Финно-угры и балты в эпоху средневековья - Валентин Васильевич Седов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первые исследования поселений мари, в частности городищ, проведены в конце XIX в. А.А. Спицыным (Спицын А.А., 1893б). Он обнаружил в бассейне Вятки ряд городищ (Бурыгинское, Еманаевское, Кубашевское, Ижевское); некоторые из них были обжиты еще в VI–VIII вв. В 20-х годах XX в. О.Н. Бадер изучал городища Поветлужья, а Е.И. Горюнова — ранние и позднесредневековые могильники (Горюнова Е.И., 1934). В 1928–1929 гг. были проведены небольшие раскопки на двух средневековых могильниках — Веселовском на Ветлуге (Званцев М.П.) и Кочергинском на Вятке (Талицкий М.В., 1940б). В 1929 г. был открыт Вятский могильник, оставшийся неисследованным. В обобщающих работах 1949–1952 гг. по древней и Средневековой истории Среднего Поволжья (Смирнов А.П., 1949; 1952; Бадер О.Н., 1951а, 1951б) нашла отражение и археология марийцев, располагавшая тогда ограниченным кругом памятников.
Планомерное изучение марийских древностей началось только с организацией в 1956 г. Марийской археологической экспедиции Марийского научно-исследовательского института при Совете Министров Марийской АССР, предпринявшей поиски древнемарийских памятников. За пять лет работ этой экспедиции разведкой было обнаружено более 20 городищ и пять селищ второй половины I тысячелетия н. э. (Патрушев В.С., 1964). На некоторых открытых еще в XIX в. поселениях, в частности на Ижевском и Кубашевском городищах, были проведены небольшие раскопки (Архипов Г.А., 1962а; 1962б).
В конце 50-х годов было продолжено изучение средневековых могильников IX–XI вв. «Черемисское кладбище» и Веселовский (Халиков А.Х., Безухова Е.А., 1960). В 1963–1965 гг. Г.А. Архиповым был открыт и исследован Дубовский могильник, датирующийся тем же временем (Архипов Г.А., 1964). Раскопки могильника были продолжены и завершены им в 1980–1981 гг. (Архипов Г.А., 1983, с. 135). В 60-х годах велись систематические раскопки Младшего Ахмыловского могильника V–VII вв., материалы которого осветили начальный период формирования марийской народности (Патрушев В.С., Халиков А.Х., 1967, с. 94; 1968, с. 124; Архипов Г.А., Патрушев В.С., Халиков А.Х., Членова Н.Л., 1969, с. 159; Архипов Г.А., 1976б, с. 110–112). В конце 60-70-х годов были обнаружены и исследованы могильники XII–XIII вв.: Руткинский, Выжумские II и III (Каховский В.Ф., Краснов Ю.А., Ошибкина С.В., Трубникова Н.В., Халиков А.Х., Черников В.Ф., 1970, с. 131; Архипов Г.А., Воронина Р.Ф., Каховский В.Ф., Краснов Ю.А., Патрушев В.С., Цветкова И.К., Черников В.Ф., 1971, с. 137, 138; Архипов Г.А., Вайнер И.С., Каховский В.Ф., Краснов Ю.А., Никитина Г.Ф., Патрушев В.С., Цветкова И.К., 1972, с. 174–180) и Починковский (Архипов Г.А., 1977, с. 110–118).
Новые археологические материалы обобщены в статьях, вошедших в сборник «Происхождение марийского народа» (1967). В 1973 г. вышла книга Г.А. Архипова «Марийцы IX–XI вв.», где на основе многолетних археологических исследований рассмотрены хозяйство, общественный строй, погребальный обряд, национальный костюм древних марийцев. Особое внимание в книге уделено этногенезу и этнической истории марийцев. Основным источником для автора послужили материалы могильников.
В 70–80 годах марийские археологи стали уделять больше внимания изучению средневековых поселений. Разведкой выявлены новые селища в нижнем течении Ветлуги и на правобережье Волги, относящиеся, судя по подъемному материалу, к началу II тысячелетия н. э., ведутся небольшие раскопки на городищах (Сомовское II) середины I тысячелетия н. э. (Архипов Г.А., 1979а, с. 154, 155; 1982а, с. 11, 12).
Древнейшим типом поселений мари являются городища. Как показали обследования А.Х. Халикова и Г.А. Архипова, в Поветлужье и на правобережье Вятки довольно много городищ, возникших в первой половине I тысячелетия н. э. и использовавшихся также в середине и последней трети I тысячелетия н. э. (Архипов Г.А., 1962а, с. 206–230; Халиков А.Х., 1962, с. 131–153). Как правило, это мысовые городища, укрепленные валом с напольной стороны. Некоторые из них, почти не имевшие культурного слоя, служили убежищами.
Формирование марийского народа происходило на территории Среднего Поволжья, нижнего и среднего течения Ветлуги, Вятки и нижнего течения Суры. По вопросам этногенеза мари высказывались различные, подчас противоречивые, точки зрения. Одним из компонентов в сложении народа явились племена дьяковско-городецкой культуры, которые перешли на левобережье Волги и заняли Поветлужье, вступив в контакт с местным ананьинским населением. О.Н. Бадер и А.П. Смирнов признавали Городецкий компонент в сложении марийского народа решающим. Они полагали также, что разделение марийцев на горных и луговых произошло уже после формирования первоначальной общности.
Открытие новых памятников азелинской культуры в 60-70-х годах XX в. показало, что ее носители к V–VI вв. распространились на левобережье Волги от Вятки до устья Ветлуги. На юге азелинские племена заселяли район впадения Камы в Волгу. В этой связи А.Х. Халиков считает, что решающим в сложении марийского народа явился не Городецкий, а послеананьинский субстрат, т. е. азелинские и близкие им послеананьинские племена, которые составили основу луговых марийцев. Горные марийцы сформировались одновременно с луговыми уже в V–VII вв. на основе городецко-дьяковских племен (Халиков А.Х., 1976, с. 12–21). Типичным памятником горномарийцев А.Х. Халиков считает Младший Ахмыловский могильник в низовьях Ветлуги. Однако археологических признаков, подтверждающих этнические различия между горными и луговыми марийцами для времени до IX в., очень мало. С IX в., как полагает А.Х. Халиков, материальная культура марийцев выступает как единая этническая общность (с сохранением двух основных подразделений, о которых говорилось выше).
Г.А. Архипов, неоднократно выступавший в печати в связи с вопросом об участии городецкого и азелинского компонентов в сложении марийцев (Архипов Г.А., 1968; 1973, с. 91–100; 1976б, с. 27–37; 1982б), полагает, что с момента появления азелинских племен в Марийском Поволжье (не позже III–IV вв. н. э.) начались их тесные контакты с городецко-дьяковскими племенами, которые привели к взаимной ассимиляции. Одним из памятников последней, по его мнению, является Младший Ахмыловский могильник V–VII вв., материальная культура которого представляется уже «достоверно марийской» (Архипов Г.А., 1976б, с. 37).
Памятников VIII–IX вв. известно очень мало, и проследить процесс формирования марийской этнической общности трудно. Памятники IX в. известны в основном по отдельным погребениям в составе могильников IX–XI вв. Могильники X–XI вв. дают представление о вполне сложившейся культуре средневековых мари. В X–XI вв. в составе инвентарей этих могильников встречается довольно много болгарских изделий и подражающих им (наборные пояса, кошельки, браслеты со вставками), восточных монет. В могильниках XII–XIII вв. много вещей славяно-русского происхождения (Архипов Г.А., Патрушев В.С., 1976б, с. 57–58).
Археология мари включает кладбища XIV–XV и XVI–XIII вв. (Шикаева Т.Б., 1981), поскольку, принимая магометанство от болгар и казанских татар и христианство от русских, марийцы по существу оставались язычниками.
Соседями марийцев в древности являлись на востоке удмурты, на юге — мордва, на западе — меря. Помимо известных ранее
