Кевин Гарнетт. Азбука самого безбашенного игрока в истории НБА - Дэвид Ритц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как в тот вечер, когда мы были в Го, где играли с «Буллз». Была пятница. На улице дубак, снег валит просто люто. Фанаты закидывают наш командный автобус снежками. «Чикаго» чувствовали себя хозяевами. У них был молодой игрок, Деррик Роуз, по которому все пускали слюни. Они вышли с тонной энергии и с ходу придавили нас. Мы смотрелись плохо. Постоянно теряли мяч. Были совсем не сосредоточены. В одной из атак До протащил мяч по корту, чтобы разыграть мяч. Но вместо того чтобы просто отдать пас и начать атаку, он начинает фристайл с мячом, заводит его за спину, пробрасывает между ног, а потом пасует прямо в аут. Никто слова не говорит. В следующий раз на розыгрыше он повторяет то же самое. Так же разводит мяч, так же колотит понты и опять швыряет мяч за пределы площадки. Теперь мы все взбешены, особенно я.
«Хорош, До! – ору я. – Ты что делаешь? Просто дай пас. Не надо усложнять».
Он огрызается на меня. Я огрызаюсь на него. Проходит еще пара владений, и Док наконец берет тайм-аут.
«Что, думаете, что для победы надо просто сюда заявиться? – говорит он в круге игроков. Он рвет и мечет. – Думаете, эта команда напугана, потому что вы – всемогущие “Селтикс”?»
Один из боллбоев протягивает мне стакан воды. Я передаю его До, чтобы боллбою не пришлось тянуться к нам. До просто игнорирует меня. Притворяется, что не видит воду и весь такой типа сосредоточен на том, что говорит Док в кружке. Ну вот теперь я реально в бешенстве. Я приканчиваю воду одним глотком, затем сминаю бумажный стакан о висок. До встает и тянет руку мимо меня за своей водой, а потом пьет ее словно джентльмен, чтобы показать, что мне его не смутить. Но водичка течет не в ту трубу. Он начинает кашлять, но пытается остановиться, поворачивается ко всем спиной, чтобы никто не увидел. Ведь теперь он в замешательстве. Я смотрю на него и говорю: «Не, пацан. Давись. Давись».
Я сгребаю остальных ребят в круг.
«Аккуратней, Перк. Дай ему немного места. Давись! Убейся! Сдохни! Сдохни!»
Пока я ору, игроки еще стоят в круге. Все смотрят на нас, как на поехавших.
«И теперь, когда кто-то говорит тебе: “Пасуй мяч, – ору я, – ты пасуешь мяч!”»
Он наконец откашлялся и продышался, слезы текут у него из глаз. Он реально давился.
«Все руки в круг», – говорит Док.
Мы сцепляем руки и разрываем круг. А потом выкидываем «Буллз» на мороз.
Вот такие отношения были у меня с До. Мы питались друг другом. Если есть кто-то более упрямый, чем я, то это До. Если есть кто-то более упрямый, чем До, то это я. У него были схожие отношения с Доком. Чел, они реально сцеплялись. Порой казалось, что они готовы пойти друг на друга в рукопашную. Но все это было от большой любви и уважения, потому что оба они отчаянно жаждали побеждать.
Некоторые типы ломаются в больших играх. До – их полная противоположность. В больших матчах он расцветает. Я никогда не беспокоился – ни разу, – что он может не проявить себя в большом матче.
Если что-то беспокоило До, мы с ним могли обсуждать это часами. Нам нравилось разбирать все досконально. Углубляться. Вертеть проблему и рассматривать ее со всех углов. Нам нравилось анализировать.
До – мыслитель. Он один из умнейших баскетболистов. Зашкаливающий баскетбольный IQ. Он станет отличным тренером. Я бы никогда не стал, потому что мне не хватает терпения. Я плохо лажу с людьми, которые наделены громадным потенциалом, но не рвут жилы ради успеха. Если тебе не привита высокая трудовая этика, мне будет трудно находиться рядом. До, с другой стороны, обладает терпением мотивировать кого угодно.
Routine / Распорядок
Одной из первых вещей, которые мне пришлось усвоить как молодому игроку, было серьезное отношение к распорядку дня. Когда ты приходишь в лигу, тебе отводят время на отработку бросков, время на работу в тренажерном зале, время на прием пищи – целое расписание, которому ты должен следовать. Мне поначалу было очень трудно, особенно с учетом моего СДВ. Но спустя какое-то время я втянулся.
Примерно в начале третьего моего сезона в лиге я зафиксировал свой распорядок. У меня были проблемы с ногами, и друг посоветовал мне бегать по пляжу. Отличная идея. Люблю пляж. Особенно люблю бегать по пляжу в Малибу летом.
4 утра. Срабатывает будильник.
4.20 утра. Я одет и выхожу за дверь.
4.30 утра. Я паркую машину на пляже и бегу две мили вперед и две мили назад. Все по мягкому песку. Чувствую себя вдвойне заряженным, потому что знаю, что игроки с Восточного побережья уже проснулись и работают, ведь там 7.30 утра. Нужно поспевать за этими ребятками.
Во время второго двухмильного отрезка я делаю подскоки. Они помогают мне, когда на подборе надо прыгать дважды. Помогают точнее рассчитывать время. Я делаю пятьдесят подскоков, потом отдыхаю. Еще пятьдесят, еще отдыхаю. И так на всем протяжении двухмильного отрезка. Далее – скользящий шаг. Потом переключаюсь между бегом трусцой и ходьбой.
Пение – ключ к успеху. Преподаватель Бейонсе научил меня, что пение расширяет легкие. Поэтому я громко пою: «Шаг влево, шаг вправо». Я пою: «Тебе нужна любовь, любовь, любовь». Я пою все, что взбредет мне в голову, пою пустынному пляжу, пустому небу, переходящему из серого в синий, пою бледному утреннему свету, пою, чтобы убедиться, что солнце встает из воды и сияет над моей головой.
Потом я двигаю в спортзал на баскетбольную тренировку. Десять минут разминаюсь. Начинаю с джамп-шотов с двух метров. Обхожу кругом семь разных точек, потом делаю десять штрафных бросков и возвращаюсь тем же кругом обратно. Подкрепляю это бросками из пределов дуги, «студенческими трешками». Бросаю пятнадцать раз с семи разных мест. Так же кругом возвращаюсь обратно. Еще штрафные броски. Еще трешки. В перерывах работа над зигзагами. Оборонительными зигзагами. Добегаю до середины корта. Потом возвращаюсь назад. Бросаю в другую корзину. Потом с расстояния в десять шагов, на оба щита. Потом прыжок. Броски из
