Ключ - Наталья Болдырева

- Не посмеешь, - отрезал юродивый. И добавил в ответ на взгляд исподлобья, сам покрываясь холодным потом, - побоишься.

- Да, приложили вы меня крепко, - протянул Сет, прекратив стучать посохом.

- Не тебя, атаман О'Ктранского леса, - покачал головой юродивый. - Не тебя, а тварь. - Судорога прошла по плечам Сета, он опустил взгляд.

- Сам догадался? - глухо спросил он.

- Ещё на тракте почуял. - Юродивый внимательно изучал склоненную макушку. - С чего бы тебе не любить юродивых? Юродивых любят все...

- Она тебя тоже... почуяла. Сразу. - Добавил, неожиданно весело улыбнувшись, - одни беды от вас... блаженненьких.

- Хозяин... ты? - юродивый присел на ступени, но за длинными, сосульками слипшимися волосами не увидел глаз.

- Её вообще нет с тех пор, как... Ты понял, в общем. Вы не убили её, часом? - Сет наконец поднял голову, и юродивый снова заметил незнакомые синие искорки в серо-стальном взгляде.

- Нет, наверняка нет, - ответил он, мучительно соображая, кто это тот, другой, новый, которого не было прежде. - А не врешь ли ты мне, братец? - спросил он почти ласково, протянув руку к колену сидящего.

- Нет! - отрезал Сет, резко встав. Добавил спокойнее, глядя прямо в глаза, - с чего бы мне?

- Вот и я думаю: с чего?

Ведьма очнулась не сразу. Слабость разливалась по телу, не позволяя понять, то ли это еще сон, то ли уже полудрёма. Яркое солнце припекало шею, но на лицо падала тень, и потому она еще долго лежала, не в силах шевельнуть и пальцем, пребывая на грани между сном и реальностью. Потом она медленно моргнула, окончательно приходя в себя и вспоминая утро, которое началось так рано и так мучительно.

Она не стала снова вскакивать на постели - не смогла бы. Медленно перевернулась на бок и посмотрела в окно. За цветным витражом с голубыми водопадами вовсю жарило солнце, и чуть колыхались ветки деревьев. В зените был полдень. "Какого дня?" - спросила она себя, наверняка, по сковывающей тело слабости, зная - ещё этого.

Когда ноги подкосились, капитан вышел, наконец, из оцепенения, кинулся к ней с кружкой.

Изот выплеснул воду. Налил на два пальца дурно пахнущего клопами коньяку, с трудом разжал судорожно сцепленные зубы и опрокинул, опалив глотку. Она закашлялась. Дальше - провал.

Застонав, она села.

Её одежда валялась тут же на полу, она была в одной короткой рубашке, но рядом лежал расправленный и наверняка ни разу ещё не надёванный, халат. Ей стоило невероятных усилий продеть руки в рукава. Наконец она запахнулась и, не найдя под рукой щетки, принялась пятерней расчесывать спутавшиеся волосы.

Дверь отворилась без стука.

Ведьма даже не вздрогнула, но сочла нужным бросить через плечо: "Входите!" - голос был глух, едва слышен. Изот на цыпочках прошел к окну, поглядел на болезненно щурившуюся Ведьму и задернул шторы.

Она намотала на палец пару выпавших волос, сняла и положила на прикроватную тумбу получившееся тоненькое колечко.

- Вам уже лучше? - Изот не добавил ни "дорогая", ни "милочка", да и выглядел растерянно.

"Нет. Определённо, он ничем не опоил меня", - подумала она и ответила:

- Да. Благодарю. - Ей даже не пришлось добавлять смирения в голос. Смертельная усталость сделала слова еле слышным вздохом.

- Вот и хорошо.

Королевский советник, однако, вовсе не выглядел обрадованным... И не спешил продолжать. Ей пришлось собрать все силы, чтоб произнести следующую фразу:

- Прикажите подать экипаж, дома я приму лекарства и лягу, - это прозвучало достаточно томно, чтобы не вызвать и тени подозрений, но он ответил "Нет".

- Нет-нет, - в голосе его сквозила озабоченность, но едва ли - её здоровьем. - Нет! Распорядитесь, я найду всё, что хотите, всё, что нужно. Эта комната, любая другая - целиком в вашем распоряжении, но, умоляю, останьтесь здесь.

Застонав, она повалилась на подушки.

- Вы нужны мне! - спешил оправдываться он. - В городе творится странное. Когда я думаю, что меня уже ничем не удивить, приходят новые вести! Мои люди работают, не покладая рук. Отдохните. Поешьте - вам надо прийти в себя. Вечером я хочу видеть вас на тайном королевском совете. Ваши предсказания, - метнувшись вдруг от окна, он склонился над ней, обдав коньячным перегаром, заглянув в глаза, - поразительны!

С трудом подавляя тошноту, она отвернулась, застонав ещё мучительней.

- Да, - вдруг смутился он. Укрыл её отвернутым уголком покрывала. - Отдыхайте.

И постояв еще чуть-чуть, ушел, цапнув с тумбы свернутый в кольцо волос. Замок закрывшейся двери сперва щелкнул, а потом раздался один оборот ключа.

Вот теперь её стон даже на йоту не был притворным.

Во дворце не всё было ладно.

Вот уж не думал, что, проторчав полдня на одном только месте без права сделать шаг или хотя б пошевелиться, можно узнать и заметить столько. Ведьма, ни свет, ни заря примчавшаяся к главнокомандующему, положила начало цепочке странных посещений и многочисленных метаний по коридорам дворца. Признаться, даже мой напарник, наверняка не один год простоявший вот так, не шевелясь, на карауле, выглядел озадаченным.

Сперва разомлел, глядел как-то не по-уставному и дергал приподнимающимся в дурацкой улыбочке уголком рта. А когда командор, привычно печатая шаг подкованными каблуками сапог, появился вдруг из-за поворота, неся на руках чумазого оборвыша, совершенно по-звериному вцепившегося в главнокомандующего всеми четырьмя конечностями - и вовсе глаза выпучил.

Марк прогромыхал мимо. Ребёнок стрельнул ярко-синим взглядом с серо-стальной искоркой, и я узнал базарного воришку, с которым еще совсем недавно делил камеру. Потом, как ни вслушивались мы оба, из-за двери долгое время не доносилось и звука. Пришел королевский советник Изот, которого я уже видел мельком. Постоял, теребя губу, в отдалении, и снова скрылся. А в какой-то момент я почуял, как наэлектризовались, встали дыбом волоски на руках и затылке. Дернулся собрат по караулу и оба мы уставились в плавный изгиб убегающего коридора. Уставились так, что оба вздрогнули, когда распахнулась дверь покоев и командор замер в проеме, удивленно глядя на нас.

Пришлось вскинуть подбородок, расправить плечи, выгнуть спину до хруста в позвонках и проводить удаляющегося главнокомандующего ничего не выражающим взглядом. Впрочем, прежде чем захлопнулась за ним дверь, я чуть повернул голову, успел заметить по-птичьи взгромоздившегося на стол ребенка. Скаля крупные белые зубы, он кормил крысу с рук кусочками нарезанного кривым кинжалом сыра. Створка стала на место, а мы с напарником уставились друг на друга в полном недоумении.

Как раз в этот момент за поворотом раздался удаляющийся гул голосов, в одном из которых послышалось вдруг что-то смутно знакомое.