Запретная. Моя - Элла Александровна Савицкая

гони, бей, кричи, я больше не могу без тебя. Это не жизнь. Выживание, блядь. Ад. Без тебя всё не так.

Его губы все это время касаются моих, вызывая во мне внутреннее землетрясение. Мы смотрим друга на друга, дышим, и я, не выдержав, еле ощутимо отвечаю.

Касание моих губ к его такое невесомое, что он бы, наверное, мог его и не заметить, но Руслан замечает.

На миг застывает, будто не верит или боится спугнуть, а потом целует меня.

Глава 52

Мне кажется, еще никогда мы с Русланом не целовались так, как сейчас. С опаской и одновременно с такой сильной потребностью, что остановиться сродни смерти.

Наверное, такая любовь – это проклятие, потому что другая на моем месте с гордостью ушла бы и не оборачивалась, а я целую его и схожу с ума. Это проклятие меня не отпускает. Оно то откатывает, то накрывает, затаскивая меня обратно, подобно обратным подводным течениям в море, которым невозможно сопротивляться. Они сбивают с ног, волочат по песку, стирая в кровь кожу и топят, заполняя собой легкие без остатка водой.

Только мои заполнены Русланом.

Его руки оплетают мою талию, он сжимает меня, отрывается, тяжело дыша, смотрит в глаза, будто ища ответ на незаданный вопрос, а я провожу подушечками пальцев по его щетине. Вспоминая как это, прикасаться к нему. Не то, чтобы я забыла, просто сейчас мне этого дико хочется.

И Руслан делает тоже самое. Ведет костяшками по моим щекам. Я прикрываю глаза от такой тонкой ласки, а потом судорожно тяну в себя воздух, когда его пальцы касаются шеи, стекают по ключице и достигают пуговок на рубашке.

– Можно? – напряженный голос вызывает мурашки.

Я открываю глаза и согласно киваю.

Позволяю ему расстегнуть пуговицу за пуговицей. Он смотрит прямо на меня. Натянутый весь, собранный. Как граната без чеки. Справившись с последней, разводит полы футболки в стороны, и застывает взглядом на животе.

Кадык на его шее дергается, ноздри раздуваются. А потом вдруг он делает то, чего я никак не ожидаю. Встает на колени и обе руки кладет мне на живот.

Все во мне замирает. Я даже боюсь сделать вдох, когда он с трепетом проводит по натянутой коже большими пальцами, а после, к моему потрясению, прикасается к ней губами.

Я вздрагиваю, вцепившись ему в плечи пальцами, но оттолкнуть не могу. Не имею права. И желания тоже.

Мне так не хватало его все эти месяцы беременности. Я была совсем одна с малышом. И искренне считала, что так будет до самых родов. И вот сейчас происходящее настолько неожиданно, что я не знаю как реагировать. то ли не обнадеживаться, и не ждать, что так будет и дальше, то ли плакать от счастья.

Пальцы Руслана вздрагивают, он мягко ведет губами, царапая меня щетиной, и в этот момент внутри меня происходит толчок. Легкий, но такой неожиданный, что я не сразу понимаю, что это. Только когда он повторяется, догадываюсь.

Я и раньше чувствовала шевеления, но они были слабые и я вовсе не была уверена, что это они. Думала, кишечник так работает.

Сейчас же я ощутила его очень явно. Как будто малыш захотел заявить о своем присутствии.

Сердце на секунду останавливается, а потом начинает колотиться с сумасшедшей силой.

– Руслан… – шепчу, сдавленно. – ты почувствовал?

Он поднимает на меня взгляд. Такой пронзительный, что выбивает почву из—под ног.

– Да, – хрипло говорит он, не отрывая рук от живота. – Да, Даш, почувствовал.

И в этот момент я больше не могу сдерживаться. Комок подступает к горлу. Горячие слёзы наполняют глаза. Не от боли. От переполняющей, оглушающей любви, которая несмотря ни на что живет внутри меня. К нему. К нашему малышу.

Руслан встает и обхватив мое лицо ладонями, целует снова. На этот раз нежность переплетается с такой отчаянной нуждой, что у меня подкашиваются колени.

Мы целуемся по ощущениям целую вечность. Пальцы Руслана то запутываются в моих волосах, то смыкаются на спине. И прижимают меня к его телу. Мои руки оплетают его крепкую шею, и я также глажу его волосы, как всегда делала раньше. Мы оба дышим через раз, захлебываемся.

Сама не понимаю, как оказываемся в спальне. Или я его первая потянула туда. Или он меня. Руслан снимает по моим плечам мою рубашку. А я берусь за подол его футболки и тащу ее вверх.

Так постепенно вся одежда оказывается на полу. Теперь мы прижимается друг к другу уже телами. Его кожа горячая, а я мелко дрожу. Внутри все живет своей жизнью, греется, нарастает. Желание закручивает меня как в центрифуге, когда взгляд Руслана касается моей груди.

– Черт, – выдыхает на нерве, и прикрывает глаза, – у меня презервативов нет.

– Уже поздно об этом думать, не находишь? – улыбаюсь кончиком губ, а потом спрашиваю, затаившись, – Ты был с кем—то после меня?

– Нет, – его взгляд снова на мне. Пробирающий, серьезный.

Мое сердце взлетает, как бабочка и трепещет.

– Я тоже, – шепчу, обхватывая его ладони.

Наверное, это логично, ведь я от него беременна. Но почему—то считаю нужным это сказать.

Сажусь на диван, а потом откидываюсь на спину.

Глаза Руслана изучают мое тело, кажется каждый его миллиметр. Он становится между моих ног на одно колено. А потом опирается на руки и нависает сверху.

И я исчезаю. В диком желании, которое плещется на дне его зрачков. В том, что это желание такое же, как и было полгода назад. А может даже и сильнее. В нем больше голода, исступленной необходимости.

Губы Руслана находят мои. Мы сплетаемся языками. Я глажу его спину, распахивая ноги, а он опираясь одной рукой на матрац, второй мягко сжимает мою чувствительную грудь. Пальцем гладит острый сосок, спускается на талию и трогает меня между ног.

Там влажно, я чувствую. И он тоже. Поэтому уже через миг он заполняет меня собой. Медленно. Тягуче скользит внутрь, не переставая целовать.

Господи, я уже успела забыть эти ощущения. Сумасшедше приятные, ни с чем не сравнимые.

Когда хочется одновременно и ускорить процесс, чтобы дойти до точки кипения, и остановить его, чтобы растянуть на дольше.

Вот и Руслан сейчас делает это же самое. То ускоряет движения внутри меня, из—за чего я стону громче и чаще, ногтями впиваюсь в его плечи, и крепче обхватывая ногами его торс, то замедляет, немного остужая мое пылающее тело.

И так снова и снова. Будто он не хочет, чтобы этот момент между