Эридон. Игры судьбы - Савушка

Астрид медленно развернулась ко мне. И теперь я заметил, что она едва держится на ногах. Колени дрожат, пальцы сжаты, губы побелели.

– Один-два, синеглазый, – прошептала она и попыталась улыбнуться.

Астрид качнулось вперёд, я успел подхватить, прежде чем она упала на землю. Девушка рухнула мне на руки, словно выжатая до последней капли.

Глава 13

Астрид Веленская

Пора признать очевидное: терять сознание стало привычкой.

И ладно бы просто обморок. Нет, каждый раз, когда я прихожу в себя, ощущения такие, словно меня дважды поджарили, облили ледяной водой, а потом накачали сливовицей – литра два, не меньше. Стоит ли говорить, что при таком состоянии открывать глаза не хочется? Но подо мной явно не трава и даже не деревянные доски, а… кровать? Пожалуй, можно рискнуть.

Открываю глаза. Маленькая светлая комната, скромная до невозможности: потрескавшийся комод в углу, стул рядом с ним, зеркало на стене с поцарапанной рамой да кровать – моя. Свет в комнату падает из небольшого окна справа от кровати и, судя по углу падения, солнце уже в зените. Значит, лежу я здесь не первый час. Превосходно.

А «здесь» – это где?

Я делаю попытку встать, но в ту же секунду дверь в комнату распахивается. В дверном проёме возникает хмурый Рианс. Увидев меня, меняет выражение лица на более мягкое. С чего бы это?

– Тебе пока не стоит вставать, ты ещё не восстановилась, – он входит, и комната сразу становится меньше.

Дверь за его спиной тихо закрывается. Инстинктивно отодвигаюсь назад и упираюсь в спинку кровати, всё внутри насторожилось.

– Со мной все в порядке, – отвечаю, скривившись то ли от собственного вранья, то ли от звука своего голоса, который вновь скрипит, как телега.

Я уже понимаю, что это признак пустого резерва.

– Врёшь, – игнорирует он мой ответ.

– Ты телепат, что ли? – пробудившееся негодование придает сил, чтобы встать с кровати.

– Нет, но никогда не жаловался на проблемы со зрением, – увидев мой непонимающий взгляд, он жестом руки отправляет висящее на стене зеркало ко мне.

Мдааа, вот это отраженьице. Чёрные круги под глазами на фоне мертвенно-бледной кожи. Яркая зелень глаз сменилась на мутно-болотный цвет. Рыжие пряди висят безжизненными сосульками. Общее впечатление: мечта некроманта.

– Убедилась?

– И что ты предлагаешь? – раздражённо швыряю зеркало на кровать. – Валяться мне здесь дальше?

Рианс облокотился плечом о стену. Лёгкое движение пальцев, и зеркало отрывается от кровати, плавно скользит по воздуху и встает на прежнее место на стене.

– Желательно. Но для начала было бы неплохо научиться прислушиваться к просьбам других, – в голосе проступает нотка усталого раздражения. – Особенно после того, как двое – двое! – попросили тебя не лезть.

Я закатываю глаза с недовольной гримасой. Конечно, снова начнём с того, что я всё сделала не так.

– Вы Андрасом теперь по очереди дежурите, чтобы следить, куда мне можно соваться, а куда – нет?

– Если бы мы дежурили, ты бы сейчас не валялась здесь в таком состоянии.

– Кстати, где мы вообще? – меняю тему, стараясь сбить его с этой волны, прежде чем разразится лекция.

– В приграничной деревушке Осфэра, в доме местной жительницы мадам Хольм. Она любезно предоставила нам комнаты на несколько дней, чтобы вы с Ником восстановились перед дальнейшей дорогой.

Память услужливо подкинула образ окровавленного оборотня.

– Как он? – спрашиваю, удивляясь своей искренности.

– Жив и относительно цел. Тиана влила в него столько зелий, что, кажется, теперь у него кровь из настоя иссопа, – он слегка улыбнулся и оттолкнулся от стены. – На нас напала жертва каких-то экспериментов и…

– Я знаю, – перебиваю его. – Я видела всё, что происходило на поляне.

– Видела? Где ты была? – брови Рианса свелись к переносице, лоб прорезала морщина.

– Сложно объяснить, – в попытке занять руки я зачем-то начинаю заправлять кровать. – Это была какая-то клетка, сотканная из переплетений потоков, в которые вшиты заклинания. Я всё видела, но не слышала. Вы же меня и не слышали, и не видели.

– Так вот откуда там потоки! Выглядело так, будто кто-то пытался заплести что-то сложное, но вышло криво. Я заметил это перед твоим появлением, – он замолкает, что-то обдумывая, и, слегка качнув головой, смотрит на меня. – Ты сказала, что всё видела. Значит, ты увидела, что он хочет на меня напасть? – в голосе появляются мягкие нотки.

Кто такой «он», понятно. Но непонятно, почему Рианс задал этот вопрос: я же сказала, что всё видела. Но на всякий случай киваю в подтверждение.

– И бросилась на помощь, – он на шаг приближается ко мне.

Неторопливо. Но за этой размеренностью кроется намерение, я это чувствую кожей.

В памяти всплывает момент, когда я увидела Фроста за его спиной. Вспомнила ледяной парализующий ужас, который оттеснил инстинкт самосохранения на задний план. Главное – успеть. Не дать…

Эта мысль всё ещё ошеломляет. Поэтому я её отталкиваю.

– Исключительно для того, чтобы прикончить тебя своими руками, – высказываю я, зацепившись за злость, которая появилась при воспоминании о его выходке перед боем.

Расправляю плечи и сжимаю кулаки.

– Да? – губы Рианса растягиваются в улыбке, а сам тон вопроса какой-то недоверчивый. – За что на этот раз?

Он приближается ещё на шаг. Я инстинктивно двигаюсь назад, буквально влипая в спинку кровати. Классика ситуации: мышь в углу, и кот уже выбрал, с какого боку начнёт игру.

Кажется, мы это уже проходили.

– За то самое показательное выступление перед всеми. Это что вообще было, Рианс?!

– Какое выступление?

Он почти мурлыкал, отчего у меня в теле появилась приятная истома ожидания. Пытаюсь призвать на помощь разум, чтобы прогнать непрошеные ощущения, но получается плохо.

– Рианс, не подходи, – в замешательстве от одолевающих меня эмоций выставляю руку перед собой как преграду.

И в неё тут же упирается мужская грудь. Сквозь тонкую ткань рубашки я чувствую тепло его кожи, отчего сердце пропускает удар.

– Астрид, я всего лишь хочу понять, что ты имеешь в виду, – его невинный тон никак не вяжется с затуманенным взглядом.

Ещё шаг. Моя рука сгибается, и теперь кажется, будто я сама положила её ему на грудь.

– А, – этот гад притворно вскинул брови. – Ты об этом?

Молниеносное движение – и он накрыл мои губы своими.

Попытки рационализировать, сопротивляться, осудить – всё тонет в пламени ощущений. Сердце срывается в бешеный галоп. Руки, предательски живущие своей жизнью, тянутся вверх, зарываются в его волосы. Чёрный шёлк скользит меж пальцев, и я не хочу отпускать.

Пытаюсь оправдать себя тем, что этот поцелуй случился исключительно по причине слабости.