Требуется рабовладелец (СИ) - Меркулова Ирина

Квентин, поняв в чем дело, расслабился и опять уселся за стол. Он не произнес ни слова, но на лице его читалось сожаление о том, что пустил в свою лабораторию такую неуклюжую корову. Стараясь производить как можно меньше шума, Джен собрала плашки, а потом разыскала металлическую ступку. Присев в углу, принялась сосредоточенно разбивать галлы, внутренне сжимаясь при каждом громком ударе пестика о металл. Квентин заерзал на стуле, потом с громким вздохом собрал свои бумаги и вышел из лаборатории.

Вот и славно. Теперь Джен почувствовала себя увереннее и с удвоенной энергией принялась за дело.

Пока в котелке закипала вода, она нанесла на плашки узор, на всякий случай предварительно проверив его еще разок. Надо показать этому колдуну, что Джен тоже кое на что способна. А то взял моду – то насмехается, то злится. В кипяток отправились соцветия сныти, стебельки фиалки и горстка цикория. Когда отвар приобрел буро-зеленый цвет, Джен аккуратно опустила в него плашки и быстро забормотала заклинание. Его нужно успеть произнести тринадцать раз пока песок в часах не закончит осыпаться. Когда время вышло, Джен опрокинула варево на сито и выловила плашки, поминутно обжигаясь. Ну вот, теперь надо ждать, пока остынут. А до тех пор можно и перекусить, Джен вдруг почувствовала, что сильно проголодалась. Глянув в окно, она с удивлением заметила, что солнце уже клонится к вечеру.

После обеда Лизабетта попросила ее отнести корм курам. Во дворе на специальной перекладине сидел филин. Пока Джен кормила приц, он испепелял ее презрительным взглядом, но стоило ей подойти ближе, гордо повернулся спиной.

- Фил, прости меня, давай мириться, - перед носом Джен недовольно дернулся короткий птичий хвост. - Мне очень жаль, что обидела тебя. Просто... ты жутко разозлил меня. Пожалуйста, не надо больше меня так дразнить.

Филин переступил с лапы на лапу, но не повернулся. Джен вдруг стало все равно, и она почувствовала, что сейчас расплачется. Она облокотилась на перекладину рядом с Филом.

- Знаешь, я и так чувствую себя полной идиоткой, - она шмыгнула носом. – Ничего у меня не выходит. Попалась в это проклятое рабство как годовалый ребенок. Квентин так и норовит показать, какое я ничтожество. Мол, отказалась работать добровольно, теперь батрачь на меня десять лет. Как будто я сама не понимаю.

Фил, перекинувшись, уже стоял рядом в Джен, обняв ее одной рукой за плечи.

- О, детка, - проникновенно сказал он. – Хочешь поговорить об этом?

- Фи-и-ил! – Джен сбросила с плеча его руку. – Ты можешь думать о чем-нибудь другом?

Парень сделал вид, будто задумался, и почесал в затылке.

- Нет. Думать о другом у меня плохо получается.

Джен невольно улыбнулась.

- Значит, мир?

- Ладно, мир, - он вытер пальцами слезинку на щеке Джен. – Да ладно тебе, не переживай. Все образуется. Поверь, рабство у Квентина – не самая худшая доля. Может, тебе еще понравится.

- Сомневаюсь. Он мне ловушку подстроил, а теперь будет отыгрываться за то, что заставила его за собой побегать. Хотя, - ее осенила внезапная мысль. – Погоди-ка. Мне этому умнику надо задать один вопрос.

И бросилась в дом.

Колдун нашелся в библиотеке, он стоял на лестнице и листал книгу с самой верхней полки.

- Квентин, могу я тебя кое о чем спросить? – задрав голову вверх, произнесла Джен.

- Попробуй, - не отрываясь от книги, ответил Квентин.

- Браслет. Почему он так легко застегнулся? Ведь формально я не давала согласия на рабство.

Колдун захлопнул книгу.

- А я-то считал, что выпускники Дольстрема знают Кодекс наизусть, - он убрал фолиант на место и спустился вниз. – Глава шестая, часть четвертая, пункт шестьдесят восемь. “Любое магическое лицо, уклоняющееся от добровольно взятых на себя или возложенных на него по закону обязательств, попадает в разряд должников лица, в отношении которого эти обязательства возникли”, - процитировал он. - А потому твое согласие и не требовалось.

Джен потупилась и пробормотала:

- Кодекс изучают на первом курсе, давно это было.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Можешь освежить память.

Колдун вытянул руку в сторону ближайшего шкафа. Оттуда скользнула тоненькая брошюрка и легла ему в ладонь. Он вручил “Кодекс магов” Джен. И опять она заметила в его глазах насмешливые искорки.

- Спасибо, - выдавила она и поплелась в лабораторию.

Джен разложила просохшие плашки, посыпала их галловой крошкой. Дерево слегка заискрилось, рунный узор вспыхнул золотым и погас. Джен припомнила правила зарядки. Закрыла глаза, сосредоточилась. Внутренний покой. Абсолютный покой. Мысленно оживила узор. Вот он словно отрывается от дерева, играет, переливается всеми цветами радуги, наполняясь магической силой. Джен медленно начала плести сложную последовательность жестов. Узор набух, стал черным, от центра побежали алые всполохи. По лбу Джен потекли капельки пота.

Три месяца без практики давали себя знать – зарядить сразу восемь амулетов оказалось труднее, чем она ожидала. Но ничего, справится. Руки ломило, спина взмокла, но Джен с нарастающей силой водила пассы, впечатывая узор в самую сердцевину дерева, одаряя его жизнью. Последний, обжигающий всполох – и узор погас. Все. Готово.

Джен открыла глаза. В ушах зашумело, комната медленно качнулась вправо, и последнее, что она увидела – это перепуганное лицо колдуна, бросившегося к ней от двери.

Очнулась Джен в своей комнате. Над ней склонились три головы. Квентин держал за руку, считая пульс. Лизабетта с флакончиком нюхательной соли в руках тихонько что-то шептала себе под нос, а Фил просто молча стоял в ногах кровати.

- Ох ты, батюшки, наконец-то, голубушка наша в себя пришла. Ну и напугала ты нас, - запричитала домовиха. - Разве ж можно так себя истязать? Работа никуда не убежит, а о здоровье надо думать прежде всего.

Джен посмотрела на Квентина, ожидая отповеди. Тот нахмурился.

- И к чему была эта демонстрация глупости?

- Я просто амулеты зарядила, - с трудом прошептала Джен.

- А сперва головой подумать не удосужилась? Три месяца жила впроголодь, без отдыха, без практики. И сразу восемь амулетов взялась заряжать. Ты о чем думала?

- О мертвяке.

- О мертвяке, - передразнил Квентин. – Так сама скоро мертвяком станешь. Ладно, отдыхай. Лизабетта принесет тебе чаю.

Домовиха и в самом деле через пять минут стояла возле ее постели с чашкой мятного чая и печенькой. Она заставила Джен съесть все до последней крошки, а потом провела рукой перед ее глазами, и Джен тут же погрузилась в глубокий крепкий сон.

3

Девушку подстерегают тысячи опасностей,

но лишь некоторые из них

доставляют настоящее удовольствие.

NN

Джен проснулась от легкого прикосновения к плечу. В спальне было темно, но по очертаниям она сразу узнала Квентина.

- Шшшш. Лежи, лежи, - прошептал он. – Просто скажи, что с твоими амулетами делать.

- Ничего не надо делать. Я сама все сделаю. Уже пора идти, да? – Джен хотела вскочить с постели, но колдун не позволил.

- Ты никуда не пойдешь.

- Ну, пожалуйста! Со мною уже все хорошо. Честно - пречестно.

- Нет.

- Тогда я не скажу, как работают плашки.

- Жаль. Придется самому разбираться.

- Сам будешь три месяца разбираться, ты же знаешь.

Квентин недовольно сверкнул глазами.

- И дня не провела у меня, а уже шантажируешь?

Джен виновато пожала плечами.

- Это же такой малюсенький шантажик.

Колдун хмуро смотрел на нее некоторое время, потом принял решение.

- Хорошо, пойдешь со мной.

Джен радостно заулыбалась и бесшумно захлопала в ладоши.

- Рано радуешься. Это вовсе не увеселительная прогулка. Через десять минут жду тебя внизу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В холле ее встретила до нельзя недовольная Лизабетта. Она плотно закутала Джен в теплый плащ, при этом непрерывно бурча о том, что порядочным девушкам не пристало ночью по кладбищам таскаться, а приличным колдунам и вовсе по статусу положено дома сидеть. Джен не могла сдержать глупой улыбки. Появился Квентин, бросил беглый взгляд на свою рабыню и молча вышел из дома. Джен схватила сумку с плашками и припустила за ним.