М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников - Максим Гиллельсон

поэт сам, но не всю поэму, а только некоторые эпизоды,

вероятно, вновь написанные. При чтении присутство­

вало несколько литераторов, и поэму приняли востор­

женно. Но относительно напечатания ее поэт и журна­

лист высказались противоположно. Лермонтов требо­

вал напечатать всю поэму сразу, а Краевский советовал

напечатать эпизодами в нескольких книжках. Лермон­

тов говорил, что поэма, разбитая на отрывки, надле­

жащего впечатления не произведет, а Краевский воз­

ражал, что она зато пройдет полнее. Решили послать

в цензуру всю поэму, которая при посредстве разных

влияний, хотя и с большими помарками, но была к пе­

чати дозволена 13. (Почему рукопись взята от Краев­

ского и не попала в печать при жизни поэта — говори­

лось выше.) Поэму не одобрили В. А. Жуковский

и П. А. Плетнев, как говорили, потому, что поэт не был

у них на поклоне. Князь же Вяземский, князь Одоев­

ский, граф Соллогуб, Белинский и многие другие лите­

раторы хвалили поэму и предсказывали ей большой

успех. В обществе слава поэмы распространилась, когда

список с нее был представлен, через А. И. Философова,

ко двору. Ее стали читать в салонах великосветских дам

и в кабинетах сановных меценатов, где она до высылки

поэта на Кавказ и пользовалась большим фавором.

Недаром еще Шиллер говорил: «Искусство — рос­

кошный цветок, растущий для людского блага

и счастия».

Из тогдашних разговоров и отзывов о поэме Дмит­

рий Аркадьевич припомнил следующее.

— Скажите, Михаил Ю р ь е в и ч , — спросил поэта

князь В. Ф. О д о е в с к и й , — с кого вы списали вашего

Демона?

205

— С самого себя, к н я з ь , — отвечал шутливо п о э т , —

неужели вы не узнали?

— Но вы не похожи на такого страшного проте­

станта и мрачного с о б л а з н и т е л я , — возразил князь

недоверчиво.

— Поверьте, к н я з ь , — рассмеялся п о э т , — я еще

хуже моего Д е м о н а . — И таким ответом поставил князя

в недоумение: верить ли его словам или же смеяться его

ироническому ответу. Шутка эта кончилась, однако,

всеобщим смехом. Но она дала повод говорить впо­

следствии, что поэма «Демон» имеет автобиографи­

ческий характер. И вот эту салонную шутку ныне

г. Висковатов выдает за самостоятельное историческое

исследование!..

Княгиня М. А. Щербатова после чтения у ней поэмы

сказала Лермонтову:

— Мне ваш Демон нравится: я бы хотела с ним

опуститься на дно морское и полететь за облака.

А красавица М. П. Соломирская, танцуя с поэтом

на одном из балов, говорила:

— Знаете ли, Лермонтов, я вашим Демоном увле­

каюсь... Его клятвы обаятельны до восторга... Мне ка­

жется, я бы могла полюбить такое могучее, властное

и гордое существо, веря от души, что в любви, как

в злобе, он был бы действительно неизменен и велик 14.

Вот как встречал свет не кающегося «грешника»,

а протестанта и соблазнителя Демона. Но при дворе

«Демон» не стяжал особой благосклонности. По словам

А. И. Философова, высокие особы, которые удостоили

поэму прочтения, отозвались так: «Поэма — слов нет,

хороша, но сюжет ее не особенно приятен. Отчего Лер­

монтов не пишет в стиле «Бородина» или «Песни про

царя Ивана Васильевича»? 15 Великий же князь Михаил

Павлович, отличавшийся, как известно, остроумием,

возвращая поэму, сказал:

— Были у нас итальянский Вельзевул, английский

Люцифер, немецкий Мефистофель, теперь явился рус­

ский Демон, значит, нечистой силы прибыло. Я только

никак не пойму, кто кого создал: Лермонтов ли — духа

зла или же дух зла — Лермонтова?

Во все продолжение времени, которое Михаил Юрье­

вич прожил в Петербурге, в начале 1841 года, всего

около трех месяцев, он был предметом самых заботли­

вых попечений о нем со стороны друзей, которые груп­

пировались вокруг него, и он в ответ на это дарил их

своим доверием и братской откровенностью.

206

— М ы , — говорил Дмитрий А р к а д ь е в и ч , — его близ­

кие родственники и друзья интимные, знали все его ша­

ги в свете, все шалости и увлечения, знали каждый день

его жизни: где он был, что делал и даже с кем и что

говорил он. Михаил Юрьевич сообщал нам свои мысли

и предположения, делился с нами своим горем, трево­

гами и сомнениями, все, написанное им в это время, мы

читали у него прежде, чем он выносил из дому автограф

свой. Поэтому могли ли мы не знать, если бы он заду­

мал переделать фабулу «Демона» так, как представляет

теперь ее профессор Висковатов, а тем более если бы

он привел подобную мысль в исполнение? Но я смело

утверждаю, что ничего подобного не только поэтом

не сделано, но и в голове у него не было. Допустим

даже мысль, что мы, то есть интимный кружок друзей

поэта, не знали о том, что Михаил Юрьевич переделал

сюжет поэмы. Но как же это могло укрыться от лите­

ратурного кружка, в котором поэт вращался? Литера­

турные друзья поэта интересовались всеми его рабо­

тами, следовательно, его переделка поэмы не могла бы

пройти ими не замеченною. Или же переделка совер­

шена в тайне от всех? Но для чего нужна была такая

тайна? Ведь если бы поэт нашел бы почему-либо нуж­

ным переделать Демона — этого титана тьмы и злобы,

зиждителя соблазна и греха — в кающегося грешника,

он бы прежде всего сообщил об этом своим друзьям,

чтобы подготовить к задуманной им переделке обще­

ственное мнение и обеспечить ее успех в свете. И мы,

его друзья и живые свидетели тех немногих ясных дней,

когда Михаил Юрьевич озарял и наполнял собою обще­

ство, и все те кружки, среди которых он вращался, ко­

нечно, поддержали бы в свете новую концепцию его

поэмы. Но ничего подобного, повторяю, тогда не было,

и никто нигде не слыхал об этом. Каким же образом те­

перь мог появиться неизвестный в то время список

кающегося Демона? Неужели поэт переделал поэму

для того только, чтобы послать ее для прочтения г-же

Бахметевой, а черную рукопись бросить в перепис­

чика? Но у Варвары Александровны находился список

с настоящей рукописи, который, как известно, лег в осно­

вание карлсруэского издания «Демона». Следовательно,

все разглагольствования на подобную тему не имеют

никакого основания. А между тем им верят даже ученые

люди. Г. Висковатов имеет особый дар: он беззаветно