Мать. Вопросы и ответы 1953 г. - Мать

Но человек может ведь и не понимать, что он – орудие Божественной Силы, из-за того, например, что когда та наполняет его существо, он не выдерживает ее нисхождения и происходит расстройство его умственных способностей.

Бывает и такое – все возможно в этом мире. Но обычно… Если вспомнить нашу недавнюю беседу о реинкарнации, то тогда я вам рассказывала, как это происходит со стороны психического существа, мы говорили, что психическое способно видеть из своего мира все свойства и особенности вибраций человеческих существ, степень их просветленности и в соответствии с этим определять все условия своего нисхождения в земной мир. И в большинстве случаев это нисхождение оказывается погружением в бессознательное, так что на некоторое время психическое как бы утрачивает само себя, но в конце концов по истечении определенного срока оно себя обретает по мере роста внутренней просветленности человека.

Которое из двух существ обычно совершенствуется быстрее – витальное или ментальное?

Все зависит от человека. У одних изначально сильнее витальное и тогда оно в быстроте совершенствования опережает ментальное, у других – все наоборот. Или ты имел в виду, как это происходит у одного человека? В этом случае также все зависит от того, какое из двух существ деятельнее и сильнее. Как именно все это происходит? И здесь ничего нельзя сказать наперед, поскольку какого-то одного общего правила также не существует, потому что у каждого человека свое особое сочетание ментальных и витальных качеств. Можно сказать только совсем очевидную вещь, что в одних случаях в развитии быстрее одно, в других – другое.

Но сама я, по правде говоря, не думаю, что возможно достичь ощутимых успехов, если между ментальным и витальным нет хотя бы относительной гармонии, взаимного согласия в стремлении к совершенствованию, когда одно тянет вас в одну сторону, другое – в другую. Такое состояние всегда очень затрудняет продвижение вперед. Но, вообще говоря, лучше, когда вы обращаетесь к истине прежде всего умом, ментальным существом, потому что именно в нем должна, в конце концов, проявиться способность управлять другими частями существа.

(Мать внезапно прерывается и внимательно оглядывает всех присутствующих.) Только что у кого-то из вас, здесь присутствующих, родился мыслеобраз, который, покинув его в виде, если угодно, записки на листке голубой бумаги, был принят кем-то из вас. Я не успела заметить, кем именно, потому что он, как и положено подброшенному «листку бумаги», беспорядочно крутился в воздухе, и трудно было определить, где он точно опустился. Мне хотелось бы знать, ощутил ли кто-нибудь из вас, что на возникший у него вопрос ему пришел ответ… Никто ничего такого не почувствовал?.. Я-то не успела заметить, кто стал адресатом, «листок» хаотично кувыркался в воздухе…

Жаль. Но он точно попал к кому-то из вас. Этот мыслеобраз действительно принял форму листка голубой бумаги и его содержимое – записка, ответ на вопрос – было очень интересным. Значит, никто ничего не уловил? Ни у кого не возникло в уме какой-либо внезапной мысли? Нет?

(Общее молчание.)

А что получается, когда ментальное существо осознало необходимость движения по духовному пути, а витальное – нет? то есть умом человек понимает эту необходимость, принял решение и стремится следовать этому решению, а чувства увлекают его прочь с этого пути?

В этом случае ваша жизнь протекает в постоянной внутренней борьбе с самим собой! Одна часть существа – витальное – стремится увлечь вас за собой, подчинить вас своим побуждениям, порывам и прихотям, другая – ментальное – старается быть хорошим учителем и наставником, но напрасно – его не слушают. В результате вы живете, постоянно ощущая, как вас раздирают внутренние противоречия. Вы знаете, что нужно делать, но не делаете этого. Вы знаете, чего не следует делать, – и делаете это. После сделанных глупостей вы всякий раз терзаетесь сожалением и раскаянием. Вы несчастливы постоянно, потому что ваше несчастье вызвано двумя дополняющими друг друга причинами: глупостями, дурными поступками, которые вы совершаете, и муками сожаления и раскаяния. Ничего не скажешь, положение не из приятных…

А можно ли привести витальное к согласию со своим решением и обратить его к истине?

Обратить витальное к истине? Ну, конечно же, можно. Задача не простая, но выполнимая. Если бы это было невозможно вообще, положение было бы безвыходным и ни о каком самосовершенствовании не могло бы быть и речи. К счастью, это не так, но одного только умственного стремления для обращения к истине и переделки витального недостаточно. Я, например, знала очень многих людей, которые умом все прекрасно знали и понимали, у них не было никаких сомнений в том, что нужно делать для духовного роста, у них была полная умственная убежденность в необходимости двигаться именно этим путем, они знали очень многое о духовной жизни со всем многообразием и необычайностью ее реальности, ее проявлений, они знали о многих тайнах оккультного опыта, таких поразительных для неискушенных людей, и могли рассказывать вам обо всем этом в подробностях, они легко могли объяснить любому, что и как нужно делать для духовного роста, но они оставались пленниками своего витального, которое с помощью бесчисленных уловок постоянно обманывало их ум, выказывая ему свое полное непослушание и добиваясь своего. Оно словно посмеивалось над этими людьми: «Ты можешь говорить все что угодно, а я-то все равно сделаю, как мне надо, как мне хочется!»

Пробуждение и единение с психическим является единственным радикальным средством полного и бесповоротного обращения витального на истинный путь, причем оно может произойти мгновенно у любого человека – даже у самого отъявленного преступника – при первом же осознанном соприкосновении с психическим. Это как раз и есть те самые «озарения», которые внезапно охватывают вас и в один миг переворачивают целиком все ваше существо и всю вашу жизнь. После того, как это происходит, дальнейшее развитие человека не встречает тяжелых, мучительно долго преодолеваемых препятствий; относительно небольшие затруднения будут, конечно, но в основном они обычно связаны с адаптацией всех частей существа к тем условиям жизни, которые диктуются общей для них устремленностью к единой цели, других трудностей обычно не наблюдается, все идет хорошо.

Наш ум – это большой краснобай, любитель длинных назидательных речей, поучений, сентенций и всяких проповедей, это заложено в самой его природе и он, как священник в церкви, постоянно занят этим делом, от которого витальное очень быстро приходит в нетерпение и обычно довольно грубо и бесцеремонно обрывает его: «Ты надоел мне! Может быть, все, что ты говоришь, – это очень правильно и хорошо по-твоему, но мне оно не годится, мне оно совсем ни к чему». Или же, в лучшем случае, если это особо одаренный ум, а витальное немного выше обычного уровня, реакция последнего может быть передана так: «О, то, что ты говоришь, конечно, прекрасно (бывает, что витальное признает это, не часто, но бывает), но, понимаешь, жить так я не смогу, мне это не под силу, это идеал, он прекрасен, но не достижим для меня, это выше моих сил».

Витальное – создание любопытное, противоречивое, капризное. Его стихия – страсть, порыв, всепоглощающая увлеченность и, естественно, желание; понятно поэтому, что оно вполне способно загореться также и высоким воодушевлением, стремлением к прекрасному, оно способно испытывать восторг и преклонение перед тем, что выше и благороднее его самого. Если в вашей внутренней жизни происходит что-то действительно достойное, исполненное красоты и силы, какое-то по-настоящему значительное событие, когда касание истинно прекрасного внезапно пронизывает все ваше существо и вы переживаете могучий внутренний взлет, он может зажечь в витальном пламя высокого воодушевления и витальное способно заставить вас отдаться этому воодушевлению с полным самозабвением, с тем полным и бескорыстным самоотвержением, которое свойственно только ему одному как никакой другой части существа. Когда вы, приняв в критическую минуту какое-либо решение или выбрав какую-либо цель – не умом, конечно! – в момент высокого внутреннего подъема, вызванного какими-то особыми обстоятельствами, действуете свободно и легко, смело и целеустремленно, идете прямо к цели, невзирая ни на какие преграды, то такое ваше поведение как раз и объясняется этой самой, так сказать, «увлекающей и воодушевляющей» способностью витального, способностью беззаветно и до конца отдаться увлекшему его делу. То, что люди называют героизмом, было бы невозможно без крепкого и мощного витального; витальное, охваченное всепоглощающим пылом устремленности к цели, не знает никакой рассудочности, ему чужда всякая рефлексия, это настоящий воин, не знающий сомнений; когда ваше состояние определяется таким настроением витального, вы – само действие в чистом виде, вы способны на самые невероятные поступки, вы не рассчитываете, не рассуждаете, не останавливаете себя трусливыми опасениями: «нужно быть внимательным и осторожным, этого делать не надо, того делать не следует». Вы совершенно лишены всякого боязливого благоразумия, вы, как говорится, сожгли мосты, вы упоены своей мечтой и до самозабвения преданы своей цели, и ничто не может остановить вас. Очевидно, что такие свойства витального могут помочь вам делать великие дела, достигать высоких целей, если уметь управлять им и направлять его энергию в нужную сторону. Витальное, поставленное на службу истине, действительно всесильно, с ним вы можете все. Иногда его обращение к истине происходит под влиянием каких-либо проявлений прекрасного, возвышенного в нашей жизни, в нашем мире, относятся ли они к физической или нравственной его стороне. Если, например, на ваших глазах некто выказывает чудеса самопожертвования, совершенно беззаветной и бескорыстной самоотдачи – явления столь же редкого, сколь и прекрасного в нашей жизни, – то ваше витальное может заразить и увлечь этот пример и у вас возникает честолюбивое желание последовать ему, доказать, что и вы можете сделать нечто подобное. А впоследствии может оказаться так, что первоначальный, не более чем просто честолюбивый порыв перерастет в состояние глубокой и чистой преданности высокому прекрасному идеалу.