Нерон. Безумие и реальность - Александр Бэтц

class="p1">Древние авторы сходятся во мнении, что у Тигеллина было мало достоинств. Но в свое время он выступал на стороне Нерона, по крайней мере поначалу, как абсолютно преданный ему человек, – так с некоторой долей снисходительности можно охарактеризовать то, что он предпринял в 62 году.

По словам Тацита, Нерон больше всего на свете боялся двух аристократов, которые, по его мнению, были способны посягнуть на его трон. Одним из них был Фавст Корнелий Сулла, потомок диктатора Суллы и двоюродный брат Нерона, к тому же муж Антонии, дочери Клавдия. Имя Суллы уже становилось однажды достоянием гласности, а именно шестью годами ранее, когда он был замешан в явно сфабрикованном заговоре против Нерона[985]. В то время обвинения ни к чему не привели, отчасти из-за невозмутимой реакции Нерона. Однако два года спустя император все же нашел причины, по которым больше не захотел видеть Суллу рядом с собой[986]. Какие именно – не ясно. Но Сулла, как правнук сестры Августа Октавии, принадлежал к семье Юлиев-Клавдиев. В 58 году Нерон отправил Суллу в Массалию (совр. Марсель). Что он там делал – неизвестно. Судя по характеристике, которую ему дает Тацит, ничего особенного. Сулла предстает перед читателем полной противоположностью мужественному герою. Правда, возникает вопрос, о чем думал Клавдий, выдавая замуж за этого человека свою дочь Антонию. Поразительно, что Тацит описывает многих, кого каким-то образом заподозрили в заговоре против Нерона, странно инертными и начисто лишенными амбиций[987]. В конечном счете они представляются абсолютно безвредными, а Нерон, тиран, нападающий на них, – еще более опасным.

Рубеллий Плавт, другой «соперник» Нерона, походил на Суллу в плане амбиций. Он был стоиком, жил уединенно и добродетельно, как древние римляне, и, как говорит Тацит, едва ли не больше всего боролся с тем фактом, что весь мир постоянно возвращался к нему, когда дело доходило до поиска преемника Нерона – или замены ему. Когда в 60 году на небе появилась комета, половина Рима истолковала это как скорую смену правителя, поскольку, как известно, сами звезды на это указывают[988]. Почему бы Плавту не забрать трон прямо сейчас? Вскоре после этого произошло новое событие, которое всех напугало: во время трапезы Нерона едва не убило молнией, пишет Тацит[989]. Всякое может произойти – но как раз из этой местности были родом предки Плавта. Боги тоже хотели видеть Плавта на месте Нерона, иного толкования просто быть не могло.

На комету, молнию и последовавшие за ними пересуды Нерон отреагировал не суеверно, как, возможно, отреагировал бы Нерон Светония, а, скорее, по-деловому. Слухи могут быть опасными, если им поверит слишком много людей, особенно среди широких слоев населения[990]. Поэтому император написал Плавту письмо, в котором предлагал ему добровольно покинуть Рим. В провинции Азия, на западе современной Турции, Плавт владел несколькими поместьями, где мог жить в мире и безопасности[991]. Он знал, что на самом деле Нерона беспокоили две вещи: в 55 году Плавта заподозрили в стремлении свергнуть Нерона с престола как юного любовника Агриппины[992]. И поскольку он, как и Нерон, тоже был праправнуком Августа, Нерону было о чем подумать. Итак, Плавт повиновался и в 60 году исчез в восточном направлении.

Решение проблемы с Плавтом, в частности, очень похоже на решение проблемы с Сенекой. Теперь, два года спустя, Сенеки рядом с Нероном уже не было. Диалог между императором и сенатом, который Сенека ловко вел в течение многих лет, становился все тише, иногда и вовсе прекращался. Все чаще казалось, что они говорят на разных языках. И переводчика больше не было.

Нерон решил убить Суллу и Плавта. Это было решение Тигеллина, но какая проблема решалась такой ценой? Известно, что ни Сулла, ни Плавт, находясь за пределами Италии, не планировали переворот. Согласно Тациту, лишь коварство и искательство префекта претория, стремившегося поднять свой авторитет и доказать свою личную преданность императору, повлияли на решение Нерона. Этим историк еще раз подчеркивает полную зависимость Нерона от плохих советников. Это преувеличение, хотя нельзя отрицать, что все возраставшее число рабов и вольноотпущенников при императоре наряду с полным единомыслием Нерона и Тигеллина отнюдь не упрощали общую ситуацию.

По словам Тацита, основным аргументом Тигеллина в пользу устранения Суллы и Плавта была их близость к двум важнейшим военным формированиям империи[993]. Из Массалии можно было довольно быстро добраться до легионов, стоявших на Рейне, а из Азии Плавт мог легко связаться с Корбулоном в Армении, как предполагали многие в Риме[994]. Поскольку Сулла и Плавт принадлежали к семье Юлиев-Клавдиев, у них было больше шансов снискать доверие войск, чем у любого среднестатистического аристократа. Решение об их убийстве было не таким уж безумным, как может показаться на первый взгляд. Следующие шаги, то есть сами убийства, тем не менее стали возможными только после размолвки Нерона с сенатом.

Первый отряд убийц немедленно двинулся в направлении Массалии. Сулла просто возлежал за трапезой, ничего не подозревая, и у него не было ни единого шанса. Убийцы отрубили ему голову и принесли ее Нерону, который, по словам Тацита, сделал еще одно гадкое замечание по поводу внешности Суллы[995] – вполне в духе тирана. План убийства двоюродного брата был разработан всего-навсего за две недели до этого.

Добраться до провинции Азия и поместий Плавта было значительно сложнее. Сперва до Плавта дошли плохие новости из Рима через одного из его вольноотпущенников. Очевидно, информированный сенатор Луций Антистий Вет, тесть Плавта, немедленно отправил libertus на Восток, чтобы предупредить зятя. Он сообщил ему и хорошую новость: если тот возьмется за меч, у него найдутся сторонники[996]. Конкретики было мало: новость была не больше, чем воодушевлением. Тем не менее в эпизоде 62 года, переданном Тацитом, впервые просматривается идея организации масштабного сопротивления Нерону с оружием в руках. Однако Плавт не был подходящим для этого человеком – и, возможно, никогда таким не был; Нерон ошибся, доверившись Тигеллину. Плавт ожидал смерти, как и подобает стоику. Отряд из 60 солдат во главе с центурионом и евнухом Пелагоном ворвался в поместье. Центурион орудовал мечом, убийство произошло на глазах жены Плавта Антистии Поллитты. Голова ее мужа стала для Нерона доказательством того, что его воля исполнена[997].

Сенату Нерон письменно сообщил, что крамольные планы Суллы и Плавта вызывают у него беспокойство. О том, что эти двое уже мертвы, он умолчал. Сенаторы решили исключить Суллу и Плавта из сената, а также назначить благодарственные молебны по случаю того, что Нерон столь дальновидно оценил ситуацию. Точно так же, как и после убийства Агриппины, многие сенаторы, безусловно, догадались, что именно произошло. Отчасти они озаботились тем, чтобы сделать вид,