Как рассказывать истории. Простая технология сторителлинга на сцене, работе и в кругу друзей - Мэттью Дикс

всякой интриги. То, что обычно происходит за закрытой дверью моего душа, или на прогулке с собакой, или когда я в одиночку веду машину, – оказывается на большом экране. Студенты слушают эту неотшлифованную, косноязычную и корявую версию, которая, оказывается, им очень нравится. Легко слушать хорошо написанную историю в исполнении профессионального рассказчика, полагая, что все это возникает само собой, как тюльпаны по весне. Если бы!

Это запутанный процесс, некрасивый, демотивирующий и несовершенный. Это знание улучшает отношение студентов к собственному творческому процессу.

Три года назад на одном семинаре класс выбрал номер 81, под которым в моем списке значилась история о том, как меня побили в летнем лагере для школьного оркестра. Называлась она «Эдди в ванне». Дойдя взглядом до номера 81, я про себя взвыл: вот так невезуха! Еще хуже, чем «Знакомство с сухим сексом», которую класс выбрал годом раньше.

«Эдди в ванне», конечно, стала для меня знаковой, но теперь я уже и сам не помнил почему. Бывают в жизни такие моменты, когда что-то происходит, и мы знаем, что это важно, – но сами не понимаем, в чем именно состоит их важность. Это некое воспоминание, остающееся в подсознании, момент, запечатленный в нашем сердце; может быть, в своих снах мы то и дело возвращаемся в тот день. И это был один из таких моментов.

В подобных случаях я советую рассказчикам одно: поведайте свою историю. Проговорите ее вслух. Не беспокойтесь о ставках, о лжи или о чем-то еще. Не думайте о том, с чего начать и чем закончить.

Просто расскажите ее честно и как можно более подробно. Выложите все до последней капли.

Пусть у вас получится максимально подробная версия этой истории. Именно так нередко получается раскрыть (или вспомнить) ее истинное значение и смысл. Понять важность «пятисекундного» момента.

Именно так я и поступил в тот день: рассказал историю. Без задних мыслей, без попыток что-то приукрасить и подчистить. И, дойдя до финала, все понял. Рассказав эту историю, я будто бы вновь вернулся в ту ванну и мгновенно осознал, почему этот момент уцелел в моей памяти спустя два десятилетия. Я понял, что эта история так много значит для меня по двум причинам:

1. Это был первый случай, когда я воочию убедился, что люди предпочитают отворачиваться перед лицом зла и проходить мимо, вместо того чтобы ему противостоять.

2. Именно тогда я на самом деле понял, что мир – чертовски небезопасное место, что люди будут пытаться сделать тебе больно просто по инерции и чтобы отыграться.

Не самый подходящий момент для откровения перед классом из 30 человек. Та ванна была для меня жутким местом, и вновь перенестись туда 20 лет спустя оказалось не легче. Взволнованный, я быстро перешел к концу, пропустив все подробности унижения. Тогда я еще был не готов поделиться этим с публикой – но понял смысл истории. Даже два смысла.

И это тоже не есть хорошо: история не может иметь двух смыслов. Я объяснил студентам: пускай этот момент в ванне имел для меня два важных значения – сама история, которую я однажды расскажу со сцены, будет посвящена только одному из них. И все – по уже известной вам причине: окончание ее – тот самый «пятисекундный момент» – подскажет вам, каким должно быть начало. А начало – прямо противоположно концу. И если моя история – о том, как я понял, что мир (и в особенности – населяющие его люди) чрезвычайно небезопасен, что всегда найдется кто-то, кто пожелает причинить вам зло (даже по самой ничтожной причине), значит, в начале истории я должен высказать прямо противоположное убеждение: что люди в основном хорошие, а в мире жить легко и безопасно. Арка истории отразит мой путь от невинности к цинизму, от оптимизма к пессимизму.

Если моя история о том, как люди в трудную минуту поворачиваются к тебе спиной, значит, в начале ее я должен заявить, что на людей, наоборот, можно положиться. И тогда арка истории будет соответствовать моему пути от веры в человека к полной потере этой веры.

Вот почему история не может рассказывать о двух вещах.

Это не значит, что я не могу рассказать две версии этой истории – напротив: как рассказчик, я испытываю невероятное воодушевление при одной мысли о том, что можно заполучить сразу две истории об одном и том же моменте. Эти две истории, которые мне еще только предстоит довести до ума, будут начинаться по-разному, но в конечном счете стекаться к одному моменту: в ванне.

В той, что будет посвящена моему новообретенному осознанию жестокости этого мира, я расскажу в подробностях обо всем, что испытал в той ванне. Сделаю так, чтобы и публика прочувствовала всю силу кулаков Эдди. Раз уж история о том, как я познал жестокость этого мира, пусть и в ней будет жестокость.

Если же речь о том, как я понял, что в трудную минуту люди поворачиваются к тебе спиной, то описывать в подробностях побои вовсе не обязательно. Можно просто «перемотать вперед» и перечислить полученные мной травмы, позволив слушателям самим дорисовать самые жуткие подробности.

Об одном и том же моменте можно рассказать по-разному, в зависимости от того, на чем хочется акцентировать внимание.

И я не впервые в жизни осознал смысл истории уже после того, как ее рассказал. Такое со мной бывало не раз. Повторное погружение в момент и подробное изложение фактов, а также игнорирование всех моих излюбленных стратегий ради простого повествования о событии, каким я его запомнил, оказалось невероятно полезно для понимания смысла таких вот поворотных моментов. На своих семинарах я часто наблюдал, как присутствующие проходят через абсолютно такой же процесс. Становился свидетелем рыданий от осознания того, почему тот или иной момент так запал им в память и в душу.

Просто расскажите свою историю – от начала до конца. Забудьте о стратегиях. Начните не с того и придите не туда. Спотыкайтесь и путайтесь. Главное – вернуться к важному моменту, чтобы понять его смысл.

Еще постичь смысл можно, спросив самого себя: почему я поступил именно так? Как я уже говорил в одной из предыдущих глав, мы с отцом переписываемся. Это наш основной канал связи. Поскольку большую часть моего детства и