Россия и мусульманский мир № 12 / 2012 - Валентина Сченснович

Отстаивая концепцию активности субъекта, способного преобразовывать информацию, Морлей отвергает позицию Франкфуртской школы, в соответствии с которой массы пассивно воспринимают инъекции господствующей идеологии.

Опираясь на позиции Фрэнка Пэркина, Стюарт Холл доказывал, что возможны три гипотетические позиции, с которых аудитория декодирует информационные послания: доминирующая гегемонистская; позиция переговоров, обсуждения получаемого информационного послания; оппозиция, априорное отвержение информационного послания.

Свобода субъекта может действовать в рамках этих трех гипотетических позиций.

Решающую роль, видимо, играет именно тот фактор, который Антонио Грамши в свое время и определял как культурную гегемонию. Важно определить, как на переломе веков произошли изменения условий формирования культурной гегемонии.

Следует признать, что правые силы более оперативно отреагировали на изменения этих условий. При этом учитывался и исторический опыт XX в., который убедительно доказал, что эффективность массового влияния зависит не только от совокупности информационных воздействий, идей и социально-психологических инъекций, но и от формирования поля геополитики, т.е. совокупности ориентиров жизни масс, определяющих их доминирующие намерения в реализации целей исторической жизни.

Что становится определяющим средством формирования ориентации в поле геополитики на переломе веков? Таким средством становятся финансовые интересы и деньги. Тайна современной геополитики скрывается в системе глобальных финансовых отношений.

Финансы и деньги – это скрытый фактор построения поля геополитики.

То, что декларативно позиционируется как мировое лидерство, реально означает сохранение привилегированной финансовой системы. Геополитика – это «отстрел» ее реальных или потенциальных противников. В этом и содержится предвосхищение будущего. Состояние «холодной войны» позволяло длительный период времени психологически сохранять экономически нелегитимный порядок финансовой системы, как следствие экстремальной глобальной ситуации.

На поверхности в качестве определяющих позиционируются правовые и нравственные мотивы. Этим и объясняется «удивительное» постоянство правовых и нравственных провокаций в отношении Советского Союза, а затем и России – поправка Джексона-Вэника, список Магницкого, незаконная экстрадиция гражданина России Бута в США, информационный шум вокруг хулиганского поступка Pussy Riot и т.д. и т.п.

Однако поскольку эти «мотивы» являются формой насильственного утверждения глобального нравственного и правового диктата, то они с самого начала не являются ни легитимными, ни моральными в точном смысле этого слова.

Так, например, Барак Обама выдвигал моральные основания вторжения вооруженных сил в Ливию, а именно: ответственность Америки за своих братьев, стремящихся стать свободными.

Между тем некоторые аналитики уверенно утверждают, что устранение Каддафи было предопределено его намерением перевести бумажную валюту на золотой стандарт.

Митт Ромни по логике своих геополитических воззрений не разделяет идеалистическую позицию. Достижение целей геополитики включает в себя право победы над геополитическим противником. И здесь нужны в качестве союзников солдаты любых стран. Это – не обязательно стремящиеся стать свободными «братья». Это могут быть монархисты, исламисты и даже, возможно, террористы. Главное – это успех в противостоянии геополитическому противнику.

Таким образом, в геополитике могут признаваться различные типы правовой и нравственной идентификации «своих» и «чужих». Определяющим в выборе идентификации является результат в достижении глобальной управляемости современным миром.

Но на чем основана теория управляемости?

Мишель Фуко в своей интерпретации биополитики описывал поведенческие модификации человека, в соответствии с которыми, по версии неолиберализма, аффективно-рациональный человек становится управляемым в силу его систематической реакции на вариации «среды». Если формирование свойств «среды» не определяется конечными целями истории – идеями мирового коммунизма или торжеством либеральной демократии и рыночной экономики, – то тогда возникает вопрос: что идет им на смену?

На смену идет проектирование нового мирового порядка в соответствии с установленной иерархической структурой государств. Установление иерархии – это реальная цель мирового порядка. В соответствии с этой целью и должна формироваться информационная среда, которая позиционируется как подлинная истина современной жизни. Среда совпадает с информационным описанием настоящего в проекции на будущее. В силу этого социальная реальность, как она есть на самом деле, «коллапсирует» в информационную реальность, удовлетворяющую процесс проектирования геополитики.

Вне этого процесса нельзя объяснить «странности» поведения западных средств массовой информации. Их функция теперь состоит в создании нужных свойств среды. Если история не имеет конечных целей, то человек оказывается в сменяющих друг друга ситуациях. Истина его бытия – это создание для себя наиболее выгодной ситуации. Абсолютная выгода – это конечная истина смысла, а путь к нему – игра, в которой нужно выиграть, а не проиграть. С точки зрения международной жизни речь идет об организации геополитической игры, где игроки – это отдельные государства. Ради выигрыша геополитический субъект может принять любой облик, если он способствует его конечному выигрышу. Внешний облик, создаваемый нравственной и правовой риторикой, может «цивилизовать» мрачную бездну катастрофических последствий «слепого бешенства» геополитики. Скрытая свобода в принятии облика – это стратегический «капитал» субъекта. Эта позиция представляется адекватной ситуации потенциального глобального катастрофизма. Для ее понимания необходимо прояснить саму сущность построения поля современной геополитики.

Построение поля геополитики можно рассматривать как гипотетический проект, как виртуальную реальность, которая проходит специфическую «апробацию» как в военных операциях, так и в частных формах политического поведения, в том числе и таких, как «единение» либеральной демократии с монархическими режимами, сотрудничество секретных спецслужб с террористическими организациями, западных государственных структур с государственными структурами «братьев-мусульман». Что это за «всеядность» геополитики и чем она определяется?

Содержательный смысл поля геополитики определяется метафизикой абсолютной выгоды. Это – мотив ее стратегии. Вместе с тем поле геополитики определяет тип управления массовым поведением, преодолевающий традиционные его формы. В христианстве управление массовым поведением складывается из отношения паствы к авторитету и духовному руководству пастыря, признания этого руководства как прояснения пути к спасению. Все сохраняющие веру и следующие ее постулатам вступают на путь спасения.

В идеологических структурах идейное руководство массовым сознанием предопределяется обоснованием конечной цели истории, борьба за реализацию которой обусловливает смысл и правду жизни.

В условиях современных глобальных кризисных тенденций возникает потребность в определении новых путей адекватного массового поведения, основанного на эмпирическом знании механизмов жизни. Жизнь представляется как поле достижения успеха, удачи, выживания, и на этом психологическом основании выстраивается технология геополитики. Выживание обусловлено подчинением других своей воле. Технология геополитики как «творческий процесс» связана с созиданием ситуаций внутренней капитуляции, отказа от суверенной власти, с тем чтобы избежать разрушительной военной волны. Эту возможность сохранения жизни следует донести до сознания установленной мишени геополитики.

Этим обусловлен характер предоккупационного психологического воздействия на сознание населения страны как установленной мишени геополитики. Особую роль в этом воздействии играет культурный фактор, формирующий дружеские чувства в отношении к субъекту геополитики. Тем самым достигается нейтрализация возникновения массового движения сопротивления.

С другой стороны, самосознание населения подавляется с помощью «пояснения» реальности ассиметричных отношений, которые основаны на угрозе тотального разрушения.

Поле геополитики можно рассматривать как специфическую разновидность информационного поля.