Северные архивы. Роман. С фр. - Маргерит Юрсенар

ния из гагата, она ненавидит все, что напомина­

ет ей смерть. Обеих женщин с ребенком

спешно отправляют в большую комнату в ба­

шенке: это первое жилье, которое я помню.

Господин де К. поднимается на третий этаж и

вновь располагается в комнатах, где прошлым

летом жил с Фернандой.

10 августа Мишелю исполнится пятьдесят

лет. Ему предстоит прожить еще треть жизни.

Будущее приберегает для него самую большую

любовь, любовь к женщине, достойной нежно­

сти, единственной, кому он посвятит несколько

прекрасных, сохраненных им стихов. Будет так­

же странная привязанность, возможно, без при­

меси чувственного, к одной взбалмошной

больной, которая поможет господину де К. пус­

тить на ветер остатки его состояния. Будут свя­

зи с милыми более или менее доступными

женщинами, они будут очаровывать его вплоть

до самой старости. Будет, наконец, третья жена,

которая окажется преданной и несколько блек­

лой подругой его последних дней. Будет игра,

осторожная, благоразумная, ставшая банальной

и методичной, как и все старые пороки. Будет

увлечение автомобилем, сперва переживаемое

как искусство, наука. Новая страсть на какое-то

время сблизит Мишеля с сыном, потом он вдруг

381

забросит ее, как забросит, тоже внезапно, сига­

реты и женщин.

Но наступающий возраст приносит и свои ра­

дости. Мишель осуществил наконец давнюю

мечту — он будет жить в солнечной стране,

вдали от людей, у которых надо было бывать

непонятно почему. Будет еще несколько путеше­

ствий, будут долгие прогулки по дорогам Про­

ванса рядом с девочкой-подростком, которая

увлечет его своими планами и несбыточными

мечтами, это я, его дочь. Будут вечера, когда мы

станем читать и перечитывать вслух великих по­

этов, вечера, напоминающие чудесные сеансы с

вращающимися столами, когда вызывают духов.

Будет бедность, по-прежнему имеющая вид бо­

гатства, и будут преимущества того и другого.

Будет смерть в Лозанне, медленная, не мучи­

тельная, почти безмятежная.

Ребенку примерно полтора месяца. Как и

большинство человеческих детенышей, девочка

похожа на старушку, которая станет молодеть.

Она и в самом деле очень стара: то ли по крови

и древним генам, то ли по не поддающемуся

анализу элементу, который мы по прекрасной

античной традиции называем душой. Малютка

пережила века. Но она об этом ничего не знает,

и тем лучше. Ее головенка покрыта черной шер­

сткой, словно спина у мыши. Сжатые пальцы

кулаков, когда их разжимают, похожи на неж­

ные усики растений. Ее глаза рассматривают ве­

щи, хотя никто еще не назвал и не описал их

ей: пока что она только существо, сущность и

382

субстанция, слитые в нерасторжимом союзе, ко­

торый просуществует в этой форме почти три

четверти века, а, может, даже и больше.

Времена, которые ей предстоит пережить,

будут худшими в истории человечества. Она

увидит по меньшей мере две войны, которые на­

зовут мировыми, а вслед за ними вереницу дру­

гих конфликтов, вспыхивающих то здесь, то

там, увидит войны национальные и гражданские,

войны классовые и расовые, и даже в одной

или двух точках земного шара — явление ана­

хроническое, доказывающее, что ничто еще не

кончилось, — войны религиозные. Каждая из

них таит в себе достаточно искр, чтобы вызвать

взрыв, способный смести все на своем пути.

Пытка, казавшаяся давно забытой принадлежно­

стью живописного средневековья, вновь станет

реальностью. Быстрый рост населения земного

шара обесценит человеческую личность. Средст­

ва массовой информации, поставленные на

службу более или менее замаскированным инте­

ресам, распространят по миру столько иллюзор­

ных представлений и слухов, прольют такой

ядовитый опиум для народа, какой никогда не

сумела бы пролить ни одна религия. Ложное

изобилие, скрывая растущее убывание ресурсов,

обернется все большим количеством продуктов-

суррогатов и все более стадными развлечения­

ми, panem et circenses 1 общества, считающего

1 «Хлеба и зрелищ!» ( лат. ), возгласы римской толпы.

383

себя свободным. Скорость, отменяя расстояния,

отменит также и различие между странами, ув­

лекая жаждущих удовольствий в погоню за од­

ними и теми же достопримечательностями и

памятниками, которым в наши дни угрожает та­

кая же опасность, как слонам и китам, — раз­

валивающийся Парфенон, который предлагают

накрыть стеклянным колпаком, Джиральда *, не­

бо над которой у ж е не так сине, Венеция, разъ­

едаемая химическими осадками. Сотни видов

животных, которым удалось выжить с начала

юности мира, в течение нескольких лет будут

безжалостно уничтожены из соображений на­

живы. Человек вырвет собственные легкие, ог­

ромные зеленые массивы лесов. Вода, воздух и

защитный слой озона — уникальное чудо, по­

зволившее зародиться жизни на земле, — будут

осквернены и растрачены. Говорят, что в опре­

деленные эпохи над миром танцует Шива, унич­

тожая формы жизни. Сегодня над миром

танцуют глупость, жадность и насилие.

Я не делаю из прошлого кумира: познакомив­

шись с некоторыми семьями нынешнего Севера

Франции, мы увидели то, с чем столкнулись бы в

любом другом месте, иными словами, сила и лож­

но понятые интересы правили почти всегда. Во все

времена человек делал мало добра и много зла.

Механические и химические средства воздейст­

вия, которыми он сейчас обладает, рост их нега­

тивных последствий в почти геометрической

прогрессии сделали это зло необратимым. С дру­

гой стороны, ошибки и преступления, не заслужи-

384

вавшие внимания, пока люди были на земле лишь

одним из многочисленных видов живого, стали

смертельными с тех пор, как человек, охваченный

безумием, поверил в свое всемогущество. Клен-

верк в XVII веке должен был забеспокоиться, ви­

дя вокруг Касселя дым от бомбард Месье, брата

короля, сражавшегося с принцем Оранским. Воз­

дух, которым будет дышать дочь Мишеля и Фер-

нанды, донесет до нее дым Освенцима *, Дрездена *

и Хиросимы *. Мишель Даниель де Креанкур,

эмигрировав, нашел убежище в Германии, больше

надежных убежищ нет. Мишелю Шарлю были

безразличны нищенские подвалы Лилля. Ново­

рожденная же однажды ощутит на себе тяготы

всего мира.

Девочка, только что приехавшая на Мон-Ну-

ар, относится к числу привилегированных. Такой

она и останется. Ей не пришлось испытать по

крайней мере до того момента, когда пишутся

эти строки, голод и холод; ей не пришлось, по

крайней мере до сегодняшнего дня, перенести

пытку; ей не придется, за исключением семи-

восьми лет, «зарабатывать на жизнь», если

иметь в виду ежедневный монотонный труд. Ей

не придется, как миллионам современников,

пройти через ужасы концлагерей, не как другим

миллионам, считающим себя свободными, быть

придатком машин, занятых серийным производ­

ством бесполезного или губительного — игру­

шек или пушек. Она не будет страдать, как

385

25-1868

миллионы женщин в наши дни, оттого, что она

женщина, может быть потому, что ей в голову

не пришла мысль о том, что она должна от это­

го страдать. Контакты с людьми, примеры, мило­

сти (как знать?) или сцепление обстоятельств, от

нее не зависящих, позволят ей мало-помалу со­

ставить более полную картину мира, чем та, ко­

торую ее маленькая тетка Габриель в 1866 году

оставила в своей толстой тетради. Она упадет и

встанет с расцарапанных колен; не без труда

она научится смотреть, а потом, как ныряльщи­

ки, держать глаза широко открытыми. Она по­

пытается с грехом пополам справиться с тем,

что ее предки называли «веком», а современни­

ки зовут «временем», единственным временем,

которое для них важно, волнующейся поверхно­

стью, скрывающей в себе неподвижный океан и

пересекающие его течения. Она попытается от­

даться на волю этих течений. Ее личная

жизнь — насколько этот термин вообще имеет

смысл — сложится довольно удачно. События

этой жизни интересуют меня прежде всего как

свидетельства того, как повлияли на нее те или

иные испытания. По этой и только по этой при­

чине, возможно, я когда-нибудь расскажу о них,

если мне позволит время и если у меня появит­

ся желание.

Но пока говорить о девочке слишком рано,

если предположить, что можно говорить без лю­

бования и ошибок о ком-то, кто нам так необъ­