Военное просвещение. Война и культура во Французской империи от Людовика XIV до Наполеона - Кристи Пичичеро

строк, в том числе строку с упоминанием точной суммы штрафа (15 000 пагод), который французы заставили голландцев выплатить, и другую строку о том, как капитан французского корабля «Пондичерри» выстрелил из пушки в британских противников, когда те возвращались в Индию с украденными кораблями, скорее всего убив британского коммодора Кертиса Барнетта (на самом деле он умер от болезни в 1746 году). Певцы согласились внести корректировки в эту и остальные песни и вскоре вернулись с новыми версиями. Репутация героя, отражаемая в местных новостях и культуре, как эти песни на телугу, была важным элементом стратегии Дюплекса по закреплению политического, военного и экономического авторитета на субконтиненте [Pillai 1917, 2: 314–318].

Подобно тому как Дюплекс приобрел статус героя в иностранной культуре, некоторые группы иностранцев, служивших в регулярных и вспомогательных подразделениях, также медленно добивались славы и признания во Франции. И все же культура инклюзивности в героизме и патриотизме имела четкие границы – обычно расовые, – мешающие стать героями и гражданами Франции. В колониях и торговых поселениях Франции складывались двойные стандарты, согласно которым французам полагалось стать героями в коренной культуре, но индийский принц, америндский вождь или свободный цветной человек не мог стать героем в культуре французской[291]. Награды, например медали, присужденные свободным цветным людям в Сен-Доминго, и америндская практика chefs d medaille («медальных вождей») говорили об открытости и инклюзивности. Однако эти награды и особые статусы также скрывали тайные амбиции короны, которая стремилась влиять на этих людей и управлять их действиями. Для них награды и привилегии всегда предполагали определенные условия.

Иностранные солдаты формировали значительную долю французской армии Старого порядка. Они сражались в специальных иностранных подразделениях регулярной столичной армии и в наемных войсках, сформированных в колониях[292]. Тысячи солдат столичной армии происходили родом из Восточной и Северной Европы, Африки, Азии, Северной и Южной Америки. Многие не были католиками и не говорили по-французски. Кристофер Тоцци пишет:

Лишь одним своим присутствием они бросили вызов многим мифам, которые узаконивали государство Бурбонов, подчеркнули большое расовое, религиозное, культурное и лингвистическое разнообразие, которое характеризовало Францию Старого порядка, несмотря на выдумки, которых придерживалась корона. Эти солдаты также демонстрировали через особые привилегии, данные монархией, как легко можно было до 1789 года стать французом, взяв в руки оружие ради короля [Tozzi 2016: 17][293].

Разнообразие французской армии заметно выросло в период с 1740-х годов до Революции. В 1789 году 32 из 168 армейских полков, включая восемь кавалерийских и 24 пехотных подразделения, считались иностранными. Большинство иностранцев, служивших французской короне, прибыли из соседних стран Европы, например Швейцарии и различных немецких княжеств. Также существовали подразделения, состоявшие из ирландцев, шотландцев, венгров, итальянцев и жителей Льежа. У этих иностранных солдат были четкие привилегии, в том числе более высокое жалованье и освобождение от ряда правил, применимых для французских солдат, например от запрета на вступление в брак без разрешения командира. По утверждению Тоцци, корона все больше работала над тем, чтобы превратить «иностранцев во французов». Людовик XIV добился в этом начинании особых успехов, издав в 1715 году декрет, наделяющий всех иностранных солдат и моряков, прослуживших более 10 лет, правами природных подданных, включая возможность передавать собственность по наследству [Tozzi 2016, гл. 1].

Прожив много лет среди французов, эти иностранцы все больше интегрировались в общество в социальном и культурном плане. Они зачастую в период увольнения оставались во Франции, а не возвращались домой, и во многих случаях женились на француженках. Несмотря на все более жесткие католические взгляды, Людовик XIV также ввел инклюзивную политику для протестантов, которую его последователи применяли и расширяли. Протестантов ранее запрещалось принимать в Дом инвалидов, и они не имели права на обучение в военных академиях, награды и знаки отличия, например орден Святого Людовика. «Король-солнце» начал ослаблять эти правила, разрешив к концу своего правления принимать швейцарских протестантов в Дом инвалидов. Людовик XV признал военную службу и героизм протестантов-ополченцев. В 1759 году он создал орден за военные заслуги для протестантов – героев французской армии и также открыл военную академию для студентов-протестантов.

Полк добровольцев Морица Саксонского, Volontaires de Saxe, был создан из любопытства и ради зрелища, но также с уверенностью в отношении боевой доблести «черных» людей. Сформированный во время Войны за австрийское наследство, полк по большей части состоял из жителей Восточной Европы (поляков и татар), за исключением его первого подразделения, которое в значительной степени состояло из «черных» уланов (легкой кавалерии) из карибских французских колоний, а также из Африки, Азии и Южной Америки.

Мориц Саксонский приложил огромные и сознательные усилия, чтобы собрать это подразделение, как только король 15 марта 1743 года одобрил идею полка добровольцев [Corvisier 1968–1970, 1]. Он нанял их из других подразделений французской армии, во многих из которых был всего один «черный» timbalier, или барабанщик, игравший на барабанах, чтобы контролировать ход движения войска. Саксонский велел своим помощникам узнать о местонахождении этих «черных» солдат, связался с их командирами и предложил хорошую денежную сумму за каждого солдата. Он также выступил с инициативой привлечь свободных людей или рабов из колоний, которые жили или временно находились во Франции. В 1747 году Морицу Саксонскому сообщили, что 12 темнокожих арестантов, пойманных французскими каперами, находятся в тюрьме в Байонне. Он умолял морского министра, графа де Морепа, освободить их для его полка, но тот сообщил, что это попросту невозможно из-за loi générale du royaume (общего закона королевства), который запрещал торговлю рабами и рабство во Франции[294]. Рабы не имели права служить в полку Морица, поскольку формально оставались собственностью своих хозяев и не подлежали продаже во Франции. Таким образом, Мориц не мог законным образом освободить или выкупить 12 пленников, которые принадлежали владельцу корабля каперов, взявших их в плен. Тогда он переправил Морепа чужую анонимную записку с описанием плана найма беглых рабов. Министр твердо ответил, что этот план является не только неблагоразумным, но и «абсолютно невыполнимым».

Набор добровольцев Морица Саксонского привлек внимание колониальных лоббистов во Франции, которые испугались, что он умышленно украдет их «собственность». Еще больше их встревожила мысль, что бывшие рабы пройдут военную подготовку и однажды захотят отомстить бывшим хозяевам. Несмотря на давление и действующие законы, Морица было не остановить. Он научился манипулировать лазейками в loi generate. Например, он смог призвать на службу двух темнокожих рабов, живших в Атлантическом центре Бордо, поскольку они не были должным образом зарегистрированы, и это аннулировало их статус собственности.

Как только Мориц Саксонский призвал этих