Авиаторы Его Величества - Василий Вадимович Зеленков

Поняв, что похож на накачанную болеутоляющими развалину, он нахмурился:

– В Церковной школе сказали… я наделен Видением. Меня научат им пользоваться, но сейчас… нет времени. Они наложили барьер, чтобы… не случилось припадка, как в Гите. В остальном я в полном порядке, – он попытался улыбнуться. Вышло фальшиво.

«Значит, нестабильный дар запечатали, точно бункер со смертельным оружием», – смекнула Лем.

– Так ты лишился хваленой интуиции?

– Не сомневался, вспомнишь, в чем я хорош, – уязвленно ответил Севан.

Капитан мысленно ругнулась и резко встала, смотря ему в лицо.

Задушевные разговоры с людьми, которые ей не нравились, не относились к сильным сторонам Лем. Однако Севану предстояло командовать экипажем «Аве Асандаро», а он, вместо того чтобы сосредоточиться на деле, погружался в болото жалости к себе. Увязнув, гитец мог их угробить.

– Интуиция – не единственный твой козырь. У тебя под ногами все еще надежная палуба или родная земля – не знаю, что тебе ближе. Ты вернул Длань. Неужели не обломаешь оборзевшего виконта?

Колин перевел взгляд с нее на Севана и обратно.

Стоя с капитаном лицом к лицу, гитец несколько раз сжал и разжал покалеченную руку. По его губам промелькнула тень благодарной улыбки, и он настойчиво кивнул на служебные помещения:

– Иди собираться.

Во внутренних комнатах кафе нашлись внушительный арсенал, разнообразный гардероб и уйма вещей для маскировки, начиная с париков и театрального грима и заканчивая цветными линзами.

– Владелец заведения тесно сотрудничает со Службой, – пояснил Колин.

Лем живо представила, как в кафе входит степенный джентльмен, а выходит дама под кружевным зонтиком, и хмыкнула. Чтец кашлянул в кулак, скрыв смешок.

Рассказав, где что лежит, он удалился выполнять поручения Севана.

Устин с облегчением сменил ученический костюм и неудобные сапоги на практичные штаны с карманами по бокам, рубаху защитного цвета на кнопках, подбитую мехом безрукавку и высокие ботинки. Застегнув ремешки боевого жилета и закрепив под мышкой кобуру «тагана», он удовлетворенно развалился на стуле.

Лем тоже надела боевой жилет. После тяжелого отравления свинцом на Джаллии капитан решила серьезнее относиться к собственному здоровью. Поверх набросила кожаный плащ длиной до середины бедра.

Поправила пояс с парой «кейцев». Заказ оружия когда-то вылился ей в маленькое состояние. Вытянутые изящные револьверы, один для правой руки, другой – для левой, изготовили по ее меркам, украсив чеканкой. Они выглядели произведением искусства, но для капитана были отнюдь не украшением.

Джаллийский шестизарядник Лем убрала под плащ и теперь ощущала холодок стали через хлопок рубашки.

Покачавшись с носков на пятки, чтобы привыкнуть к новым сапогам, она взъерошила волосы кончиками пальцев. Доктор Мария Гейц полностью скрылась за кулисами, уступив сцену капитану Лем Декс.

Разговор с кораблем занял пять минут. Экипаж всегда понимал ее с полуслова. Вильгельм Горрент, Константин Ивин и Ашур без вопросов приняли Севана как командира. Штурман начал проверять связь. Механик отправился готовить «Аве Асандаро» к вылету. Птерикс одобрил все бульканьем.

Когда Лем, Устин, Севан и Колин вышли из кафе, капитан поежилась. Погода испортилась. Небо затянули плотные облака; ветер раскачивал деревья, низко наклоняя кроны. Сильный шквал подхватил с мостовой горсть песка и мелких камней и швырнул четверке под ноги.

Устин покосился на тучи и забормотал молитву. Порой парень был донельзя суеверным. Лем уловила имя Розы Ветров, покровительницы путешественников, и «защити „Аве Асандаро“».

Перед кафе стояло уже два «рейла»: темно-серый, на котором Колин привез авиаторов, и еще коричнево-болотный. На капоте второго сидел сухопарый мужчина с мрачным рябым лицом – уорент-офицер третьего ранга Фадде́й Ни́кис. Он курил, перебрасываясь фразами с сутулым блондином и кучерявым крепышом.

Их Лем тоже встречала в Гите. Блондина звали Яннис Ро́пулус; он быстро бегал и хорошо прятался. Крепыша ей представляли как специалиста по боевым взаимодействиям Три́фона Икли́да.

Никис осмотрел авиаторов от макушек до пят, задержав взгляд в вырезе рубашки капитана, и махнул рукой Севану с Колином. Щелчком отправив окурок в урну, он занял кресло водителя и завел экипаж. Севан сел рядом. Ропулус и Иклид забрались назад, синхронно хлопнув дверьми.

Лем и Устин снова оказались в «рейле» Колина.

С наступлением ночи дороги опустели, и поездка не отняла много времени. Венетра засыпала – в домах гас свет. Люди расходились по постелям, понятия не имея ни о заговоре, ни о делах Службы.

После звонка Севана лорд Корвунд, опасаясь утечки информации, напрямую связался с руководительницей венетрийского отделения Майе́рой Рейс, достопочтеннейшей вдовствующей графиней Ри́волл. Сведения о складе Микаила и документах Илоны произвели на нее глубокое впечатление, но она всегда безупречно держала себя в руках.

Леди Риволл сухо заметила: если Белые совы на стороне мятежников, придется туго, и она начнет немедленно собирать своих людей. Для обвинения же виконта понадобятся улики. Венетрийцы легко могли счесть ничем не подкрепленные слова клеветой, что лишь усугубило бы сложные отношения Короны с герцогством. Контрабандный склад являлся неоспоримым доказательством вины, способным остудить самые горячие головы.

«Рейлы» остановились за двести ярдов от дома виконта – под глухой стеной почты, единственного общественного здания в округе. Оно напоминало маленький замок, но без высокой ограды и лужайки с клумбами. Отсюда хорошо просматривались задние ворота особняка Микаила.

Каким бы усталым ни выглядел Севан, думал он ясно. Марию разоблачили; гитец предполагал, что склад перевезут. Виконт не занялся бы этим при гостях. Илона и Мария уехали, когда встреча еще не закончилась. С тех пор прошло меньше трех часов. Скорее всего, мятежники работали прямо сейчас.

Изучив особняк в бинокль, гитец передал его Ропулусу.

– Плохо видно. И слишком… – агент по-звериному втянул ноздрями воздух, – тихо.

Вспыхнула молния, выбелив каменные стены. Разрушив тишину, ударил раскат грома. Начал накрапывать дождь. Лужайку затянула морось, и по земле поползла серая вуаль тумана. Стало не разобрать, где лежали ерошившиеся мхом валуны; силуэты деревьев слились с травой и дорожками.

Ропулус затянул ремни пуленепробиваемого жилета, убрал золотистые волосы под платок и, сделав полдесятка шагов, почти растворился в ночи. Серый с темными пятнами костюм превращал его то в тени кустов, то в камни, то в части ограды. Агент перемещался уверенно, плавно, словно привык ходить прячась и до поступления в Службу промышлял как минимум охотой.

Миновав задние ворота, Ропулус двинулся в обход особняка и пропал из виду.

– Колин, прощупаешь, кто внутри? – Севан левой рукой достал из кобуры «таган», вложил в правую и согнул на оружии малоподвижные пальцы.

– Далековато… – отозвался Колин. – Ты же знаешь, дистанция у Чтения небольшая. Двадцать футов – наш потолок.

Севан потер висок, не понимая, как про это забыл.

Никис неодобрительно стрельнул глазами в его сторону и повернулся к Иклиду. Проверив оружие, стрелок кивнул – готов.

Устин взбудораженно пересчитал патроны в «тагане» – ровно семь. Лем успокаивающе похлопала парня по спине и подтянула выглядывавший из-под безрукавки плечевой ремешок боевого жилета.

Сама глубоко вдохнула и выдохнула. В голове разворачивались