Дитя минувшего - Кристина Веда

сидели вокруг, не спешили к Хозяину без его приказа, казалось их волновало только хватит ли сил Коляде и как быстро он закроет проход, пока все духи не сбежали через него.

Один лишь Касим в нетерпении сжимал коготки на деревянной, покрытой снегом, крыше.

Где Миша? Когда Коляда бросится на её поиски? Почему он медлит?

Один из воронов пристально оглядел Касима, а тот ощутил толику презрения и трепетного страха.

– Что?! – не выдержал Касим, точно в нем заговорила неусидчивая и вздорная Миша.

Ворон отвернулся, но теперь другие смотрели пристально, кто-то даже отодвинулся, точно Касим был заразным.

Один из воронов с презрением бросил:

– Считаешь себя сильнее Хозяина?

– Что?

– Чего нервничаешь, если доверяешь Хозяину? Сиди спокойно и жди, когда понадобишься. Наша задача лишь приносить вести.

– Верно, – каркнул ворон поближе, и вытянул шею, точно петух, – мы приносим вести о смерти, а не сбегаем с детьми от неё.

Закудахтав, вороны через время смолкли, ведь Касим ничего не ответил. Его черный бусинки глаз затянулись пеленой и воспоминания далекой ночи вновь всплыли в сознании.

В далёком селении, погружённом в зимнюю стужу, мать родила на пороге храма ребёнка. Она верила, что жрецы защитят ее сына, но на деле двери так и не открылись. Мороз уже окутал землю, а Касим, как вестник смерти, стоял в тени, наблюдая за судьбой младенца.

Он мог бы подлететь, поднять свёрток, унести в безопасное место, но это была не его роль. Он был рожден вестником смерти, а не хранителем жизни.

Младенец погиб.

Касим никогда не заострял внимание на этом, но что-то внутри него надломилось. Тогда он впервые усомнился: действительно ли его судьба лишь приносить печальные вести о конце жизни, но не пытаться предотвратить этот конец?

Когда он нашел Мишу в огне, ему потребовалось несколько секунд на решение. Он мог просто улететь, как делал всегда. Но что-то или кто-то внутри него отказался снова быть пассивным наблюдателем.

И на этот раз он выбрал другое.

Он схватил свёрток и улетел в ночи, не позволив себе ни секунды задуматься о последствиях.

Да, вороны были правы. Их задача, как слуг Коляды, лишь приносить весть о смерти, но не защищать от неё.

Касим позволил судьбе свершиться множество тысяч раз, но надрывной крик Миши всё изменил. Эта малышка поменяла жизнь Касима и вместо судьбы вестника смерти, он выбрал другую… оказалось, что в его силах было вмешаться и спасти Мишу из огня. Он оберегал её пятнадцать лет и если сейчас Мише грозила опасность, то Касим вновь готов был пойти против судьбы.

– Ты куда?!

– Куда?

Крики потонули в тяжелом хлопанье крыльев. Касим уже сорвался с крыши и полетел туда, где его Хозяин штопал полотно тусклыми нитями энергии.

Искры взлетали вместе со взмахом сильных рук. Коляда хватал из воздуха потоки и вплетал их в зияющую, темную дыру, что становилась меньше и обретали дымчатые очертания Нави. Под звон и гомон птицы Гамаюн, Касим приземлился на землю, недалеко от Коляды.

– Хозяин, – позвал он, но Бог даже не обернулся, – позволь мне помочь тебе.

– Помочь? С чем же?

Коляда взмахнул, прозрачная вуаль обрела видимость в его руках и ловко перекрыла темную дыру.

– Ты наверняка хочешь двинуться на поиски Миши. Позволь пойти с тобой и…

Касим не договорил, ведь Коляда развернулся и стрельнул хмурым взглядом на своего слугу.

– Я не собираюсь покидать Навь.

– Но, как же Миша?

Коляда скривил лицо, еле заметно, но Касим это заметил. Точно ничего не произошло, Коляда повел бровью и вновь развернулся к полотну.

– Не называй её этим именем.

Мышцы спины под белой рубахой напряглись и ткань прилипла к влажной коже. Коляда старался выглядеть сильным и величественным, но сшивание разрыва в Нави тянуло из него силы.

Он ответил через минуту:

– Моя дочь выбрала свой путь, не смотря на пророчество. Если я вмешаюсь, то покину Навь и духи смогут сбежать в Явь, пострадают смертные.

– Но ваша дочь…

– Она мне не подчиняется! Такая же самовольная, как и её мать, – Коляда на мгновение замер, точно что-то вспоминая, но вот он дернул рукой и воспоминания растаяли, вплелись в почти заштопанный разрыв. Из маленького отверстия тянула северным ветром. – В первую очередь я Бог и моя обязанность хранить равновесие, уж во вторую очередь я отец. Потому вынужден отпустить своих детей…

Касим подмял в когтистых лапах землю. Выпрямился, будто проглотил линейку и быстро подумал. В голове что-то щелкнуло и решимость наполнила маленькое тело слуги, так опрометчиво покинувшего других воронов. Когда-то нарушившего своё предназначение, и желавшего это сделать вновь.

– Хозяин. Больше я не стану приносить вести о смерти. Я буду бороться с ней и защищу вашу дочь. С твоего позволения, Хозяин.

Коляда оглянулся, задумчиво посмотрев на ворона. Взгляд его смягчился, а голос стал печальным и ласковым. Впервые за множество сотен лет он обратился к Касиму по-особенному:

– Друг мой, нельзя бороться с тем, что ты не можешь познать.

– Отпусти меня и мы посмотрим.

– Если я отпущу тебя, то ты потеряешь моё благословление, с ним уйдет сила и долголетие.

Птицы на вековом Древе тихо завыли. Протянулся холодный загробный стон. Касим поежился, но перед ним встал образ Миши. Она подсовывала баночку с консервами и делила поровну всё, что было ей так необходимо. С ней он был слабым, неумелым, но самим собой.

Темные глаза уставились решительно на бывшего Хозяина.

– Я готов рискнуть.

Коляда выпрямился, но странное одобрение и даже благодарность читалось в его действиях. Он подозвал Касима к себе и провёл пальцами по его перьям. Жест был добрый, утешительный, но в этом прикосновении таилось нечто большее. Неуловимое свечение с ладони потекло в крылья Касима, как вода в землю. С каждой секундой оно вытягивало из него жизнь: не ярко, не страшно, но медленно, тихо, как дыхание умирающего.

Перья у Касима начали серебриться по краям, но не от мудрости, от утраты силы. Лапки, всегда крепкие и уверенные, подкосились, он едва удержался на ладони. Сила ушла. Совсем.

Он вздохнул тихо, почти по-человечески, с дрожащим клювом прижался к плечу Коляды. И сжался от пустоты.

– Найди моих дочерей и помоги им, – обратился к нему Коляда и подтолкнул к небольшому разрезу в воздухе, туда, куда ещё недавно провалилась Миша.

И его бросили в разрыв.

Проваливаясь во тьму, Касим услыхал благословление Коляды и увидел вспышкой, как бывший хозяин вплел последнюю нить и разрыв закрылся.

Вернуться в Навь было невозможно. Она выплевывала его как чужого.

Уносимый на