Лимеренция - Х. К. Долорес

поэтому я наслаждаюсь каждым дюймом обнаженной кожи.

Мой взгляд опускается на тазовые кости, выступающие по обе стороны от его талии, на V-образную линию, на небольшие темные завитки, которые исчезают под полотенцем.

У меня пересыхает во рту.

— Видишь что-нибудь, что тебе понравилось?

Мой взгляд возвращается к его лицу. Его рот подергивается, как будто он борется с желанием ухмыльнуться, и я подавляю инстинктивное желание отвести глаза.

— Может быть.

Определенно.

ДА.

— Может быть? — Это слово срывается с его губ мурлыканьем, и когда он приближается, его глаза сверкают на свету, как камни оникса, я не уверена, что он когда-либо был так похож на хищника. — Просто может быть? — Должно быть незаконно, чтобы кто-то произносил это слово — безобидное, безобидное слово — так греховно.

Еще одна вспышка жара — или, может быть, это толчок жара — когда он нависает надо мной, держа руки по обе стороны от моего тела, так что я прижата к кровати.

Мое дыхание учащается.

Нравится ли мне это?

Думаю, да.

И это не первый раз, когда он заключает меня в свои объятия, но прямо сейчас между нами царит такое напряжение, что кажется, я должна протянуть руку и снять его.

Мой взгляд останавливается на случайной капельке воды, скользящей по изгибу его шеи, и, прежде чем я принимаю сознательное решение, я наклоняюсь вперед, чтобы слизнуть ее.

Он полностью замирает под моими губами, но это длится всего миллисекунду, а затем я отстраняюсь с улыбкой на губах.

— Просто может быть.

Неподдельное удивление мелькает на его лице. Он не ожидал, что я буду склоняться к игре.

Что ж, может быть, у меня тоже припасено несколько трюков в рукаве.

Конечно, в истинной манере Адриана, он восстанавливается слишком быстро, чтобы я мог по-настоящему насладиться преимуществом.

— Я думаю, тебе пора немного поспать, не так ли, милая? — В его глазах пляшут искорки веселья.

Я пытаюсь не обращать внимания на жгучую боль разочарования, когда забираюсь под одеяло, прижимаюсь к нему всем телом и позволяю ему притянуть меня ближе.

Он нежно целует мои волосы.

— Спокойной ночи, милая.

Только сейчас, когда моя голова покоится у него на груди, я понимаю, что его сердце бьется как отбойный молоток.

Глава двадцать восьмая

— Ты знаешь, тебе не обязательно ужинать с моей мамой. Я официально освобождаю тебя от обязанностей бойфренда, — говорю я, щурясь от лучей послеполуденного солнца, падающих на нас.

Мобиль — чуть ли не единственное место в стране, где в разгар зимы требуются солнцезащитные очки.

Тем не менее, я благодарна, что есть немного солнечного света, который разгоняет холод, пробирающийся по кустам. Ботанический сад Мобиля достигает своего расцвета только ранней весной, но я всегда находила их зимние сады особенно впечатляющими.

Выбранная нами скамейка-качалка особенно уютна. Она укрыта в коконе между пыльно-розовыми камелиями и тайваньскими вишневыми деревьями.

— Она предпочитает французскую кухню марокканской? — Адриан даже не смотрит на меня, просматривая возможные варианты ресторанов на своем телефоне.

— Не могу сказать, что она пробовала что-либо из этого.

— В центре города есть маленькое французское бистро, но марокканский ресторан выглядит более уединенным, — объясняет он. — Здесь тоже есть несколько закусочных, но я сомневаюсь, что в этом состоянии найдется что-нибудь стоящее нашего времени. — Наконец он поворачивается и смотрит на меня. — Твоя мама боится летать?

Я удивленно смотрю на него.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься предложить ресторан, в который нам нужно лететь.

Он дуется. Он на самом деле дуется.

— Почему бы и нет? В штате Мэн есть потрясающий ресторан "от фермы к столу", а в Теннесси — лучшее барбекю, которое я когда-либо пробовал в своей жизни. Перелет будет коротким. Я могу нанять для нас частный самолет и…

Еще одно моргание.

— Хочешь нанять частный самолет? На ужин?

— Я знаю, это не идеально, — отвечает он. — Я бы предпочел воспользоваться одним из семейных самолетов, но если я это сделаю, мне нужно будет объяснить, почему я пользуюсь одним из семейных самолетов…

— У твоей семьи есть частные самолеты. Не реактивные. Но просто есть, — повторяю я. — Ты уверен, что это слово должно быть во множественном числе?

— Ну, у нас их четыре, — объясняет он не более почтительно, чем если бы перечислял коллекцию одноразовых подушек. — Раньше их было пять, но мои родители подарили ”Гольфстрим" нескольким друзьям семьи.

Я знаю, что после всего, что я узнала об Адриане, владение частным самолетом должно быть легко усваиваемой концепцией, но именно в такие моменты, как этот — например, беседа о Гарварде, — мне напоминают, насколько болезненно я не разбираюсь в деталях.

Загадочная улыбка расползается по его губам, когда он добавляет:

— Ты знаешь… У меня будет полный доступ к самолету в Гарварде. Я могу отвезти тебя в любую точку мира.

Я поднимаю бровь, игнорируя искру возбуждения, вспыхивающую в моей груди.

— Ты снова пытаешься впарить мне Гарвард.

— Нет, — поправляет он. — Я просто даю тебе знать, что мы могли бы провести наши выходные на Санторини. Или в Дубае. Япония. Ты покрутишь глобус, посмотришь, куда попадет твой палец, и я отвезу тебя туда.

Возможность этого приводит меня в полный восторг — вот почему требуется все самообладание, чтобы притвориться, что этого не происходит.

— Верно. Выходные на Санторини. Звучит ужасно. Просто ужасно.

Его улыбка становится шире.

— Но не сегодня, — продолжаю я, отчаянно пытаясь сменить тему. — Не обязательно устраивать частные самолеты или шикарные ужины в разных штатах. На самом деле, совсем не обязательно устраивать ужин в честь встречи с парнем. — Я думаю о Рике, который пытался заказать «Coors Light» и жаловался на размеры порций во французском бистро.

Я съеживаюсь.

Его рот кривится.

— Значит, в местной закусочной?

Я собираюсь возразить, но порыв ветра треплет его волосы, и я временно теряю дар речи от того, насколько непринужденно красивым он в этом выглядит.

Для меня южное солнце — безжалостный противник, который обжигает сильнее, чем целует, но оно лишь смягчило черты лица Адриана, придав его бесконечно черным глазам приторно-коричневый оттенок и подчеркнув медные оттенки в его волосах.

Даже Мать-природа очарована им.

Я вздыхаю.

— Послушай, я ценю твой жест, но в нем нет необходимости. Если ты не смог понять, мои отношения с матерью… — Я роюсь в своем мозгу в поисках подходящего слова. — …сложные. Ее отделяет одно обвинение в употреблении наркотиков, алкоголя или магазинной краже от превращения моей спальни в мужскую пещеру Рика или что-то в этом роде.

Он выгибает бровь.

— Тогда тем больше причин