Дом Ветра (СИ) - Савански Анна

Они быстро добежали до дерева, Кесси лежала в том же положение. Теа закрыла глаза, слыша лишь шаги и фразы дядей. Артур взял на руки девочку, тело ее было как тряпичная кукла. Теа стояла как вкопанная, очнулась, лишь услышав голос Виктора, ощутив его руки у себя на талии. Лицо у него было печальное, она итак не видела радости в последние годы, но от этого взгляда стало еще больнее.

— Дядя Виктор, — прошептала она, он уже прижимал ее к себе, что-то ласково шепча.

— Ш-ш-ш, — он убрал с ее лба волосы, — сейчас тебя во всем объявят, но знай: от случайностей никто не застрахован.

— Она умерла, да? — она подняла на него свои глаза.

— Да, — прошептал он.

— О Боже...

— Крепись, девочка, — он повел ее в дом, где ей предстояло вынести ад.

Мать накинулась на нее, отец, что всегда во всем ее поддерживал, тоже был против дочери. Тетки предпочли сторону родителей, а другие друзья просто не лезли в их семейные разборки. Они утешали Портси и в то же время подбадривали Тею. Дед занял такую же позицию, только один человек поддержал девушку.

Виктор после похорон провел с ней всю ночь, она плакала на его плече долго и горько. Мужчина что-то рассказывал из детства, прося не чувствовать вину. Жизнь превратилась в ад. Аманда кидала на дочь взгляды, полные призрения, Сайман молчал, словно она была пустым местом. Их можно было понять: они так долго ждали этого ребенка, столько лет думали об этом, и все разрушилось в один день. Мать не находила себе места, отец с головой ушел в работу, а Теа тихо страдала. Как-то она шла по коридору, стараясь не попасться на глаза матери, щеки до сих пор горели, как горели глаза, когда они с Виктором пришли вместе после несчастного случая. В кабинете отца кто-то говорил; она прислушалась к разговору.

— Я хочу сослать ее подальше, — голос матери.

— Это не выход, — ответил Виктор.

— Что «не выход»? — воскликнула Диана.

— Я перестаю тебя узнавать, моя дорогая! — Виктор слегка повысил голос. — Где же твое доброе сердце, где же та сердечность, что я полюбил. Вы хотите, чтобы это мерзкое чувство преследовало ее всю жизнь?! Я не хочу, чтобы Теа пережила то, что пережил я. Не хочу, чтобы каждый день ее награждали ненавистью, а потом она бежала бы отсюда, не послав даже открытки на День Рождения!

— Виктор, ты вообще здесь ни при чем, — возразил Сайман.

— При чем! Значит, вы все плохо меня знаете! Мне было четыре, когда по нашей с Марией вине умер мой дядя. Мать ненавидела нас, и я понял, что никто меня не любит, и все, что осталось — бежать из дому, — Теа закрыла рот рукой: вот почему они с дядей были такими родными душами. — Я забираю ее к себе, — Виктор подошел к двери и распахнул их, Теа не успела отойти. — Теа, собирайся, мы едем в Гарден-Дейлиас, папа и мама не против, — он прошел мимо, спускаясь вниз, в сад.

По дороге к особняку Диана старалась не смотреть на племянницу, а Теа ощущала ее нервное напряжение, злость и гнев. Виктор вел машину, в зеркало следя за женщинами. Он устроил Тею в гостевой комнате, стараясь уделять много внимания. Теа понимала: она в этом доме чужая. После смерти Кесси Лейтоны еще больше отдалились друг от друга, Урсула и Артур, однако, снова сблизились, это было видно по их глазам. Урсула нашла нужные слова для Теи, в первые дни после трагедии той было просто необходимо поддержать сестру, а Артур не хотел перечить жене.

Но с каждым днем Теа ощущала, как летит в пропасть. Она влюблялась в своего дядю... Этой любви не было места. Ей всего шестнадцать, а ему уже тридцать шесть лет, она не может любить его, он муж тети, он стар, он катал ее на шее — разве он посмеет прикоснуться? Каждую ночь девушка плакала в подушку, исписала дневник до конца, ее любовь была безответна и безнадежна. Виктор никого не любил, не было с ним той женщины, ради которой он был готов на все. Диана мало что значила, а Ева — просто любовница. Но от этого Тее не становилось лучше, она была готова разбиться, раствориться в бездне, ибо сердцу не прикажешь не любить.

***

Осень 1932.

— Расскажи мне, что тебя тревожит, сердечко мое, — Урсула прижимала к груди голову Теи, нежно гладя ее шелковые кудри. — Мне ты можешь рассказать все.

— Тетя Урсула... — Теа тяжело вздохнула.

Она была крайне рада, что Урсула приехала в Гарден-Дейлиас, чтобы навестить ее. С приходом осенних туманов Теа подхватила простуду. Плотная вуаль каждое утро не спешила стянуть себя с проснувшегося города. Ветра только к обеду немного разгоняли плотные, похожие на сахарную вату сгустки, но сырость оставалась в воздухе, о чем свидетельствовал запах верхней одежды. Дом хорошо топили, и иногда по утрам стало тяжело вылезать из-под теплого одеяла и расставаться с мягким еловым ароматом прогоравших в каминах поленьев.

Тее стало ближе добираться до лицея, и каждое утро она собиралась под топот и смех. Джордж и Роберт были ранними пташками, им нужно было обязательно проводить отца, помочь матери и Глории накрыть стол, и, конечно, они ждали, что и их попросят поехать с ними. То, что Джордж далек от медицины, Теа быстро поняла: он не тянулся к этому, хотя в свои семь лет был смышленым мальчиком, а учителя в лицеи хвалили его постоянно. А вот Роберт, наоборот, тянулся к отцу, в три года его интересовало то, чем не интересуются многие молодые люди. Тетя говорила, что это пройдет. За почти полгода Теа поняла, насколько атмосфера в ее новом доме изменилась. В первые дни она слышала, как Диана с Виктором ругались, не было ни одного спокойного вечера, чтобы она не упрекнула его хоть в какой-нибудь мелочи. Но позже Теа увидела Диану и Виктору в саду, они мирно что-то обсуждали, при этом смеясь. А Виктор нашел немного смелости, чтобы держать свою руку на ее руке.

— Дядя, почему вы в ссоре? — как-то спросила девушка, когда они вдвоем ехали по дороге, устланной сизым туманом.

— Это сложно, — Виктор как-то тяжко вздохнул.

— Но почему бы вам не сделать первый шаг? — она смотрела на него, но где-то в глубине души Теа совсем этого не желала.

— Да, возможно, ты права, пришло время мириться, или, иначе, мы все пойдем к чертям, — она умокла, сникнув под тяжелым взглядом, гадая, то ли на нем маска безразличия, то ли он о чем-то напряженно думает.

Диана остыла к нему и уже не испытывала его тяжелым, невидящим взглядом. Теа заметила перемены в браке Лейтонов, а ведь именно из-за нее они стали немного ближе друг другу.

Она заболела неожиданно для всех: Теа ощутила слабость в мышцах, поняв, что ноги ее совсем не держат. Диана, испугавшись, успела подхватить ее на руки, не позволив ей еще и сломать что-то. Слабость была очевидной, Диана с Глорией быстро отнесли ее в свою комнату. Но не только погода стала причиной ее болезни, но и случай, что произошел накануне.

Теа, сидя на подоконнике в огромной библиотеке Лейтонов, читала книгу и была скрыта от глаз входящих: ее скрывала тяжелая бархатная портьера цвета изумруда. Дома Аманда ограничивала ее чтение, считая, что не все можно читать молодой девушке, но здесь Виктор позволял все. Кто-то пришел в библиотеку, судя по шагам — Виктор, Теа затаилась, стараясь никак не выдать своего присутствия.

— Теа, я знаю, что ты здесь, — она расслышала смех.

— Черт, — выругалась она тихо.

— Я все слышу, — Виктор отдернул штору; окно в комнате было высокое, и поэтому Виктор, схватив ее за талию, стащил с него, ставя на лесенку для книг.

Она смотрела в его глаза бесконечно долго, ее губы приоткрылись, как писали во всех любовных романах, в безмолвной просьбе о поцелуе. Теа обвила руками его шею, слушая удары своего сердца. «Господи, помоги!», — подумала она. Еще никогда он не находился так рядом с ней, в такой опасной близости.

О, как она смеет думать об этом! Он муж ее тети, но не кровный родственник, он старше ее, но в далекие времена случалось и не такое. Она не поняла, что сделала. Она сама его поцеловала. Виктор, ошарашено глядя, оторвал ее от себя, отходя на приличное расстояние: