Антихрист - Александр Кашанский

Раздались выстрелы. «Точно, как тогда».

Через некоторое время на опушку выволокли русского солдата. Это был дед. Он, видимо, не мог стоять. К нему подошел немецкий офицер. Иван видел, как, постояв немного, офицер достал пистолет и выстрелил. Солдаты ушли. Иван услышал звук отъезжающих автомобилей и бросился к деду.

Дед лежал навзничь рядом с недокопанной могилой. Иван подошел к нему, опустился на колени и закрыл ему глаза. Лицо деда было удивительно спокойным. Как будто в момент смерти он все всем простил и враз забыл о той жестокой и страшной реальности, которой была война. На гимнастерке, там, где сердце, была маленькая, черная от крови дырочка. «Он был убит выстрелом в сердце! Каким же я остался у него в памяти? Таким, каким был в первую нашу встречу или во вторую? — подумал Иван. — Лучше бы — каким был в первый раз». Иван увидел, что могила, которую он начал копать, — на том самом месте и точно такая, какой он ее оставил, и лопата воткнута в то самое; место. «След от моих поступков остается! Да! Но судьбу изменить нельзя…»

Иван упорно копал могилу. Она должна была быть большой, чтобы вместить пятнадцать человек. Своих убитых немцы забрали с собой. Сверху был чернозем, но на глубине с полметра начался суглинок, и копать стало значительно труднее. Иван разделся до пояса и, охлаждаемый легким весенним ветерком, копал и копал, иногда вытирая пот с лица гимнастеркой.

Наконец братская могила была вырыта. Иван сел на краю ямы, свесив ноги, и посмотрел на результат своего труда. Он решил отдохнуть немного. Пели птицы, они, наверное, сейчас вили свои гнезда, поэтому весь лес был заполнен птичьими трелями. Прислонившись спиной к березе, Иван смотрел то на небо, по которому плыли легкие белые облака, то на выкопанную им яму, то на лежащих рядком покойников. Лицо обдувал теплый ветерок, Иван и не заметил, как задремал.

Когда Иван проснулся, солнце уже село. «Ничего себе я поспал!» — подумал Иван. Он быстро вскочил, отряхнулся и тут же взялся за дело. Стоя в могиле, он брал покойников под мышки, затаскивал в могилу и укладывал рядами. Последним затащил деда. Выбравшись наверх, Иван посмотрел долгим взглядом на лица покойников и начал быстро забрасывать тела рыхлой землей. Сначала он забросал ноги, туловища и лишь в последнюю очередь лица. Он старался делать это аккуратно, просто сталкивая землю с откосов. Когда все скрылось под слоем земли, стал бросать ее как придется — побыстрее.

Наконец Иван закончил свою невеселую работу, был уже вечер, облака на западе окрасились в малиновый цвет.

— Ну, вот и все. Пора домой. Итоги? Судьбу деда изменить не удалось. Он погиб в тот же час, хоть непосредственная причина гибели была другой. Он шел к своей смерти сам, по собственной воле. Это очень важно: призванный делает свою судьбу по собственной воле, которая записана на небесах. Поэтому ничто бы не заставило его свернуть со своего пути. Чтобы сохранить ему жизнь, мне, как минимум, надо было прекратить войну, но для этого надо было отнять свободу у всех людей. Такой возможности Лийил мне не дает. Значит, воля Бога над этим миром не ничтожна. Он не только лишь властелин душ. Так же не ничтожна будет и моя воля. И вся моя Система — не блеф. Значит, ее надо решать. — Иван поднял руки вверх и сильно потянулся. — Конец работе! И если кому суждено умереть, он найдет свою смерть, и наоборот… Лийил, домой, Лийил.

Иван очнулся на своей постели и стал думать: «Теперь надо ответить на второй вопрос. Неизменно ли провидение? Меняет ли Бог свою Книгу? Все религии, Даже и признающие предопределение, отрицают это. А почему? Если Бог всемогущ, почему он не может изменить свою Книгу, изменить прошлое и будущее? Если это так, тогда многое объяснимо, в частности, все противоречия священных писаний разных религий и разных эпох. Если это так, значит, все религии в той или иной степени верны для своего времени и по сути непротиворечивы. Тогда и я могу создать свою. Если все неизменно, значит, ничего не выйдет. Для того, чтобы выяснить это, надо сравнить содержание Книги в разные периоды времени. Книга для меня закрыта, Бог предупредил об этом, но я могу сравнить, например, пророчества великих пророков об одном и том же событии, заведомо отражающие содержание Книги, сказанные в разное время. Причем мне надо услышать эти пророчества самому, а не прочитать. Ведь кто знает, в каком виде дошли они до нас из глубины веков? Если они не совпадут, значит, Книга меняется. Если она меняется, значит, я смогу изменить ее еще раз. Какое пророчество проверим? Да что тут думать?! Пророчество о Конце света, конечно… Кто из великих предсказал его первый? Кажется, Заратуштра. Во-первых, предсказал ли он его на самом деле? Пусть он расскажет об этом; сам, а во-вторых, откуда это пророчество? Если это были видения — значит, там поработал Сатана. Видения — это в основном по его части. Если же оно — выводы его разума, которые он сам сделал и люди восприняли их как откровение, — значит, в душе этого пророка действительно была записана эта информация, как конечная истина, а его разум — лишь инструмент для ее доказательства. А вторым? А вторым пусть будет автор Апокалипсиса Иоанн.

Лийил, к Заратуштре меня, Лийил».

Такого голубого, огромного, бесконечного неба Иван не видел никогда. Даже не верилось, что это небо нашей планеты. Небо казалось еще больше и великолепней пот тому, что Иван стоял на вершине очень высокой горы с пологими склонами. Гора была не просто высокой, а огромной. Это был холм, только увеличенный до гигантских размеров, и вокруг были такие же гигантские желтые холмы. Склоны холмов были кое-где покрыты отдельно стоящими маленькими деревьями или кустарником. Издали они казались черными точками. Видимо, был полдень, солнце стояло почти над головой и палило нещадно.

«Эге, полчаса на таком солнцепеке — и можно получить солнечный удар», — подумал Иван и стал оглядываться в поисках тени, но тень здесь найти было невозможно. Редкие кустики были слишком малы, и не было ни скал, ни больших валунов — ничего такого, что можно было бы использовать как укрытие от палящих солнечных лучей.

Иван оглянулся назад и увидел, что спиной к нему стоит высокий, широкоплечий мужчина. В руке он держал длинный пастуший посох, на поясе висел широкий короткий меч. Иван кашлянул, мужчина быстро обернулся. Иван отметил про себя, что он не схватился за рукоять меча. Иван поднял обе руки вверх, показывая, что он безоружен, и улыбнулся, всем своим видом показывая, что пришел с добрыми намерениями.

— Я Иван, из Скифии, приветствую тебя, Заратуштра. Я пришел, чтобы увидеть тебя и поговорить с тобой, пророк.

— Слушаю тебя, Иван.

Лицо у Заратуштры было спокойным и приветливым. Украшением его лица, именно так хотелось сказать, были глаза, добрые и внимательные. Судя по всему, Заратуштре было лет сорок — сорок пять.

— Зачем Бог создал этот мир, Заратуштра?

— Какого Бога ты имеешь в виду?

— Творца.

— Бог — это тот, кому ты поклоняешься. Есть Бог добра и есть Бог зла.

— Бог один, Заратуштра. Я знаю это.

— Посмотри вокруг. — Заратуштра отвел руку с посохом и сделал жест другой рукой, показывая Ивану величественную панораму. — Все это создано для человека. Он цель и смысл творения. И пока мы живем, должны быть благодарны Богу за то, что мы есть.

— Откуда же зло и смерть, почему будет Конец света? Ведь это конец жизни. Почему зло победит?

— Ты говоришь, что Бог один. Так это или не так — кто может утверждать… Я же говорю, что в этом мире есть две воли: воля созидания и воля разрушения. Эти две воли древнее, чем мир, они для него закон. Но коль уж ты человек и имеешь свою волю, избирай, с кем ты. От тебя зависит, какая воля победит в конце времен. Пока ты борешься со злом, ты живешь правильно.

— Что есть зло, пророк?

— Все, что против жизни, есть зло. Смерть — вот главное зло. Пока человек жив, все можно исправить.

— Заратуштра, Конец света неизбежен?

— Да, юноша, — пророк опустил голову, — но Конец света — не есть конец жизни. Будет лишь решаться, что останется потом: добро или зло. И что продолжит жить там, за пределом, куда мы не можем заглянуть.

— Туманны твои слова, пророк, — сказал Иван. — Кто тебе сказал о том, что Конец света неизбежен?

— Я много думал о судьбе мира, и Бог открыл мне его тайны. Борись со злом, юноша, и смысл, и радость жизни откроются тебе.

Заратуштра поклонился Ивану и медленно пошел своим путем. «Кто-то сказал, что каков человек, таков и его Бог. Это неправда, но в этом высказывании много смысла, — подумал Иван. — Надо продолжить этот разговор. Заратуштра жил, кажется, лет за пятьсот до Иоанна, и его учение сегодня почти забыто. Почему?» Иван пошел следом за Заратуштрой…

— Заратуштра, могу ли я следовать за тобой? — громко спросил Иван. Заратуштра остановился, медленно повернулся лицом к Ивану и сказал: