уже этих слов ей хватило, чтобы задохнуться от волнения.

— Всю, — повторил он нежно, — лицо, волосы, плечи, руки, локти, ладони, твои осторожные пальчики…

Свои слова он сопровождал действием. Они оба слегка дрожали. Она чувствовала, что так и должно быть, что все правильно: это ее дом, ее постель, ее тело и ее желание. Но одновременно ощущала себя любовницей дьявола.

В спальне горел верхний свет, она и не заметила, как они там очутились. Конс посмотрел на люстру, и лампочки полопались. Стало сумрачно.

— Ты неисправим, — вздохнула Флоренсия.