За тенью дракона - Валентин Бабакин

- Слушайте все! - вскричал Тайлуг. - Я не убивал тюремщика! Сигнарии убили его, потому что он помогал мне. Сигнарии хотели по приказу Та-Зама напоить меня одуряющим зельем, чтобы я был беспомощен и проиграл бой. Коварство жрецов не знает предела. Но я здесь, и готов биться насмерть. А ты готов, Адаульф?

- Взять его! - прошипел Та-Зам, стоящий неподалеку от лестницы. Сигнарии ринулись к Тайлугу.

- Назад! - зверем прорычал он, выхватывая из ножен Темный Луч. Сигнарии отступили.

Толпа бушевала, как штормовое море.

- Бейся Тайлуг! Бейся! Жрецы твари продажные! Сруби башку Адаульфу!

- Все назад, - повторил Тайлуг. - Заук! Прочь с воинской лестницы! Тебе не место здесь! Здесь Мауронг решает, кто преступник, а кто прав! Смотрите же все! Мы начинаем бой!

Толпа бесновалась.

Тайлуг ринулся вверх по ступеням навстречу Адаульфу, и тот отступил к середине площадки. Распорядитель метнулся в сторону, оступился и едва не покатился, как мешок с мукой по склону холма.

Тайлуг взошел на площадку. С нее за ширью Реки Времени открывались дали бескрайних, покрытых редколесьем равнин, названных кем-то давно Последним берегом. За ними далеко на западе пряталась уходящая ночь.

Небесный огонь поднялся всем диском над краем земли. Тайлуг чувствовал спиной его лучи. Он скинул с себя холстинную накидку и рубашку, обнажившись до пояса. Боя до первой крови не будет, посему не стоит опасаться мелких ран и пустячных царапин. Одежда, а более того доспехи замедляют движения. А от смертельных ударов и доспехи не спасут. Бой будет насмерть. Только один из бойцов живым спустится по этой лестнице.

Только один.

Один...

Тайлуга молнией пронзила догадка. Последний берег это то, что взирали перед смертью побежденные бойцы с этой вершины.

Он обвел взглядом площадку. Лезвие Меча Власти перечеркивало своим блеском Черный камень. Возле него топтался распорядитель. Он не решался подать команду к бою, опасаясь жрецов, но и не препятствовал тому.

Внизу затаили дыхание созерцатели. Сверху они выглядели тысячами букашек.

Адаульф опустил решетчатую личину.

"Я не желал бы встретиться со своим лучшим другом в смертельном поединке, а ты мой лучший друг", - вспомнил Тайлуг его слова.

"Это он во всём виноват", - прозвучала в памяти другая фраза.

Да, уж. Воистину, подлость человеческая бесконечна, как сама вселенная.

Адаульф перехватил ладонью рукоять меча.

Тайлуг поднял глаза к небу. Там в его вышине парил черный беркут. Огромная птица, раскинув широкие крылья, медленно и плавно летела по широкому кругу, и в полете том была великая первобытная сила.

Тайлуг ощутил на себе взгляд птицы. В нем таилась бездна. Она раскрылась на миг пред Тайлугом, и призрачным видением в ней проявилась картина бескрайней степи с длинной колонной людей и множеством повозок. За одной из них шел мальчишка со связанными руками.

- Зерон! - выдохнул Тайлуг и, не медля более, ринулся на Адаульфа.

Они сшиблись, подобно молниям, и толпа разразилась штормовым ревом.

Темный Луч схлестнулся с заговоренным мечом, и сталь запела свою песню смерти. Тайлуг дал полную волю своему клинку, и он стал сверкающим огнем. Но меч в руке Адаульфа мгновенно отбивал все атаки.

Острые лезвия сшибались, высекая искры.

Распорядитель предусмотрительно отошел за Черный камень.

Противники разошлись. То была всего лишь недолгая проба сил, в которой каждый оценил мощь своего соперника.

Адаульф остался в центре площадки. Тайлуг, опустив меч, пошел медленно по кругу, будто крадущийся зверь. Адаульф пристально следил за ним из-за решетки личины.

Затишье было коротким. Тайлуг вновь атаковал. Удары его были неуловимо быстры для взгляда стороннего наблюдателя.

Адаульф отразил атаку, отступив до края площадки, извернулся и отскочил.

Тайлуг бросил взгляд на свое левое предплечье и увидел на нем неглубокое рассечение, нанесенное острым краем щита Адаульфа. На ране выступила кровь. Противник Тайлуга зловеще зарычал. За короткое время схватки ему достались два удара, но оба пришлись в латы и не принесли вреда.

Поединщики сошлись снова. Тайлуг бился и чувствовал при этом странную силу ударов от меча Адаульфа. Каждое соприкосновение клинков пронзало тупой болью правую руку Тайлуга. С новым ударом боль нарастала. Поначалу Тайлуг решил, что это последствия от ночной схватки с сигнариями, но боль пронзала не плечо, а кисть руки, заполняя пальцы вязкой слабостью.

Бой продолжался. Адаульф использовал разные приемы, норовя зажать лезвие меча противника меж телом и рукой, ударить ногой, защищенной стальными накладками, увести в сторону щитом.

Будучи без доспехов, Тайлуг не мог себе позволить такой техники боя.

Он получил еще одну легкую рану в бедро. Адаульф оставался невредим.

Удар. Уклон. Скользящий отбив. Уход от секущего щита. Снова удар.

Тайлугу удалось мечом полоснуть по ребрам Адаульфа. Но кольчуга сдержала лезвие. Будь Адаульф без доспехов, он бы уже истекал кровью.

Проклятье! Боль. Она ползет змеей от кончиков немеющих пальцев до локтя, и рука стынет льдом.

Тайлуг, стиснув зубы, продолжал бой. Он сделал обманный выпад в корпус, но в последний миг, обойдя отражающий удар, полоснул краем лезвия по запястью противника. Сталь столкнулась с наручью, и Адаульф вновь остался невредим. При этом он ответным ударом щита нанес зарубку на левом плече Тайлуга.

Толпа внизу бесновалась.

Клинки бьются вновь и вновь. Боль в руке нарастает и пульсирует яркими вспышками в глазах. Тайлуг перехватывает меч в левую ладонь, надеясь сдержать ею на некоторое время атаки противника и дать отдых правой руке.

Адаульф усилил давление.

Удар. Отражение. Снова удар. Обводная атака. Скользящее парирование. Отвод. Удар.

Что такое? Боль пронзает и левую руку. Боль от столкновений мечей. Такого никогда еще не случалось с Тайлугом в боях с кем-либо. В чем дело?

Удар по мечу. Боль. Удар по щиту. Боли нет.

Еще удар по мечу, и снова боль.

При соприкосновении со щитом боли не было.

Что это? Все дело в мече?

С очередным ударом Тайлуг ощутил помимо боли, вязкий холод, исходящий от меча Адаульфа.

Меч? Заколдованный меч?

Тайлуг ранее слышал истории о заколдованных мечах, но не верил им. Он всегда полагал, что эти истории рождены теми, кто желал оправдать свое поражение в бою наличием у недруга заколдованного меча, приносящего тому победу. Тайлуг был уверен, что победу приносит на своих крыльях сила воина вместе с его мастерством и ничто более.

Он всегда верил в свое мастерство, и оно приносило ему победу. Но в этот раз его мастерства было явно недостаточно. С каждым ударом он ощущал все более, что его сила столкнулась с чем-то не от мира сего, холодным, бездушным... мертвым.