Бета Малого Льва - Елена Федина

— Ол, ты живой там?

Леций медленно покачивался в воздухе в своем кресле. В темноте различался его силуэт.

— Далеко у вас тут болото? — спросил Ольгерд, приходя в себя.

— У нас тут много болот, — весело отозвался Леций, — а тебя что, бассейн уже не устраивает?

Ольгерд тоже усмехнулся.

— Что-то захотелось клюквы.

Утро уже не в первый раз выдалось пасмурным. Лето кончалось, и ничего тут было не поделать. Флоренсия надела плащ. Конс смотрел, как она затягивает пояс перед зеркалом.

— Конфет Рексу не давай, — сказала она, — им вредно.

— Я и сам их терпеть не могу.

— Без меня аппликаторы не снимай, как в прошлый раз. Я прилечу с работы и все сделаю.

— Ладно, — усмехнулся Конс, — дождусь как-нибудь.

И сверкнул черными демоническими глазами. Она знала, что за этим последует. Ночь безумного неизбежного секса, которую они так долго откладывали. А потом такое же безумное и неизбежное прощание. В этой драме ей участвовать не хотелось.

— Пока!

Она сбежала с крыльца и пошла по мокрой тропинке на стоянку, чувствуя спиной его взгляд. Зачем она ему? Ведь это не любовь. Скорее признательность и благодарность, кстати, вполне ею заслуженная. Это просто очевидное и понятное желание того, чего нельзя. Она не девочка, чтобы обольщаться на этот счет. У него не получилось с Зелой, у нее — с Ричардом. И теперь они должны утешаться друг другом, прекрасно зная, что расстанутся.

День выдался суматошный. Подумать обо всем и привести свои чувства в порядок было некогда. В шесть часов она сняла рабочий халат, причесалась у зеркала, затянула пояс на плаще… и поняла, что не может вернуться домой.

Ей слишком часто это снилось: как она разматывает его, отдирает последние приклейки, от него пахнет лекарствами, он встает под душ и берет ее с собой. Они сплетаются и содрогаются под струями воды… Наверно, так и будет. И после всего этого — прощальный ужин? Или завтрак? Она поняла, что это будет невыносимо, даже для ее нервов патологоанатома.

Темнело. Хрупкая стройная женщина в плаще бродила по набережной. Ее ждали. А она бродила, словно выпав из времени и уже отказавшись от той маленькой подачки, что предложила ей судьба. В серой дымке над горизонтом растворилось малиновое солнце, вода в реке перестала отблескивать и почернела, стало прохладно и совсем безрадостно.

Она думала о себе, о своей жизни, о своих удачах и разочарованиях, о своем немалом женском опыте. Ей всегда хотелось, чтобы любили ее. Она с этим родилась и все ждала своего принца. Он не пришел. Были просто мужчины со своими проблемами. Всем нужна была помощь и утешение. И они безошибочно выбирали Флоренсию Нейл.

Она никогда никому не завидовала. Только один раз. Своей подруге Шейле. Они просматривали их семейный архив: свадьбу, маленьких детей, кадры из отпусков… женщины иногда любят сентиментально покопаться в прошлом. Потом была неуютная планета, напоминающая заброшенную Землю, торчали какие-то ржавые башни, лежали ржавые рельсы, на голой каменистой земле пробивались цветки мать-и-мачехи.

Они шли почему-то очень счастливые, Ричард и Шейла, а сзади еще кучка смеющихся людей. На нем была красная форма капитана, на ней — синий штурманский костюм, две яркие фигурки на фоне серой унылой равнины. Потом Шейла запрыгнула на какую-то бетонную плиту с торчащей арматурой, ее короткие светлые волосы раздувал ветер. Она наклонилась и растрепала волосы и Ричарду. Он взял ее за талию и медленно снял с этой плиты, постепенно сгибая руки, пока ее губы не коснулись его губ. Это было просто красиво и просто странно: на чужой разрушенной планете какие-то счастливые люди со своей любовью. Тот, кто снимал фильм, что-то крикнул им. Они посмотрели на него и рассмеялись.

— У Ричарда очень сильные руки, — заметила тогда Флоренсия.

Шейла беззаботно улыбнулась.

— Конечно.

От воды дул свежий ветер. Флоренсия подняла воротник и присела на скамеечку в кустах. Теперь она поняла, почему эта история про нее. От начала до конца. Это история про женщину, которая смотрит со стороны и тихонько завидует. О женщине, которая любит чужого мужа. Даже не любит, но хотела бы любить. Хотела бы, чтобы было так же, хотя ничто на свете не повторяется. Была одна-единственная Шейла Янс, и никто ее не заменит: ни она, ни Алина, ни красавица Зела.

Интересно, когда Зела могла видеть эти кадры? Может, он и сам ей показал, и даже не понял, что она ждет от него того же. Встает на камень, треплет его волосы, кладет его руки себе на талию… они в точности повторили эту мизансцену, только у моря, на солнечном курорте, и он ничего не понял. Бедная девочка! Как глупо идти по чужим следам. Тем более, когда есть одна форма, без содержания.

Да, это история про нее. Про женщину, которая слишком много хочет и на половину не согласна. И странно, что они с Зелой, казалось бы, две полные противоположности, на самом деле так похожи. Две упрямые идеалистки, которые не любят, в общем-то, никого, только саму любовь, красивую сказку со счастливым концом, которую сами готовы выдумать. Лишь бы только не признаваться себе, что никакой любви у них не было и нет.

Поежившись и заметив, что уже совсем стемнело, Флоренсия пошла на стоянку. Будь что будет! Конс никогда ее не поймет. Слишком чуждое существо, совсем по другим принципам живущее. Да и к тому же мужчина. А когда это мужчина понимал женщину? Она села за руль. Под крыльями проплывали кварталы Трира, поселки, озера, бесконечные зеленые ковры леса. Под крыльями проплывала родная и ненаглядная Лесовия. Она успокоит. Она всегда с тобой. Она твоя, что бы ни случилось.

Флоренсия вошла в пустой дом, включила свет. Рекс ткнулся носом ей в ноги и тоскливо тявкнул.

— Ты один? — спросила она.

Пес, конечно, не ответил. Флоренсия была спокойна. Как зомби. Как взрослая, рассудительная женщина, которая хорошо знает, что ей надо, и как ей лучше. Она медленно обошла свой дом. В каждой комнате стояли цветы. Конс, наверно, оборвал все палисадники в округе. На кухне стоял остывший ужин на двоих. Никто к нему не притронулся, даже Рекс. В утилизаторе лежала куча бинтов и синие обрывки аппликаторов. Ей показалось, что и обрывки ее короткого женского счастья лежат там же.

Обошлось без прощаний. Прекрасный принц вылупился из змеиной кожи и умчался в свою страну, в свой замок, к своей женщине, ради которой отдал полжизни. Может, он и погрустит когда-нибудь о землянке Флоренсии Нейл, с которой так ничего и не вышло…