Религия Библии. Христианство - Андрей Борисович Зубов

вас водою, но идет Сильнейший меня, у Которого я недостоин развязать ре­мень обуви (как раб развязывает обувь господина. —А. 3.). Он будет омывать вас Духом Святым и огнем» [Лк. 3:16]. Представить себе, как «крестить Духом Святым и огнем», невозможно. А если перевести точно: «Он будет вас омы­вать Духом Святым и огнем», то понятно: если Иоанн только готовит, то Мессия вас будет, омывшихся снача­ла водой покаяния, омывать Духом Святым — и так де­лать новым творением, новыми людьми.

И вот приходит Сам Иисус омываться к Иоанну, как и все остальные, показывая таким образом, что любому человеку надо очиститься, омыться. Иоанн понимает, что в Нем нет первородного греха, и спрашивает: «Зачем?» Иисус отвечает: «Оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду» [Мф. 3: 15]. Какую правду? Правду о том, что человек нуждается в очищении. Иисус и Иоанн исполнят эту правду вместе.

Иисус входит в воду, среди других, и Ему является Дух Божий, сходящий на Него. Причем по смыслу греческого текста в Евангелии от Матфея ясно, что Иисус видит Духа Божиего. Но в русском переводе неверная интерполяция: сказано, что это видит Иоанн, но там Иоанн совершенно ни при чем. И голос Отца: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» [Мф. 3:17] — слышит Иисус. Единство с Божественным Отцом и Животворящим Духом человека Иисуса, Который видит и слышит Божественное, — свидетельство и знамение полноты Его сил. До этого была чисто человеческая жизнь, рост, подготовка к служению. Но в этом омовении явилось признание Богосыновства. Поэтому омовение считается очень важным фактом яв­ления всей полноты Бога в Иисусе. Потом апостол Павел скажет об Иисусе: «в Нем обитает вся полнота Божества телесно» [Кол. 2: 9] — это обнаруживается именно в мо­мент омовения Иисуса Иоанном. Поэтому это событие на­зывают Богоявлением — Теофанией.

Испытание в пустыне

Сразуже после омовения в Иордане Иисус оказался в пусты­не, где начинается сорокадневный пост. Та Божественная потенция, которая была от зачатия в Иисусе, теперь ак­туализирована, она теперь явна. И потому и возможно, и необходимо ее свидетельство. Любой дар обязательно требует испытания, проверки на существенность, некоего экзамена. И удивительным образом то же самое происхо­дит с Иисусом. Потому что не Сам пошел Иисус в пусты­ню, а Он был ведом туда, как утверждает евангельский текст, Духом Святым. Тот же Дух Божий, который явился Ему в омовении в Иордане, ведет Его в пустыню — не на царский престол, не к славе, а к испытаниям.

Мы знаем, что после сорока дней поста происходят три искушения от сатаны, о которых рассказывают все три си­ноптических Евангелия. Эти искушения очень характер­ны. Во-первых, обратите внимание, сатана подходит ко Христу — и практически повторяется то, что мы чита­ли в Книге Иова, да и, в сущности, то же, что происходит с Адамом и Евой. Сатана предлагает те же «яблочки», как тогда в раю (но мы помним, что на самом-то деле это ни­какие не яблоки — прародителям предлагалось стать как боги, получить богоподобный статус, не остаться с Богом и Сыном Божиим, а быть как бы богом вне Бога).

Подобное искушение предлагается вновь. «Ты, — обра­щается сатана к Иисусу, — голоден». Конечно, Иисус сорок дней не ел и «взалкал», захотел есть. Это тоже очень харак­терный момент: евангелисту важно показать, что Иисус — вполне человек. Он тоже хочет есть, тоже хочет пить, хочет спать, тоже может выходить из себя, когда Ему слишком досаждают и все Его теребят (помните [Мк. 3:21] — с Ним происходит «экстасис», выход из себя). Он может страдать, переживать, плакать о друге — когда увидел Лазаря в гро­бу. У Него может быть любимый ученик — Иоанн. Конечно, и другие ученики тоже Ему дороги, но есть любимый и ме­нее любимые, как и у каждого из нас складываются с людь­ми разные отношения. Это все очень важно для того, чтобы понять, что Он — вполне человек. В Нем есть страх, кото­рый потом очень ясно проявится в молении о чаше. В Нем есть все человеческое. В Нем только нет порчи. Поэтому

Он, как и первый Адам, может эти все Свои слабости пре­одолеть. С трудом, часто с воплем, кровью и потом, но по­бедить. Адам тоже мог победить в раю сатану. Мог, но по­корился ему по собственной воле, свободно.

Впоследствии богословы, и первый из них знамени­тый Максим Исповедник, осмысляя евангельский текст, скажут, что у каждого из нас, как и у Иисуса, есть две во­ли: воля «естественная» (fyvaiKoq) и воля «мудрая», гно­мическая (от греческого yvw^yv — выносить решение). Естественная воля проявляется в том, что, как и любой человек, Иисус хочет есть, спать. Все человеческие же­лания Ему свойственны. А вот то, как эти желания осу­ществить, — об этом должна позаботиться гномическая воля. Сатана предлагает Иисусу хлеб. «Ты, говорит, Сын Божий? (Сатанаже слышал, что говорил ангел.) Отлично! Голодный? Не страшно! Вот камни, их полно в пустыне. Только скажи — и они станут хлебами». Сколько человече­ство мечтает об этом — добывать потребное к жизни без усилий! Но что отвечает Иисус? «Не хлебом единым жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» [Мф. 4:4]. Он делает выбор между хлебом как средством для телесной жизни и Словом Божиим как средством для вечной жизни. То есть Он делает выбор — быть с Богом, а не со Своим человеческим, естественным интересом.

Первое искушение — материальное, мы можем ска­зать, искушение экономического плана, которому очень многие поддаются. Второе искушение более страшное — искушение властью. Власть кружит голову больше любой любви, любого секса. Власть над другими людьми — это то, что человека может совершенно свести с ума, если он к этому расположен. Всегда бойтесь этого искуше­ния похотью власти! Если надо руководить, руководи­те со страхом, понимая, что вы ничем не лучше своих подчиненных. А когда властолюбие проявляется в се­мье — это страшная вещь, катастрофа, это всегда путь к распаду семьи. «Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою» [Мк. 9: 35] — принцип, Самим Христом сформулированный впоследствии.

Сатана возводит Его на высокую гору и во мгнове­ние ока показывает «все царства мира и всю славу их». Стремление покорить мир — это, конечно, и властолюби­вое желание, и одновременно подсознательное желание быть единственным: есть один Бог на небе и один царь на земле, стать как бы символом Бога на земле. Даже те, кто не владел всем миром, играли в эту игру: