Ключ - Наталья Болдырева

Как раз в этот момент за поворотом раздался удаляющийся гул голосов, в одном из которых послышалось вдруг что-то смутно знакомое.

Я едва выстоял оставшиеся часы.

Уже перед самой сменой караула вновь появился Изот. Подошел решительно, поднял согнутые крючком пальцы - постучать, но был остановлен уже вполне уставным:

- Главнокомандующего нет! Впускать никого не велено!

Советник ссутулился, опять затеребил губу и ушел, так ничего и не сказав.

Смена караула прошла по привычному уже сценарию. В полдень промаршировала колонна, в хвост которой пристроились мы, но пришлось долго еще болтаться сперва в конце, а потом и в середине цепочки, пока капрал не обошел все посты, не выстроил нас на плацу перед казармами и не дал команды разойтись.

Наконец освободившись на те двадцать минут, что нам дали, чтоб пообедать и оправиться, я припустил к Калкулюсу. Мне до зарезу требовалось рассказать обо всем кому-нибудь. Кому-нибудь, кто смог бы мне все объяснить.

Гном был занят. Шептался, склонившись над картой города, с одним из заговорщиков - тем, что отвечал за портовые службы и вход в гавань.

- А! Заходи, заходи, - обрадовался он и приветливо помахал широченной ладонью. - Мы скоро.

Я не стал мешать - снял со стены погасший факел, разжег от адски полыхавшего камина и прошел в темный угол, где по старой памяти надеялся найти недоеденный завтрак, оставленный со вчерашнего ужина. Факел зачадил и скоро потух, но это уже не помешало поискам. Я не обманулся в своих ожиданиях - под третьей поднятой крышкой обнаружились толстые сардельки в овощном рагу. Схватив тяжеленную чугунную сковороду за предусмотрительно длинную деревянную ручку, я вооружился не очень чистым мясницким ножом.

Присев на теплую ступеньку, водрузил обед на пылающие угли и принялся помешивать враз зашипевшую массу, а заодно и отправлять в рот подогревшиеся куски. Времени было не так много, а без часов я и вовсе боялся опоздать к построению. Но они и впрямь уже закончили. Портовый скатал карты в трубочку, покосился на прощанье недоверчиво и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Гном, довольно потирая руки, сел на ступеньку рядом, голыми пальцами подцепил со сковороды шипящую сардельку, похвалил, задорно блестя голубыми самоцветами в узких прорезях кирпично-красного лица:

- Молодец! Сразу видно - бравый солдат!

Я отмахнулся, время поджимало. Выложил на духу, все как есть.

Калкулюс даже бровью не повел.

- Мы, гномы, в каменных стенах не хуже домовых. Ведьма и раньше к Марку бегала. Без стыда и зазрения совести. Даром, что гордячка, а прицепилась как репей. - Такое простое объяснение как-то неприятно поразило меня. Я сник. - Мне вот другое интересно... - Он выждал театральную паузу, - зачем её Изот в темницу водил, а потом в собственных покоях запер.

Поперхнувшись от неожиданности, я проглотил непрожеванный кусок. Спросил, морщась от скребущих ощущений за грудиной:

- А он запер?

- Запер, - подтвердил Калкулюс, - после того, как она упала в обморок в его подвалах.

Здесь я поперхнулся другой раз - уже чуть затхлой водой из бадьи, что стояла прямо у камина.

- Плохо, - сказал я, отерев губы, - я ведь послал к ней Анатоля сегодня утром. Да и ещё! - вдруг вспомнил я, - Рол просил о встрече.

- Посмотрим, - уклончиво ответил гном и добавил на мой вопросительный взгляд, - послы из Белгра пересекли вчера границу. Идут небольшим отрядом, сушей. Будут здесь со дня на день. Что замечательно - Брониславы нет с ними!

В ярком свете полудня дом Ведьмы был мрачен и явно пуст. Стоял, незрячий, с закрытыми ставенками, посреди черного сада, где, прячась от жаркого солнца, уже сложили бархатные лепестки темно-синие розы. Девушка и Анатоль замерли у калитки, не решаясь ступить за ограду.

Из-за закрытых ставен тянуло нехорошим душком: смесью ожидания и угрозы. Где-то в саду, под плакучими ветвями карликовых ив, журчал ручей. Толстый полосатый шмель, жужжа, делово пересек черный гравий дорожки, опустился на качнувшийся бутон и, смешно шевеля задними лапками, полез внутрь. С крыши, зашуршав по стене, упала в траву черепица.

Анатоль запрокинул голову, встретившись с пристальным взглядом каменной горгульи.

Тварь сидела, мирно сложив крылья, невинно глядя во двор. Часть черепичной кладки под левой лапой изваяния выкрошилась уродливой щербиной.

- Идем? - Девушка робко тронула пальцы.

Анатоль улыбнулся, сжал хрупкую ладошку и распахнул калитку. Под крыльями оскалившихся гарпий, они прошли, держась за руки.

Надпись с именем Ведьмы не зажглась, когда они ступили на крыльцо, будто намекая - дом пуст. Тонкие пальцы выскользнули из ладони Анатоля, когда Девушка взбежала по ступенькам и требовательно постучала кулачком в дверь.

На стук отворил королевский гвардеец. Смерил обоих невыразительным взглядом и, неопределенно махнув рукой, скрылся в полутьме длинного коридора. Нахмурившись, Девушка повернулась к Анатолю. Тому оставалось лишь подняться на крыльцо и войти внутрь первым.

По сравнению с памятным вечером, наполненным волшебной аурой света и музыки, зеркальный коридор был гулок и мрачен. Чары развеялись. Влажный запах розового масла сменился сухим и пыльным духом давно заброшенного помещения. Очевидно, Ведьма не держала слуг.

Гвардеец повернул уже в правое крыло, противоположное тому, где, как помнил Анатоль, были спальня и кабинет Ведьмы. Любопытствуя, он поспешил следом, а Девушка не отставала и на шаг. Короткий переход и несколько ступенек вниз вывели их на просторную кухню.

Кто-то стряпал здесь, часто и, судя по утвари, расположенной так, чтобы все необходимое моментально подворачивалось под руку, с любовью. В центре, на разделочном столе, покрытом мраморной плитой, в окружении трех пудовых кружек восседала маленькая зеленоглазая девчонка. Сосчитав число кружек, Анатоль обернулся. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как другой солдат захлопывает дверь.

- Госпожа? - обернулся он к девчонке, угадав, что именно она здесь - главная.

Она казалась обиженной, сидела надув губы, глаза же против ожидания наоборот, светились тихой зелёной яростью.

- Зачем пришли? - спросила она их, и по голосу, неожиданно взрослому, резкому, Анатоль угадал вдруг в ней ктрана.

- Ктран! - обрадовался он, улыбнувшись от уха до уха. Лесные отшельники, ктраны не были частыми гостями ни в больших городах, ни даже в столице.

Девица закатила глаза к потолку и повторила, обращаясь уже к Девушке:

- Зачем пришли?

Девушка оглянулась на стоявшего за спиной гвардейца, перевела взгляд на Анатоля и пролепетала нерешительно:

- Приворота вот на него попросить, чтобы век одну меня любил, - и, подойдя вдруг ближе, провела пальцами по щеке обалдевшего Анатоля, - прости, миленький, ты у меня такой ветреник.