По невидимым следам - Матвей Наумович Медведев

Заходи!» Игорь зашел в квартиру, объяснил: он только что из окружения, вырваться удалось с большим трудом, попросил разрешения переночевать. Ему дали помыться, переодеться, постелили постель. Наутро Игорь ушел. После этого он еще раз пять приходил к Седловским, обедал у них. Игорь рассказывал, что устроился работать на бойню, что поручительство за него дала жительница Гатчины Елена Васильевна Овейчук. Она, как это требовалось установленным гитлеровцами порядком, письменно подтвердила, что в Советской Армии он не служил, коммунистом не был и что связи с партизанами не имеет.

В действительности же Игорь Иванов был членом Коммунистической партии. В прошлом он работал в Гатчинском райсовете Осоавиахима, затем в школе допризывников. В 1940 году его призвали в армию. В Ленинграде он учился на курсах младших политруков ЛВО. Курсантский отряд, в состав которого входил и Игорь, в августе 1941 года в районе деревни Выра наткнулся на немецкую батарею, принял бой, понес большие потери. Лишь немногим курсантам, в том числе и Иванову, удалось уцелеть. Они скрылись.

В 1942 году Игорь получил работу на рынке. Он стал там даже чем-то вроде старосты. Это было удобно. Игорь предупреждал посетителей рынка о готовящихся облавах, сообщал изголодавшимся людям, где можно купить по дешевке мясо и другие продукты. На рынке же устраивали явки члены подпольной группы «За Родину». Игорь договорился с Елизаветой Седловской, которая служила в бургомистрате, и та, по его указанию, несколько раз выдавала лишние хлебные карточки тем из гатчинцев, кто в этом особенно нуждался.

Игорь имел семью — жену, двоих детей. Но им удалось эвакуироваться из Гатчины, и теперь, находясь в разлуке, муж и жена ничего не знали друг о друге. Лишь в самом начале войны, когда фронт проходил уже недалеко, Паша Иванова получила от мужа скупую весточку. Проезжая с отрядом курсантов мимо Гатчины, Игорь сумел переслать жене коротенькое письмо. На клочке бумаги, вырванном из школьной тетрадки, он писал: «Береги ребят, не беспокойся, все будет хорошо». После войны Пелагея Ивановна приезжала в Гатчину, побывала в доме, где жил муж. Ей рассказали, что Игорь очень скучал по семье. «А мы вас сразу узнали по фотографии, — сказала Ивановой хозяйка дома. — Ваш портрет стоял у Игоря на самом видном месте».

Николай Александров служил в истребительном батальоне и также попал в окружение. Пробрался в Гатчинский район, в село Орлино, где жила сестра его матери. Тетка укрыла его, дала за него поручительство, сказав, что Николай — ее сын. Гитлеровцы пытались заставить Николая работать на них, поручили ему заниматься доставкой овощей для воинских частей. Николай наотрез отказался и ушел из Орлина, сказав, что будет пробираться к своим. Но, дойдя до Гатчины, дальше пройти не смог. Установил связь с членами местной патриотической группы и стал готовиться вместе с ними к уходу в лес, к партизанам.

Одним из активных организаторов гатчинского подполья была Александра Дрынкина. Шура еще в школе вступила в комсомол. Закончив в Ленинграде семилетку, она поступила учиться на курсы парикмахеров. До войны работала в парикмахерской Военторга в Пушкине. Тогда же познакомилась с военным летчиком старшим лейтенантом Андреем Дрынкиным и вышла за него замуж. Когда началась война, Андрей был направлен на фронт. Шура еще оставалась в Пушкине. Она не успела уйти и очутилась в оккупации.

В Гатчине Дрынкина продолжала работать парикмахером. Ее младший брат Георгий Беляев рассказывал, что Шура была смелой по характеру женщиной. Нисколько не боялась, когда рвались бомбы и снаряды. Она нередко поговаривала, что «надо бежать отсюда к своим».

В парикмахерской вместе с Шурой работала Катя Шилова. Она тоже была членом подпольной группы. Долгое время немцы не знали, что парикмахерская является боевым штабом одной из групп, входивших в антифашистскую подпольную организацию. И что работающие здесь две миловидные молодые женщины занимаются еще и более серьезными делами: установив связь с советскими военнопленными, подготавливают их побег.

В Гатчине было три лагеря для советских военнопленных. Один из них — наиболее крупный — «Дулаг-154» считался пересыльным.

Над пленными издевались. Их травили собаками, морили голодом. Нередко гатчинцы видели, как исхудалые, измученные люди, которых гитлеровцы гнали на тяжелую физическую работу, рвали растущую по краям дороги траву, подбирали с земли гнилую морковку и тут же ели. За это конвоиры жестоко их избивали. Но все же даже эти полуживые люди сопротивлялись и боролись против фашистских захватчиков. А им деятельно помогали молодые гатчинские патриоты.

Они тайком передавали в лагерь еду. Хлеб, картошку покупали на деньги, вырученные от продажи фигурок из глины и дерева, которые делали пленные, а то и просто делились последним куском. По ночам при свете коптилок чинили пришедшую в ветхость одежду. Забрасывали в лагерь полученные от партизан листовки и номера «Ленинградской правды», в которых говорилось, что город Ленина не сдался, стойко продолжает борьбу. И, наконец, Шура Дрынкина и ее подруги подготавливали побег большой группы военнопленных.

Порой девушкам, входившим в организацию «За Родину», приходилось маскироваться, разыгрывать из себя веселых, легкомысленных «фройляйн». Даже кое-кто из местных жителей всерьез полагал, что Надя Федорова, официантка из аэродромной столовой, где питались фашистские летчики, бомбившие Ленинград, связана с оккупантами. К ней в гости приходили немецкие офицеры, и Надя кокетничала с ними, позволяла целовать себе руку. Чувствовалось, что молодая красивая девушка пользуется благосклонным вниманием немцев.

Надя следила за своей внешностью. Ее пышные волосы, подкрашенные за неимением в то время настоящей краски отваром из лука, всегда были тщательно причесаны. Но кто мог догадаться, что, когда «фройляйн Nadja» приходит в парикмахерскую, другие «фройляйн» — «Schura» или «Katja», делая ей прическу и весело болтая о разных пустяках, незаметно обмениваются важными сведениями.

Борис Матвеев, работавший слесарем на железной дороге, вел наблюдения за фашистскими поездами. Это задание он получил от Нади Федоровой и ей же должен был периодически сообщать, какие эшелоны и когда проходят через Гатчину. От Нади же подпольщики получали листовки для распространения.

Из рассказов очевидцев, разрозненных сведений складывается картина деятельности молодых патриотов в Гатчине.

Валя Дмитриева служила в немецком госпитале. Мыла полы, перетряхивала матрацы, чистила на кухне картошку. Но разве могла русская девушка, комсомолка, смириться с подобной участью? Валя вступила в подпольную группу.

Так же поступила и Дуся Потапова, служившая в том же госпитале. Когда-то у Дуси было скромное желание — выучиться сперва на младшего бухгалтера, потом — на старшего. Война помешала осуществлению планов тихой, мечтательной девушки, учившейся на бухгалтерских курсах в Ленинграде. Дуся оказалась в Гатчине, в оккупации. Она не могла стоять в стороне от антифашистской борьбы. Подружилась с Шурой Дрынкиной,