Прием Чаплина - Сергей Викторович Вишневский

Фельдъегеря тут же взяли его в кольцо, словно в почетный караул. Впереди процессии, в парадном мундире ехал Арсений.

— Что-то странное, — задумчиво произнес Карл. — Словно парадная процессия. Знаешь, кто это?

Федор глянул на магомобили, затем в след удаляющийся процессии и произнес:

— Отец это мой…

Спирит удивленно глянул на друга, затем на процессию и спросил:

— А чего… В смысле… Он из купеческой гильдии? Магнат?

— Не знаю, — буркнул в ответ Федор. — Сколько помню, он всегда магию запрещал. Вообще любую. Мы дома даже светильников не имели. Керосинки, свечи, а то и вообще лучина. А тут… магомобили.

— Ты же рассказывал, что вы фермеры, — хмуро глянул на него Карл. — Обманул?

— Я не обманывал… Сам так думал, — шмыгнул носом парень и утер его кулаком. Глянув на друга, он грустно усмехнулся и произнес: — Отец на магомобилях ездит, а я понятия не имею, где ночевать буду.

Видя, как поник Федор, Карл потащил его дальше по улице.

— Ну, и на нашей улице будет праздник! Вот увидишь! — пытался подбодрить он его. — Ну, отец и отец. Ты сам себе хозяин!

Спирит болтал еще минут пять. Он тащил его в сторону рабочего места, стараясь, чтобы тот не думал о плохом. Однако Федор все молчал, а когда показалась их мастерская, то произнес:

— Карл, ты если что не так, то тоже меня прости, ладно?

— Э-э-э? — растерялся Спирит. — Ты о чем?

— Я завтра с тобой поступать пойду, — буркнул Федор, сжав кулаки.

* * *

Кабинет ректора университета магии был не только просторным. Он еще был и по сути двухэтажным.

На первом этаже, вдоль стен, располагались большие книжные шкафы. Массивные, высокие, в десяток полок. Специально для верхних книг у одного из шкафов располагалась стремянка.

Посреди зала был столик с несколькими кожаными диванчиками. На столе всегда стоял большой пузатый чайник, в котором никогда не заканчивался кипяток, о чем свидетельствовал тонкий поток пара из носика.

Тут же находилась винтовая лестница, ведущая на большой балкон, подпираемый колоннами. На нем располагался стол, стул и пара глухих шкафов. Восседал же на балконе Хофт Александр Григорьевич — ректор университета магии.

Причем стол ректор развернул так, чтобы с поворотом головы видеть того, кто вошел в кабинет.

Так случилось и сейчас.

Дверь бесшумно зашелестела, но хозяин кабинета мгновенно почуял гостя и повернул голову.

Обнаружив у входа фигуру в сером балахоне, он тут же подобрался и поднялся со своего места.

— Как я рад вас видеть! — произнес он, натянув улыбку. — Я уж думал, что в этом году будет, как в прошлом.

Неизвестный что-то прошептал, и ректор направился вниз.

— Так в том-то и дело, что гости подобные вам, у нас редкость…

— … император…

— Ой, ну бросьте, — усмехнулся Хофт. — Император гость ежегодный, да и в нашем ремесле он совершенно не разбирается. А вот вас мы в гостях видим крайне редко. Да что мы стоим-то? Может чаю? Кофе? Что-нибудь покрепче?

— Кипятка… — прошелестел гость.

Ректор тут же метнулся к столу, подхватил чайник и налил в кружку кипятка. Гость же молча подошел к диванчику, уселся и снял глубокий капюшон.

Под ним оказалось крайне бледное мужское лицо. Голова лысая, цвет волос на ресницах и бровях серый. Создавалось впечатление, что он сильно выцвел.

— Вы не поверите, что происходило во время «Знамения», — произнес ректор, достав с полки под столешницей небольшой чайник. — Все словно с ума посходили. Безумцы бегали по городу и кричали о конце света, знать была в смятении, а купцы и вовсе распотрошили мошны и принялись скупать продовольствие. Всё. Вообще.

— Люди… — неопределенно пожал плечами бледный собеседник.

— Да… Люди оказываются жутким стадом и без сильной руки превращаются в безмозглых идиотов. Поэтому пока гвардия не вышла на улицы, бардак в городе не успокоился. А у вас? Как отнеслись к появлению красного следа и фиолетовой молнии?

— Спокойно… — прошелестел собеседник.

— Понимаю… Понимаю… — покачал головой собеседник и покосился на дверь. Закинув ногу на ногу, он оглядел собеседника и произнес: — Знаете, а ведь у нас много общего.

Увидев во взгляде собеседника легкую насмешку, ректор тут же подался вперед и произнес:

— Орден Исчезающих, как и полноправные маги — структуры закрытые. О нас болтают что не попадя, а толком никто не понимает. Ни чем мы занимаемся, ни чего хотим. Даже этот красный росчерк… — тут ректор откинулся на спинку диванчика и сделал неопределенный жест рукой. — Чего только о нем не болтают. «Знамение», «Конец времен», «Кара божья»…

Видя, как улыбнулся собеседник, Хофт тут же подобрался и произнес:

— Но мы-то с вами не темный сброд с улиц, — произнес он и, внимательно смотря за мимикой, спросил: — Что думает об этом орден Исчезающих?

Собеседник улыбнулся еще шире и прошелестел:

— Мы не думаем… Мы знаем.

— Вот как? — ректор взял чайник и налил себе чаю. Пригубив обжигающий напиток, не сводя взгляда с Исчезающего, он произнес: — Может просветите коллегу?

В этот момент двери открылись и в кабинет вошли двое мужчин. Первым был статный мужчина с сединой в волосах, синем щегольском костюме тройке и шляпой с пером в руке. Вторым был лысый полноправный маг Черноволос.

Ректор тут же сменил маску добродушия и с холодным выражением лица поднялся.

— Кузьма Александрович! — произнес он с фальшивой улыбкой, но тут же сменил ее на каменную маску. — Глаза бы мои вас не видели.

— Взаимно, Александр Григорьевич, взаимно, — кивнул он, не обращая внимания на Черноволоса, что пристроился за правым плечом. Он оглядел кабинет и покачал головой. — Что за неуместная тяга к минимализму? Зачем убрали «Колю»?

— Вы еще и имена даете старым чучелам, — хмыкнул Хофт. — На кой-черт мне старое чучело медведя?

— Это чучело не давало расслабиться, да и ненужных гостей отваживало, — пожал плечами Кузьма Александрович, подошел к одной из полок и хмыкнул, заметив корешок до боли знакомой книги. — Магический резонанс семиугольных печатей… Александр Григорьевич, вы читаете мои труды?

— Это для коллекции, — съязвил ректор. — Я ваших, Дербенев, трудов не читаю. А вы, я так посмотрю, не изменяете своему вкусу. Все тот же яркий синий…

— Не имею привычки менять коней на