Игра Эндера - Орсон Кард

Темп обучения все возрастал. Теперь битвы проходили уже дважды в день, поэтому Эндер свел практику к минимуму. В то время, когда все отдыхали, он еще и еще раз анализировал прошлые бои, пытаясь отыскать свои слабые места, пытаясь предугадать развитие событий. Иногда он был полностью готов и во всеоружии встречал новшества врага, а иногда был абсолютно не подготовлен к ним.

— По-моему, ты жульничаешь, — сказал однажды Эндер Мазеру.

— Да?

— Ты следишь за моей практикой с командирами эскадронов. Ты видишь, над чем я работаю. Кажется, ты готов ко всему, что я делаю.

— Большинство того, что ты видишь, — это просто компьютерные воспроизведения, — ответил Мазер. — Компьютер запрограммирован таким образом, что начинает использовать и отвечать на все наши новшества лишь после того, как они были применены в боях.

— Тогда жульничает компьютер.

— По-моему, тебе следует больше спать, Эндер.

Но он не мог спать. Каждую ночь он все дольше и дольше не мог уснуть, а его сон все меньше приносил отдыха и расслабления. Или он специально будил себя, чтобы побольше думать об игре или чтобы избежать навязчивых снов, он еще не понял. Было такое ощущение, что кто-то руководил его сном, намеренно будил в нем самые мерзкие воспоминания, оживлял их, превращая в реальность. Ночи становились такими яркими и так походили на реальность, что рядом с ними тускнели дни. Он начал не на шутку волноваться, что не сможет ясно думать и быстро соображать во время игры, что усталость рано или поздно свалит его. Всегда, лишь только начиналась игра, ее напряжение снимало сон, как рукой. Он все больше задумывался: заметит ли он то, что его мыслительная способность ослабевает.

Казалось, он сам понемногу слабел. Теперь не было ни одной битвы, где бы он не потерял хотя бы несколько истребителей. Несколько раз врагу удавалось обмануть его и подвергнуть большей опасности, чем он мог ожидать; в других случаях враг поражал его своим мастерством, и его победы оказывались во многом следствием счастливой случайности, нежели мудрой стратегии. Мазер будет просматривать и анализировать его действия с нескрываемым презрением на лице.

— Посмотри сюда, — наверняка скажет он, — тебе не следовало делать этого.

А Эндер будет продолжать занятия с командирами эскадронов, хотя иногда он воздержится от разочарований вслух по поводу их неумелости и ошибок.

— Иногда мы делаем ошибки, — прошептала Петра в микрофон.

Это была мольба о помощи.

— А иногда нет, — ответил ей Эндер.

Если она и найдет помощь, то только не от него. Он будет учить ее; предоставит все возможности обрести друзей среди других.

А затем был знаменательный бой, окончившийся полной катастрофой. Петра завела свои силы слишком далеко. Они оказались брошенными на произвол судьбы, а она обнаружила это в тот момент, когда Эндера не было рядом с ней. В одно мгновение она потеряла почти все свои боевые единицы — два космических корабля. Эндер вскоре обнаружил это и приказал ей двигаться назад, к ним, придерживаясь центрального направления; однако она не ответила. И никакого движения. Еще минута, и она бы потеряла последние два истребителя.

Эндер сразу понял, что слишком много свалил на ее плечи — из-за ее одаренности и гениальности он слишком часто возлагал на нее ответственные задачи, оставлял ее один на один со сложнейшими боевыми проблемами, заставлял работать в более тяжелых условиях, чем других. Но у него не было времени жалеть Петру или прочувствовать всю тяжесть вины за совершенное с ней. Он приказал Безумному Тому принять командование двумя оставшимися истребителями и отключился, сосредоточившись на спасении битвы. Петра занимала ключевую позицию, с ее потерей стратегический план Эндера летел к чертям. Эндер неминуемо бы проиграл, если бы враг не бросился на перехват инициативы, забыв обо всем на свете. Но Шен сумел заманить небольшое формирование врага в ловушку, в результате они сгрудились в одном месте; и через секунду цепная реакция Доктора Устройств превратила их в пыль. Безумный Том бросил два выживших истребителя в самую гущу вражеских кораблей, вызвав хаос и панику. Летающий Моло, видя, что Шен и Том со своими эскадронами изрядно пострадали, во время взял инициативу в свои руки и довел дело до победы, уничтожив оставшиеся вражеские корабли.

В конце боя Эндер услышал плачущий голос Петры, пытающейся прорваться к микрофону. Она кричала сквозь слезы и рыдания.

— Скажите ему, что я прошу прощения. Я так устала, что совсем ничего не соображала. Нашла какая-то тупость. Скажите, передайте Эндеру, что я прошу прощения.

Некоторое время она не посещала практику, затем снова объявилась. Теперь она не была такой сообразительной и быстрой. Многие ее достоинства, как хорошего командующего, просто исчезли. Эндер не мог использовать ее дальше элементарных, ничего незначащих ситуаций. Она была далеко неглупой и знала, что произошло. Она также знала, что у Эндера нет выбора и сказала ему об этом.

Факт, что она сломалась, был налицо, но она не хотела быть обузой, быть самым слабым командиром эскадрона. Это было своеобразным предупреждением — он не должен взваливать на плечи командиров больше того, что они в состоянии выдержать. Теперь вместо того, чтобы использовать командиров в тех ситуациях, где требуется их опыт и знания, он должен был держать в голове и то, как часто они сражались. Он должен был беречь их, а это означало, что иногда ему приходилось вести бой с теми командирами, которым он ослаблял давление, усиливая давление на самого себя.

Однажды ночью он проснулся от боли. По подушке расплылись пятна крови, неприятный привкус крови стоял во рту. Его руки дрожали. Ему приснилось, что он с жадностью глодал свою руку. Кровь до сих пор вяло текла по руке.

— Мазер! — в ужасе заорал он.

Рекхем тотчас проснулся и сразу послал за доктором.

Когда доктор обработал рану, Мазер сказал:

— Эндер, я никогда не следил, много ли ты ешь. Но самоедство — это уже слишком, даже для нашей школы.

— Я во сне, — сказал Эндер, — я совсем не хотел освободиться из Школы Командующих.

— Отлично.

— А другие? Те, у которых ничего не получалось.

— Ты о чем?

— Ну, кроме меня? Другие ученики, которые не стали командующими, которые не выдержали тренировок и обучения. Что стало с ними?

— Они не стали больше учиться. И все. Мы не наказываем тех, кто проиграл. Просто они покидают нас и все.

— Как Бонзо?

— Бонзо?

— Он уехал домой.

— Нет, не как Бонзо.

— Тогда что? Что с ними стало? На чем они сломались?

— А это имеет какое-либо значение, Эндер?

Эндер не ответил.

— Никто из них, конечно же, не сломался именно в этом месте, Эндер. Ты допустил ошибку с Петрой. Но она оправится и восстановит утраченные навыки. Однако Петра — это Петра, а ты — это ты.

— Какая-то часть меня — это она. Ведь в чем-то и она помогла мне сложиться.

— Ты не потерпел неудачи, Эндер. Так что рано впадать в истерику. У тебя были промахи, но ты всегда выигрывал. Ведь ты даже не знаешь, когда достигнешь своего потолка. Но даже если ты его достигнешь, то ты уже можешь считать себя гениальным обжорой. Гениальнее, чем я думал.

— Они умерли?

— Кто?

— Те, кто потерпел неудачу.

— Господь с тобой, мальчик. Они не умерли. Что за глупые мысли.

— Я думаю, что Бонзо умер. Прошлую ночь я видел сон. Я хорошо помню его лицо, когда я врезался в него головой с разбегу. Полагаю, его нос должен был вывернуться в обратную сторону, впечататься прямо в мозг. Кровь брызнула из его глаз. Я думаю, он уже тогда был мертв.

— Это был просто сон.

— Мазер, мне не нравятся подобные сны. Я уже боюсь уснуть. У меня в голове постоянно крутятся воспоминания, о которых я хочу забыть. Вся моя жизнь идет как-то не так. Иногда мне кажется, что я записывающее устройство, и кто-то очень заинтересован, чтобы я постоянно помнил о самых ужасных моментах моей жизни.

— Мы не даем тебе наркотиков и не подсыпаем яд, можешь на это надеяться. Я могу лишь сожалеть, что тебя мучают по ночам кошмары. Может оставим на ночь включенным свет?

— Прекрати смеяться надо мной! — закричал Эндер. — Я боюсь, что схожу с ума.

Доктор закончил перевязку. Мазер разрешил ему идти. Он вышел.

— Ты действительно боишься этого? — спросил он.

Эндер задумался и засомневался.

— В своих снах, — сказал Эндер, — я не могу понять: я ли это на самом деле.

— Странные сны, Эндер, — это всего лишь безопасный, предохранительный клапан. Впервые в твоей жизни на тебя оказано немного давления. Твое тело само ищет пути компенсировать подобное состояние, вот и все. Ты ведь уже большой. Пора перестать бояться ночной темноты.

— Ладно, — произнес Эндер.

Он решил, что никогда больше не расскажет Мазеру о своих снах.