Мать. Вопросы и ответы 1953 г. - Мать

Дело в том, что то, что я увидела в этом человеке от Бетховена, принадлежало земному плану, это была ментально-витальная формация; поскольку Бетховен сумел воспитать себя таким образом, чтобы все части его существа – ментальная, витальная, физическая – были полностью подчинены служению его музыкальному дару, который стал для них объединяющим, связующим началом, все эти три части образовали довольно устойчивую самостоятельную формацию и после смерти композитора именно она – совсем необязательно это должно было быть психическое существо Бетховена – продолжила свое существование в тонком виде и нашла свое воплощение в другом великом музыканте. При жизни же Бетховена именно его психическое существо выполнило всю эту работу по развитию «земных» частей его существа таким образом, чтобы они наилучшим образом выражали его музыкальные способности, но никак нельзя утверждать, что по смерти его психическое существо непременно должно было остаться в формации, которая стала составной частью личности Изаи. Оно, следуя общему правилу, должно было отойти в мир психического. Формация же «Бетховена – Изаи», как вполне сложившееся, устойчивое самостоятельное создание, живет своей собственной жизнью, существует независимо, сама по себе. У нее есть свое предназначение – воплотиться в земном мире, и поэтому она остается в земном окружении и как только находит в физическом мире подходящий для этого материал, она сразу же воплощается.

Дорогая Мать, может ли психическое существо осуществить сразу два воплощения одновременно?

Ну, если и можно говорить о чем-то подобном, то все это далеко не так просто… Психическое существо – это продукт эволюции, иначе говоря, это создание Божественного Сознания, которое, снизойдя в Материю, в физический мир, постепенно возвышает ее – в лице отдельных созданий, существ – до божественного состояния, то есть, побудив к развитию и постоянно поддерживая его, снова приводит ее в лоно Божественного. Это постепенное развитие с помощью божественного центра требует целого цикла перерождений, пока, наконец, не настает время, когда психическое достигает определенного совершенства, когда завершается определенный этап – период формирования и роста и достигается зрелость. Далее, поскольку у такого сложившегося психического чаще всего возникает стремление к новым достижениям в физическом мире, стремление к еще большему совершенству, которое позволило бы с еще большим успехом воплотить Божественное в земном, оно обычно черпает силы у одного из существ, контролирующих процесс инволюции, то есть у существ, которые принадлежат тому плану сознания, который Шри Ауробиндо назвал Верховным Разумом [Overmind]; и тогда сущность, к которой был обращен призыв психического, нисходит и принимает воплощение совместно с этим психическим. Эта сущность может оказаться тем, что люди обычно называют божеством, богом, поэтому, когда при воплощении происходит ее объединение, слияние с обратившимся к ней психическим существом, это последнее, становясь причастным природе первого, достигает значительно большей высоты, широты, силы, величия. Сущности инволюции способны создавать собственные эманации, иначе говоря, образовывать отдельные от себя и вполне самостоятельные, но являющиеся определенной частью их самих, существа, которые, в силу их независимости, могут нисходить в низшие миры и соединяться с другими существами для своего воплощения. Число эманаций не ограничивается только одной-двумя, их может быть и больше, это вполне возможно, все определяется обстоятельствами. Это означает, что у разных людей может быть одинаковое происхождение, божественно-психическое, так сказать. И обычно, когда имеется несколько эманаций одной сущности, казалось бы, совершенно разные люди – воплощения этих эманаций – вполне обоснованно ощущают свою тождественность с этой божественной сущностью, ибо причастны ей: как если бы некая часть этой сущности выпустила в мир свои копии, которые обретают в определенной степени независимое, самостоятельное существование в других созданиях. Это не раздвоение, это самопроецирование. (Обращаясь к ребенку, задавшему вопрос:) Раздвоение подразумевает в нашем представлении определенное самоумаление: образно выражаясь, если ты разделишь свое тело на две части, в твоем распоряжении будет только половина, но если ты умеешь создавать эманации самой себя, ты полностью остаешься сама собой, и в то же время где-то живет еще одна Тара, но это уже другой человек… Понятно? Вот так.

А когда руки одного пианиста вошли в руки другого, мог ли тот, кто одолжил свои руки, играть на инструменте?

Непонятно, что ты имеешь в виду. «Руки» – это то, что осталось в прилежащем к земле пространстве от умершего пианиста. Эти руки были в своем роде завершенным и совершенным созданием, поэтому в тонком мире они стали подобны живым и сознательным сущностям, причем совершенно самостоятельным, стремление играть было очень сильно в них, поэтому они и «входили в материальные руки». Удовлетворяя это свое стремление, они пользовались руками живого человека, который, когда это происходило, становился гениальным музыкантом, в то время как без этого, сам по себе, он оставался бы всего лишь хорошим пианистом.

А я думал, что другой тоже жив!

Другой? Какой другой? Это тот, кто жил раньше, что ли?.. А! Нет-нет! (Общий смех.)

Дорогая Мать, у тебя в книге сказано: «Весь мир находится в процессе трансформации…» Тогда почему же люди все время воюют друг с другом?

Очевидно, это один из возможных – и неизбежных – способов, с помощью которых человечество и движется к совершенству. (Общий смех.) Совершенно ясно, что это движение не может быть все время безмятежным и гармоничным. Все, кто совершает йогу, знают это очень хорошо: далеко не всегда все идет спокойно и гладко, то и дело на пути вас поджидают внутренние препятствия, затруднения, вы сталкиваетесь с необходимостью дать бой врагам внутри вас, которые очень хотят помешать вам идти дальше. А бой – это ведь уже и есть война. Точно так же и весь земной мир в своем поступательном движении к совершенству наталкивается на сопротивление, неприятие, бунт в том или ином виде, преодоление любой из этих преград невозможно без борьбы, без боя, а значит, войны неизбежны. Не нужно думать, что вся работа ради прогресса человечества только в том и состоит, чтобы сидеть где-нибудь в тиши и покое да медитировать!.. В этом деле существуют трудности, которые должны быть преодолены, над которыми нужно одержать победу. А что значит одержать победу? Это, прежде всего, сражаться против чего-то. А сражение, бой – это война. Бывают войны малые, бывают войны большие, но что, в конце концов, есть война меж людьми на этой земле, если взглянуть на нее, скажем, глазами Титана, для которого человек – это как для нас муравей, не больше?.. Но для нас-то, людей, «муравьиная война» – явление вполне естественное и даже заурядное! Вы способны улыбаться, глядя на муравьиную драму, вам просто интересно: «Смотри-ка, тут у муравьев целое побоище». Ну, и для вселенских титанических сил война человеческая – все равно, что для нас война муравьиная, просто самый последний пустяк, не больше. Если вы хотите истины в ваших суждениях о мире, вам придется отказаться от узких мерок обычного человеческого сознания… Природа – это настоящий монстр для людей. Страшный своей громадностью, всесильный колосс, она – родоначальница всех вещей, явлений и событий во Вселенной. Причем мы судим ее только по ее земным делам, очевидцами которых мы являемся! Если же мы обратимся к нашим знаниям – полученным косвенным или явным путем или же с помощью логических умозаключений – о процессах, происходящих во Вселенной в целом, то мы сразу же сталкиваемся с борьбой и игрой сил, несравнимо более значительных, чем те, что может охватить человеческое сознание. Длительность же событий этого уровня может считаться вечностью сравнительно с временными рамками явлений человеческого измерения. Таким образом, здесь человеческое сознание сталкивается с бесконечностью во времени и пространстве, которую оно не в силах постичь до конца. В то же время для сил и существ, условно говоря, мира Титанов все масштабы и все процессы, характерные для нашего человеческого бытия, – по своим меркам почти то же самое (если даже не меньше), что для нас – сознание этого вечно бурлящего муравьиного мира. Древние сказания и легенды Скандинавии – Швеции, Норвегии повествуют об этих гигантских существах, мировых божествах – Титанах или Великанах. Их рассказывают и детям. Естественно, так, чтобы им было понятно, то есть в упрощенном виде, в виде сказки. Ну, вот, например, есть такая сказка, где два Титана сидят на вершине огромной горы, причем это гора не на земле, это некая символическая вершина во Вселенной, и вот один из них испускает вздох. Проходит тысяча лет, второй Титан спрашивает: «Отчего это ты вздыхаешь?» Проходит еще тысяча лет и первый отвечает: «Скучно, брат». Проходит еще одна тысяча лет… Смысл притчи – дать вам ощутить всю грандиозность жизни этих существ. И, кстати, им, возможно, нужно еще несколько сотен лет, чтобы произнести: «Мне скучно». Все познается в сравнении!