Запретная. Моя - Элла Александровна Савицкая

Не могу не реагировать. Просто не получается.

Прикосновение мужских пальцев осторожное, сдержанное, будто Руслан сам проверяет границы, решает, насколько близко ему позволено подойти. Но отказать себе не может, и поэтому всё равно делает этот шаг.

И мне так хочется прижаться к его ладони, вдохнуть это тепло, как раньше, ласково потереться щекой. Но внутри стоит стопор, который не позволяет сломаться окончательно.

Руслан медленно и нехотя отнимает руку. Встаёт, подбирает с пола одежду, надевает джинсы и футболку. Его движения простые, повседневные, а я ловлю себя на том, что смотрю на них, как зачарованная.

Он направляется на кухню, и я иду следом.

Там на полу валяется рулон обоев. Руслан разворачивает его, а я останавливаюсь у дверного косяка, опираясь плечом.

Боюсь спрашивать, но решаю больше не игнорировать вопросы, которые меня беспокоят. Поэтому с опаской интересуюсь:

– Откуда у тебя столько денег? На квартиру, еду, и теперь возмещение. Ты же долг отдаешь, на сколько я поняла.

Не бывает, чтобы человек вдруг стал так хорошо зарабатывать на простой работе. Теперь я в этом убедилась сама.

– Я оформил кредит, – спокойно отвечает Руслан, присаживаясь и смазывая клеем часть обоев.

– Ты? Как?

– Через поручителя. Барский, мой начальник, помог. У него хорошие связи и репутация. Вот он за меня и поручился.

– Это тот, которому ты должен денег?

– Да.

– То есть теперь ты должен и ему и банку?

– Получается, так, – спокойно отвечает Руслан, как если бы не было в этом ничего страшного.

Подумаешь – всем на свете должен, но жизнь продолжается, и сейчас нужно клеить обои. Именно так он выглядит. Спокойным и уверенным.

А я могу только представить сколько сил за этим стоит.

Угол рулона закручивается, мешая ему намазывать его клеем. Руслан поправляет его, но кисть цепляется за край, и он снова сворачивается.

Подхожу ближе, присаживаюсь рядом и придавливаю края к полу. Взгляд зеленых глаз в этот момент падает на меня. Руслан посылает мне короткий кивок.

– Я с сентября перевожусь на заочную форму в университете, – сообщаю, чтобы не терять хрупкую нить разговора.

– Это правильно, – кивает он, продолжая водить кистью по бумаге.

– А ты?

– Взял академ на год. Но думаю, придется продлить. Или бросить учебу.

Мне бы хотелось его разубедить это делать, но я понятия не имею как тогда выживать.

– А если все же продлить? Вроде как можно на основании рождения ребенка. Нужно будет просто предоставить свидетельство о рождении. Я узнавала для себя. Потому что тоже не знала справлюсь ли без помощи.

– Может и так. Я попробую. А ты не вздумай. Тебе нужно учиться, – говорит строго, а потом откладывает кисть, – Давай я попробую приклеить.

Берет ленту обоев, встает на стул и осторожно прикладывает ее к стене.

– Подай тряпку, пожалуйста, – кивает на тряпку на подоконнике.

Подаю ему.

Желудок урчит, намекая, что ела я еще в обед.

Достаю из холодильника яйца, помидоры и колбасу.

Зажигаю плиту.

– Ты голодный? – спрашиваю через плечо, – Я буду яйца жарить.

– Да. Спасибо.

Пока Руслан клеит обои, я готовлю ужин. Немного неловко, боясь пересолить, как будто делаю это впервые.

Нарезаю колбасу и сыр. Ставлю их на стол.

Завариваю чай.

– Готово.

Руслан спускается, моет руки и подставляет к столу стул.

Сейчас из—за ремонта все стоит не на своих местах, но нам это не мешает.

Мы начинаем есть. В тишине слышен звон вилок и мое осторожное чавканье.

Ощущения странные. Мы столько раз ели вместе, а сейчас словно и не было тех дней.

Я украдкой смотрю на Руслана: как он жует, как напрягаются скулы, как спокойно опущен его взгляд. И ловлю себя на том, что мне слишком хочется запомнить именно этот момент.

Какой—то он особенный. Важный.

Он вдруг тоже поднимает глаза и начинает рассматривать меня. Мы застываем в молчании.

– Как мама? – решаю нарушить паузу.

– Хорошо, спасибо. Скоро повторная операция.

– Что значит повторная? – перестаю жевать, вилка замирает в руке.

– Нужно убрать колостому и зашить кишечник.

– Ого. Я не знала, что нужна будет повторная.

– Нам сразу сказали. Сначала первая, потом лечение, и следом вторая. Но она уже ее ждет. Устала жить неполноценно.

– Могу себе представить.

Это же сколько ограничений. А тетя Марина всегда была очень активной.

– А папа?

– Работает. Устроился в гараж к знакомому.

– Это хорошо. Ты им очень помогаешь.

– Кроме меня некому, – отвечает просто, и я понимаю, что так и есть.

Сначала он помогал им, а теперь еще и мне.

– А как твои родители? – спрашивает, доедая бутерброд.

Я пожимаю плечами.

– Маму папа то и дело отправляет заграницу. Она пару раз помогала мне, но он очень злился. Думал, что чем сильнее ужать меня, тем быстрее я вернусь домой.

– Но ты упрямая, – едва заметно улыбается Руслан, а у меня щемит внутри от этого его действия.

Господи, как же я скучала…

Закрыла в себе все возможные эмоции, забаррикадировалась, чтобы не выпускать их наружу, но только сейчас поняла, как мне не хватало всего, что связано с ним.

Улыбок, разговоров.

– Как видишь, – улыбаюсь, отводя глаза.

Мы доедаем. Он еще клеит несколько полос, а потом уходит.

Я же пытаюсь уложить в голове перемены в моей жизни. Прокручиваю в голове все, что произошло за вечер. Каждое сказанное слово, взгляды, нашу близость.

И хоть очень боюсь обнадеживаться, а все же сердце уже успело забиться по—другому.

Глупое мое сердце, столько раз растоптанное, а все равно упрямо верящее в чудеса.

В своих мыслях я не сразу слышу, как звонит мой мобильный. Оказывается, я оставила его в комнате.

Отправляюсь туда, а когда вижу, от кого звонок, застываю.

Папа.

По телу проходит мороз, я мешкаю. Но тревожная мысль о том, что могло что—то произойти с ним или мамой заставляет ответить на звонок.

– Да?

– Возвращайся домой Дарья, – ледяной голос отца в тишине комнаты звучит как хлесткий приказ.

– Что? – не сразу понимаю.

Ожидала чего угодно, но только не этого.

– Я сказал, домой возвращайся. Хватит полы драить черти где. Решила рожать, рожай, черт с тобой. Но хватит побираться.

В груди всё сжимается.

Я машинально кладу руку на живот и начинаю его поглаживать. Он сегодня весь день тянул. К вечеру только немного успокоился, и вот теперь снова.

– Ты разрешаешь? – звучу, наверное, ехидно, но иначе не получается.

– Дарья, не язви, – отрезает он, – я вижу, тебя твой Руслан не обеспечивает. За что боролась, как говорится. Но натирать полы в магазине – это чересчур. Говори адрес, собирай вещи, я за тобой приеду.

Подхожу