М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников - Максим Гиллельсон

M. Ю. Лермонтов.

Автопортрет. Акварель. 1837—1838.

К 175-летию со дня рождения

Михаила Юрьевича

Лермонтова

СЕРИЯ

ЛИТЕРАТУРНЫХ

МЕМУАРОВ

Р е д а к ц и о н н а я к о л л е г и я :

ВАЦУРО В. Э.

ГЕЙ Н. К.

ЕЛИЗАВЕТИНА Г. Г.

МАКАШИН С. А.

НИКОЛАЕВ Д. П.

ТЮНЬКИН К. И.

МОСКВА

«ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА»

1989

M . Ю.

Л Е Р М О Н Т О В

В В О С П О М И Н А Н И Я Х

С О В Р Е М Е Н Н И К О В

МОСКВА

«ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА»

1989

ББК 84Р1

Л49

Составление, подготовка текста

и комментарии

М. И. ГИЛЛЕЛЬСОНА и О. В. МИЛЛЕР

Вступительная статья

М. И. ГИЛЛЕЛЬСОНА

Рецензент

И. С. ЧИСТОВА

Оформление художника

В. МАКСИМА

Л49

Лермонтов М. Ю. в воспоминаниях современ¬

ников./ Редкол.: В. Вацуро, Н. Гей, Г. Елизаветина

и др.; Сост., подгот. текста и коммент. М. Гил-

лельсона и О. Миллер; Вступ. статья М. Гиллель-

с о н а . — М.: Худож. лит., 1 9 8 9 . — 672 с. (Литера­

турные мемуары).

ISBN 5-280-00501-0

Настоящий сборник — наиболее полный свод воспоминаний о Лермон­

тове его современников: друзей, сослуживцев, родственников, писателей

и др. Среди них воспоминания Е. А. Сушковой, А. П. Шан-Гирея, И. С. Тур­

генева, А. И. Герцена и др.

ББК 84Р1

Л

9-89

Составление, вступительная

статья, комментарии, оформление.

Издательство «Художественная ли­

тература», 1989 г.

ЛЕРМОНТОВ В ВОСПОМИНАНИЯХ

СОВРЕМЕННИКОВ

Чаадаев, старший современник Лермонтова, говорил близким,

что чувствует себя Атлантом, который держит на своих плечах свод

мироздания.

Близкие оказались далекими. Они оценили подобные слова как

проявление непомерной гордыни.

Гордость не была чужда Чаадаеву. Но не преувеличенное мне­

ние о своей личности лежало в основе глубокого убеждения москов­

ского философа в том, что он исполин интеллектуальной державы.

Он чувствовал свое предназначение, силу своего ума, смело можно

сказать, свой гений.

Гений — это бремя, чреватое созиданием. Творческое начало

вызывает черную зависть бесплодной посредственности. Гению по­

четно в веках, но катастрофически тяжело при жизни. Неудивительно,

что гении порой неуживчивы и болезненно самолюбивы.

У Лермонтова был трудный характер, который не сулил ему

счастья. Предчувствие трагического исхода с ранних лет овладело им.

Нет, я не Байрон, я другой,

Еще неведомый избранник,

Как он гонимый миром странник,

Но только с русскою душой.

Я раньше начал, кончу ране,

Мой ум немного совершит;

В душе моей, как в океане,

Надежд разбитых груз лежит.

Кто может, океан угрюмый,

Твои изведать тайны? кто

Толпе мои расскажет думы?

Я — или бог — или никто!

Так писал шестнадцатилетний Лермонтов. «Я — или бог — или

никто!» Поставить себя вровень с верховным владыкой вселенной

мог только юноша неукротимо смелый и гордый, беспрекословно

уверенный в своем избранничестве.

И снова близкие оказались далекими.

5

Читая воспоминания о великом человеке, нужно всегда помнить,

что между ним и мемуаристами, как правило, «дистанция огромного

размера».

Правда, бывают исключения. И. С. Тургенев видел Лермонтова

мельком; Белинский лишь дважды беседовал с поэтом; Герцен, воз­

можно, и не был лично с ним знаком. И тем не менее именно их

свидетельства поражают нас глубиной постижения личности

Лермонтова.

Итак, при оценке воспоминаний необходимо в первую очередь

досконально представить себе пристрастия и антипатии мемуариста,

его душевный и интеллектуальный уровень.

Исключительно важным фактором является также время соз­

дания мемуаров; для тех, кто хотел писать о Лермонтове, условия

были неблагоприятные. До 18 февраля 1855 года, до дня смерти

Николая I, биография опального поэта была запретной темой в рус¬

ской печати. «Записки» Е. А. Сушковой — первые воспоминания

о Лермонтове — были напечатаны (да и то частично) в 1857 году.

Но и в последующие десятилетия еще оставались негласные препоны,

мешавшие мемуаристам правдиво повествовать о важнейших собы­

тиях жизни мятежного поэта. Не случайно А. В. Дружинин, писав­

ший в 1860 году статью о Лермонтове, оставил в рукописи пустые

листы, на которых он собирался впоследствии поместить рассказ

о событиях, приведших к ранней гибели поэта. Однако и в незавер­

шенном варианте его работа не появилась в печати; она была опуб­

ликована лишь сто лет спустя.

Трудные цензурные условия препятствовали своевременному

написанию воспоминаний; порой это приводило к невосполнимым

потерям. Особенно ощутимо отсутствие воспоминаний С. А. Раев­

ского, человека независимого образа мыслей, во многом способ­

ствовавшего умственному возмужанию Лермонтова. Воспоминания

друга детства А. П. Шан-Гирея написаны лишь в 1860 году. Неко­

торые воспоминания писались еще позднее, в семидесятые и вось­

мидесятые годы. К этому времени многие подробности забылись,

даты сместились, и, кроме того, о самых драматических эпизодах

жизни поэта по-прежнему следовало рассказывать обиняками и недо­

молвками. О иных событиях можно было писать лишь за рубежом.

Так, первое упоминание об участии Лермонтова в оппозиционном

«кружке шестнадцати» появилось в Париже в 1879 году в книге

Ксаверия Браницкого, участника этого кружка.

Сложную индивидуальность поэта понимали далеко не все

мемуаристы. Стоит ли удивляться, что они вольно или невольно

по собственному разумению изменяли облик Лермонтова, неверно

объясняли его поступки и высказывания. Личность мемуариста

всегда имеет решающее значение при оценке достоверности и объек­