Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » La Storia. История. Скандал, который длится уже десять тысяч лет - Эльза Моранте

La Storia. История. Скандал, который длится уже десять тысяч лет - Эльза Моранте

Читать онлайн La Storia. История. Скандал, который длится уже десять тысяч лет - Эльза Моранте

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 69 70 71 72 73 74 75 76 77 ... 159
Перейти на страницу:

«Велье-ко-льепно! Велье-ко-льепно!»

Он еще не вполне проснулся. «Великолепно» — это было одно из немногих итальянских слов, которые он успел выучить. Он ведь и в самом деле был англичанином, бежавшим из-под стражи при обстоятельствах, которые были под стать эпизоду из фильма — при побеге он умудрился забрать обратно даже собственное личное оружие! К отряду он присоединился совсем недавно. Ему тут же были выданы трофейные часы.

В это время тела трех немцев, забросанные ветками и землей, лежали в яме на обочине тропы, в двух третях пути к вершине. Квадрат и Петр вдвоем выполнили эту невеселую работу. И когда они, двигаясь напролом, пробрались через заросли и встретились с Тузом и Тарзаном, все уже совершилось. Однако же никто из двух триумфаторов не имел охоты разговаривать о случившемся. У Петра глаза были совсем безжизненные, лицо осунулось и подурнело от неимоверной усталости. Едва сняв с плеч вещевой мешок, он ушел в рощицу за хижиной, рухнул на траву и в то же мгновение заснул, дыша широко раскрытым ртом, словно наркоман, накурившийся опиума. Квадрат уселся на пол в углу хижины и сжался в комочек, жалуясь на упадок сил и на то, что не чувствует ни рук, ни ног. Лицо у него было необычно бледным, казалось, его вот-вот стошнит; глаза у него были воспалены. Он сказал, что есть ему не хочется, и говорить тоже неохота, и в сон его не клонит. Он просто отдохнет немного, посидит вот так в сторонке, и недомогание тут же пройдет.

Лишь много позже он поделился с Тузом обстоятельствами происшедшей стычки, в ходе которой Карло, ставший теперь Петром, совершил поступок ужасный, до того ужасный, что сам Нино был потрясен рассказом друга.

«И подумать только, — тихонько заметил Нино, слушая Квадрата, — ведь в тот вечер, за ужином… Ты помнишь? Там, в Пьетралате, он говорил, что отвергает насилие…»

Но оба согласились, что Петр имел полное право действовать так, как действовал. В самом деле, как Нино и предчувствовал с самого начала, Петр, он же Карло, не просто подвергался политическим преследованиям, но был еще и евреем (и звался он совсем не Вивальди и не Карло), а в отряд он решился вступить, получив известие, что его родители, и дед с бабкой, и сестренка, скрывавшиеся под вымышленными именами на Севере, были раскрыты (здесь, конечно, не обошлось без доносчика) и депортированы немцами. Но даже несмотря на все это, Квадрат, припоминая сцену стычки, весь холодел так, что на голом его предплечье высыпали мурашки.

Известие, что трое немцев бродят по горе, дошло до Квадрата и Петра в самом начале дня, когда они зашли к знакомому крестьянину, чтобы перехватить съестных припасов. Все крестьянские дворы, передавая новость из уст в уста, получили наказ прятать скот и продукты и держать ухо востро, потому что трое фрицев «вышли на охоту за жратвой» и шарят по домам с обычной бесцеремонностью, свойственной нацистам; она вызывала к ним ненависть всюду, где они появлялись. Квадрату и Петру было совсем нетрудно выйти на их след, тем более, что Квадрат родился в этих краях и знал здесь каждый куст и каждого человека. Они решили, что укроются в засаде и в нужный момент захватят немцев врасплох. Ждать им пришлось дольше, чем они рассчитывали, потому что эти трое, раздраженные убогостью улова, пошли по чужим домам совсем уж широко, и при этом подбадривали себя вином. Наконец, из своего убежища среди зарослей Квадрат и Петр увидели, как немцы появились на тропе, а еще раньше услышали их хмельные голоса. Они пели по-итальянски, немилосердно коверкая слова, модную тогда песенку:

Море, зачемты мне шепчешь вечерние грезы…

Они пели хором, они веселились, щеки их разрумянились, кители расстегнулись сами собой… Более того, самый молодой из них, бывший и самым толстым, нес на спине мешок, и по этому случаю снял и китель, и рубашку, оставшись по пояс голым. Квадрат выстрелил первым, с ближнего расстояния, метя в грудь тому, что был постарше остальных — статный, крупный, лет тридцати… Он поднес обе руки к груди, вскрикнув хрипло и удивленно, как-то диковинно крутнулся в воздухе и рухнул лицом вниз. Мгновенно его приятели инстинктивным и судорожным жестом бросили руки к пистолетам, но вытянуть их из кобуры они не успели — хлестнули две очереди, выпущенные из своего автомата Петром, который сидел в кустах чуть поодаль. На неуловимую долю секунды их взгляды и взгляд Квадрата перекрестились. Один упал на колени и на коленях же прополз с полметра вперед, бормоча что-то нечленораздельное. Третий, тот, что был без кителя, левой рукой держал некоторое время свой мешок, обвитый веревкой, затем со странной медлительностью он его отпустил. Внезапно издав панический крик, он сделал шаг в сторону и взялся рукой за низ живота. Но прошло всего несколько мгновений, раздалась еще одна очередь — и оба они упали совсем недалеко от первого немца.

От трех тел, распростертых на тропе, не исходило больше ни звука: но вот эту камнем нависшую паузу разорвала леденящая душу мольба, похожая на плач новорожденного. Она исходила из куста, росшего у откоса тропинки. Это кричал захваченный в плен поросенок. Задетый последней автоматной очередью, он то ли откатился в заросли, то ли сумел туда дотащиться, и там залился спазматическим визгом, похожим на человеческие крики — так визжат все его собратья, когда им приходит конец. Потом наступила полная тишина, и Квадрат вышел на тропинку. Из трех подстреленных немцев двое, по-видимому, были уже мертвы, и только самый старший, тот, которого подстрелил он сам, еще слегка вздрагивал. Вдруг он попытался поднять лицо от земли, отплевываясь кровавой слюной и бормоча: «Mutter… Mutter…».[14] Квадрат прикончил его револьверным выстрелом в голову. Потом он перевернул второго и увидел, что тот выкатил глаза и не дышит. Однако последний немец, тот, что был без кителя и рубашки, лежал на спине закрыв глаза и казался мертвым, но при его приближении немец передернулся в лице и с трудом поднял руку.

Квадрат готовился выстрелить и в этого, но тут Петр выпрыгнул из кустов на тропу и, криво усмехаясь, проговорил:

«Не надо, не стреляй. С этим я сам разберусь».

Квадрат протянул ему револьвер, решив, что тот хочет лично прикончить немца. Но Петр револьвер оттолкнул; изнемогая от ярости, он своим тяжелым ботинком нанес ужасающий удар в запрокинутое лицо солдата. Выждав несколько мгновений, он повторил это движение несколько раз, все с той же безумной энергией. Квадрат отошел на шаг, отвернул лицо, чтобы не видеть, но он поневоле слышал звуки этих ударов, их грубую увесистость, регулярность интервалов между ними, создававшую какую-то неслыханную ритмическую последовательность в замершем вселенском пространстве. На первый удар немец реагировал хриплым подавленным воплем, в котором еще был оттенок протеста; но тут же эти вопли ослабли и в конце концов перешли в тихие, чуть ли не женские постанывания, почти вопросы, в которых звучала непонятная стыдливость. Удары продолжались; после прекращения жалоб их ритм участился. Внезапно Петр, сделав несколько крупных шагов своей развинченной походкой, оказался перед Квадратом.

«Он подох», — объявил Петр, переводя чуть сбившееся дыхание, как человек, только что закончивший полезную физическую работу. Взгляд его все еще выражал остервенение, лоб лоснился от пота. Подбитый гвоздями ботинок был обрызган кровью.

Теперь оставалось только снять с мертвецов оружие и все пригодное снаряжение — так требовали законы партизанской войны; потом следовало спрятать тела. Когда они в самом начале выбирали место, то оба учли, что на соседнем поле, начинавшемся сразу за тропой, имеется широкая и длинная яма, дно которой еще было покрыто жидкой грязью после недавних дождей. И первым, волоча его за ноги, они забросили в эту яму немца, разгуливавшего без кителя. Лица у него больше не было, было что-то бесформенное, сочащееся кровью; с ним контрастировала необычная белизна его мускулистого торса; все выглядело как-то нереально. Кровь, обильно капающая из ран в животе, пятнами впитывалась в штаны серо-голубого мундира. А вот ботинки кровью намазаны не были, но все же снимать их они не стали. Оставили они на мертвеце и пистолет, и все остальное — даже часы. Но с другими телами они обошлись согласно обычным правилам, потом швырнули их в яму поверх первого и забросали землей и ветками. В заключение Квадрат забрал и трофейного поросенка, бездыханно валявшегося за кустом. Всего, от первого выстрела и до самого конца, акция заняла считаные минуты.

Сразу же после возвращения в хижину Туз и все прочие принялись снаряжать мула. Очень скоро появилась девушка Мария, та самая, которую Туз называл Мариулиной. Она, помимо всего прочего, взялась доставить Узеппе на муле на тот самый проселок, где была назначена встреча с грузовиком. Туз не мог сопровождать брата, поскольку был занят разными неотложными приготовлениями; кроме того, он ждал пресловутого Очкастого. Он посадил Узеппе на мула, махнул ему рукой и пообещал, что они очень скоро увидятся. Подмигнув ему украдкой, как товарищу по борьбе, Нино шепнул, что в одну из ближайших ночей он будет принимать участие в большой акции на виа Тибуртина, а потом, скорее всего, придет отсыпаться к ним в Пьетралату.

1 ... 69 70 71 72 73 74 75 76 77 ... 159
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать La Storia. История. Скандал, который длится уже десять тысяч лет - Эльза Моранте торрент бесплатно.
Комментарии