Вкус яда - Тессония Одетт

истинное лицо больше, чем кто-либо другой. Кроме моего отца, разумеется. С Торбеном это произошло вполне естественно. Возможно, случайно. Я показала ему свое настоящее лицо без каких-либо сознательных усилий.

Как прошлой ночью, когда он поцеловал меня. Когда он держал меня в своих объятиях.

Воспоминания подобны успокаивающему бальзаму, который заставляет меня переживать их снова и снова. Я чувствую, как гул моей магии начинает затихать, уменьшаться, поэтому я все больше и больше сосредотачиваюсь на этих воспоминаниях. Напоминание о том, как сегодня утром Торбен отказал мне, грозит отвлечь мое внимание, но я отказываюсь зацикливаться на этом. Отказываюсь сосредотачиваться на чем-либо, кроме умиротворения. Безопасности. Комфорта. Удовольствия.

Не знаю, как долго я стою там – несколько секунд, минут или часов, – но вскоре я чувствую, как гул моей магии рассеивается.

Как только я понимаю, что он полностью исчез, я открываю глаза и вижу, как Торбен смотрит на меня. Дрожь пробегает по мне, когда я понимаю, что его взгляд прикован к моим губам. Я медленно наклоняю голову и с осторожностью улыбаюсь, словно один неправильный вдох может вернуть мою магию обратно.

– Видишь? Я справилась.

Он изучает мое лицо, и его черты внезапно смягчаются.

– Это опасно, – говорит он напряженным голосом. – Только потому, что тебе удалось сделать это сейчас, еще не значит, что ты не ошибешься в присутствии Хардингсонов. Это может повлечь за собой серьезные последствия.

Мой пульс учащается, потому что я знаю, что Торбен прав, но в то же время его голос звучит так, будто он действительно подумывает взять меня с собой. Я стараюсь дышать медленно и ровно, сосредотачиваясь на отсутствии магии.

– Я знаю, что это опасно, но не могу остаться в стороне. Пожалуйста, Торбен. Позволь мне попробовать.

Он проводит рукой по бороде, выражение его лица становится непроницаемым. Тяжело вздохнув, он говорит:

– Так уж и быть. Не заставляй меня пожалеть о своем решении.

Глава XXXI

АСТРИД

Странно возвращаться в Гринхоллоу. Из окна маленькой кареты, запряженной лошадьми, я наблюдаю за проносящимися мимо знакомыми улицами. Чтобы отыскать транспорт, нам пришлось идти пешком от поместья Дэвенпорт до центра города Ларклон. Поскольку Дэвенпорт расположен в сельской местности, прогулка оказалась долгой. Я ожидала, что Ларклон вызовет у меня некоторую ностальгию, учитывая, что именно здесь я провела первые несколько лет своей жизни с отцом, но ничего подобного не происходит.

Оказывается, я очень мало помню из своего пребывания здесь. Гринхоллоу же, наоборот, мгновенно возвращает воспоминания к жизни. Посещение обедов и ужинов с Хардингсонами. Постоянное презрение Даниэль.

Воспоминания о том, как в один момент все вышло из-под контроля.

Я чувствую, как гул моей магии начинает возвращаться. Прежде чем она успевает полностью вернуться, я лезу в карман, пока мои пальцы не натыкаются на что-то мягкое, спрятанное на дне. Прежде чем мы покинули поместье, Торбен вручил мне длинную ленту для волос из красного бархата и пробормотал что-то о том, что купил ее для меня, пока я шла на поправку, потому что подумал, что мне понравится текстура. Он оказался прав. Даже сквозь тонкие кружевные перчатки ощущение мягкой ткани сразу же успокаивает мои нервы и помогает отогнать мою магию. Слава Всесущей. Я знаю, что Торбен использует поездку как своего рода испытание, давая мне шанс попрактиковаться в еще не окрепшем мастерстве контроля над моей магией. Если я сдамся или полностью потеряю контроль до того момента, как мы приедем к Хардингсонам, он наверняка оставит меня в карете.

Я решаюсь бросить взгляд на сидящего рядом со мной Торбена. В двухместной карете мы сидим так близко, что подол моей юбки касается его ног. Он смотрит в окно с отсутствующим выражением лица. Его тело напряжено. Очевидно, Торбен нервничает из-за предстоящей встречи, но я не знаю, беспокоится ли он больше о том, чем закончится этот визит, или о том, что позволил мне пойти с ним.

Я снова сосредотачиваюсь на видах, мелькающих в окне. Наша карета добирается до окраины города, где небольшие дома уступают место огромным усадьбам и обширным поместьям. Чем ближе мы подъезжаем к резиденции Хардингсонов, тем быстрее колотится мое сердце. Часть меня надеется, что никого не окажется дома – в частности, Даниэль, – но эта идея нелепа. Несмотря на страх перед новой встречей с этой девушкой, я хочу узнать, ответственна ли она за смерть моего отца. Чем скорее мы найдем настоящего убийцу и докажем мою невиновность, тем лучше. Не имеет значения, сколько неудобства мне это приносит. Мне нужно это сделать. Ради отца.

Карета сворачивает на длинную подъездную аллею с безупречно ухоженными кустами. Мое сердце подпрыгивает к горлу. Мы на месте.

– С тобой все в порядке?

При звуке голоса Торбена я вздрагиваю, но прикрываю внезапное движение притворной попыткой разгладить юбки.

– Да, все в порядке.

Он качает головой.

– По крайней мере, в том, что касается лжи, ты неплохо подготовилась. Уверена, что сможешь это сделать? Помнишь, о чем мы говорили?

Я нервно киваю.

– Сохранять спокойствие. Держать магию под контролем.

Торбен покорно вздыхает и протягивает мне что-то. Его монета.

– На тебе все, что связано с ложью, но старайся не уходить далеко от правды. И обязательно покажи им это.

Я беру монету и рассматриваю ее вблизи. Размером она примерно в половину моей ладони, с элегантным оформлением с обеих сторон.

– Разве она не раскроет тот факт, что ты Охотник?

– Нет. Монета только показывает, что я работаю под руководством Совета Альфы, так что любые мои требования должны выполняться без лишних вопросов. Конечно, кто-то может меня узнать, особенно те, с кем я работал раньше. Но человеческая семья, даже с чистокровным фейри среди членов, вряд ли узнает меня в лицо. Особенно если ты хорошо справишься со своей ролью.

Я кладу монету в карман своего шерстяного пальто, рядом с бархатной лентой.

– Показать монету. Произнести ту часть, что является ложью. При этом не отходить далеко от истины. Думаю, я справлюсь.

Слышит ли он нотку паники в моем голосе? Моя магия грозит вспыхнуть снова, поэтому я провожу пальцами по ленте, лежащей в моем кармане.

«Я справлюсь, – говорю я себе. – Это похоже на одно из тех расследований, что я вела, будучи свахой».

Карета подкатывает к остановке перед поместьем Хардингсонов. Мое сердце бешено колотится о ребра.

«Это ничем не отличается от работы свахой», – мысленно повторяю я.

Только на этот раз мне придется использовать свое настоящее лицо.

* * *

Благодаря нашему прикрытию мы проходим в