Жизнь и смерть - Стефани Майер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хлопнув дверью спальни достаточно сильно, чтобы внизу было слышно, я как можно тише подбежал к окну, открыл его и высунулся в темноту. Ничего было не разглядеть, кроме теней, отбрасываемых верхушками деревьев.
— Эдит? — шепнул я, чувствуя себя полным идиотом.
— Да? — ответил мне сзади тихий смеющийся голос.
Я так быстро развернулся, что скинул со стола книгу, и она с глухим стуком упала на пол.
Эдит лежала поперек моей кровати, закинув руки за голову и скрестив лодыжки, с широкой улыбкой на лице и ямочками на щеках. В темноте ее кожа казалась голубовато-перламутровой.
— Ох! — выдохнул я, потянувшись к столу, чтобы опереться на него для поддержки.
— Прости.
— Секунду, только сердце перезапущу.
Двигаясь медленно, как делала, когда старалась вести себя по-человечески или не напугать меня, Эдит села, свесив ноги с кровати, и похлопала по покрывалу рядом с собой.
Я неуверенно подошел и присел рядом с ней. Она накрыла мою руку ладонью.
— Как твое сердце?
— Это ты мне скажи — уверен, ты слышишь его лучше, чем я.
Она тихо засмеялась.
Мы немного посидели в тишине, слушая, как успокаивается мое сердцебиение. В голове крутились мысли об Эдит в моей комнате… и подозрительных вопросах отца… и моем дыхании, отдающем лазаньей.
— Можно я отлучусь на минутку по человеческим делам?
— Конечно.
Встав, я взглянул на нее, всю такую безупречную, сидящую на краю моей кровати, и подумал, что, возможно, мне всё это просто мерещится.
— Ты ведь будешь здесь, когда я вернусь?
— Даже пальцем не шевельну, — пообещала она и снова превратилась в неподвижную статую.
Я прихватил из ящика комода пижаму и, торопливо выйдя из комнаты, с силой захлопнул за собой дверь ванной, чтобы Чарли знал, что она занята.
Зубы я почистил дважды, затем умылся и переоделся. Обычно я сплю просто в дырявых трениках и старой футболке — из маминого любимого заведения, где готовят барбекю, поэтому на ней был изображен улыбающийся поросенок между двух булочек. Жаль, что у меня нет ничего менее… моего. Но я, в общем-то, не ожидал гостей, и к тому же всё равно глупо было переживать из-за этого. Если Эдит бывала тут по ночам, то уже и так знала, в чем я сплю. Напоследок еще раз почистил зубы.
На выходе из ванной я снова получил сердечный мини-приступ, чуть не налетев на Чарли, стоявшего на лестничной площадке.
— Ха! — выпалил я.
— Ох, прости, Бо, не хотел тебя пугать.
— Все нормально, — я глубоко вздохнул.
Оглядев мой наряд, он удивленно хмыкнул.
— Тоже идешь спать? — поинтересовался я.
— Да, пожалуй. Завтра снова рано вставать.
— Ладно. Спокойной ночи.
— Ага.
Радуясь, что с того места, где стоял Чарли, нельзя увидеть мою кровать, я вернулся к себе в комнату и крепко закрыл за собой дверь.
Эдит не сдвинулась ни на миллиметр. Я улыбнулся, и ее губы дрогнули; она расслабилась, вдруг вновь превратившись в человека. Ну или почти. Я уселся рядом с ней, и она развернулась ко мне лицом, подобрав под себя ноги и скрестив их.
— Не уверена насчет своего отношения к этой футболке, — она говорила очень тихо, и я ни капли не беспокоился, что Чарли нас услышит.
— Я могу переодеться.
Она закатила глаза:
— Дело не в том, что ты ее носишь, а в самом факте ее существования, — Эдит провела пальцами по улыбающемуся поросенку, отчего мой пульс ускорился, но она вежливо проигнорировала это. — Стоит ли ему так радоваться тому, что он станет пищей?
Я не удержался и широко улыбнулся:
— Ну, нам же неизвестны его аргументы, не так ли? Возможно, у него есть причина для улыбки.
Эдит посмотрела на меня так, словно сомневалась в моем психическом здоровье.
Я взял ее за руку. Это казалось очень естественным, но в то же время мне не верилось в собственную удачу. Что я сделал, чтобы заслужить такое?
— Твой папа считает, что ты собираешься удрать, — сообщила она мне.
— Я в курсе. Якобы выгляжу взвинченным.
— А ты взвинчен?
— Пожалуй, более чем. Спасибо. За то, что осталась.
— Мне тоже этого хотелось.
Сердце забилось… не то что быстрее, но сильнее, что ли. По какой-то причине, которой мне никогда не понять, Эдит хотела быть со мной.
Двигаясь с человеческой скоростью, она распрямила ноги и перекинула их через мои. Потом снова свернулась калачиком у моей груди — видимо, в своей любимой позе: приложив ухо к сердцу, которое реагировало, пожалуй, сильнее, чем следовало. Я обнял ее и прижался губами к волосам.
— М-м-м, — протянула она.
— Это… — пробормотал я в ее волосы, — …намного легче, чем я ожидал.
— Тебе кажется, что это легко? — насколько я мог слышать, она улыбалась. Потом приподняла голову, и я почувствовал, как она, слегка касаясь носом, прокладывает прохладную дорожку вверх по моей шее.
— Ну, — сказал я, ощущая ее холодные губы у края своего подбородка, — по крайней мере, похоже, легче, чем сегодня утром.
— Хм… — ее руки скользнули по моим плечам и обхватили шею. Эдит приподнялась и коснулась губами моего уха.
— Почему… — мой голос позорно дрогнул, — как ты думаешь?
— Победа духа над плотью, — выдохнула она мне прямо в ухо, от чего по телу пробежал озноб. Она застыла и осторожно отстранилась. Ее ладонь прошлась по моей руке чуть ниже рукава футболки.
— Ты замерз, — сказала Эдит. Я почувствовал, как под ее пальцами кожа покрывается мурашками.
— Я в порядке.
Нахмурившись, она передвинулась на прежнее место. Мои руки не желали ее отпускать, и, хотя она выскользнула из объятий, ладони все равно остались на ее талии.
— Ты весь дрожишь.
— Сомневаюсь, что это из-за замерзания, — возразил я.
Секунду-другую мы всматривались друг в друга в темноте.
— Я не уверен, что именно мне разрешается делать, — признался я. — Насколько осторожным нужно быть?
Она замялась.
— Мне не легче, — наконец сказала она, отвечая на мой предыдущий вопрос. Ее рука тихонько коснулась моего предплечья, и я снова почувствовал мурашки. — Но днем, на поляне… тогда я еще не определилась. Мне очень жаль, с моей стороны было непростительно так себя вести.
— Я прощаю тебя, — пробормотал я.
— Спасибо, — Эдит улыбнулась, а затем вдруг стала серьезной, когда опустила взгляд к моей покрытой мурашками руке. — Видишь ли… Я не была уверена, достаточно ли сильна… — она взяла мою руку и прижала ее к своей щеке, по-прежнему не поднимая глаз. — И пока оставалась вероятность того, что я… сорвусь, — она вдохнула запах моего запястья, — я слишком… остро на всё реагировала. Но потом решила, что достаточно сильна, что не существует даже малейшей вероятности того, что я буду… что я когда-либо смогу…