Игра Эндера - Орсон Кард

Он имитировал ложную атаку, затем отдалялся, потом просто скользил вдоль поверхности сферы, переходя на новую позицию, снова отходил и опять делал вид, что бросается в атаку, и так много раз. Наконец Эндер не выдержал и произнес:

— Входи внутрь, Элай.

Его пуля двинулась внутрь, Элай сурово произнес.

— Ведь ты же знаешь, что они позволят пройти мне к самому центру, затем окружат и сожрут заживо.

— Просто игнорируй центральный корабль.

— Слушаюсь и повинуюсь, босс.

Уверенная, что ловушка сработала, вражеская сфера начала сжиматься. Эндер выдвинул вперед резерв; вражеские корабли сосредоточились в той стороне сферы, куда подходил резерв.

— Атакуйте там, где их больше всего скопилось, — скомандовал Эндер.

— Это бросает вызов всей военной истории, которой ныне четыре тысячи лет, — произнес Элай, направляя вперед истребители, — все время предполагалось, что атакуют там, где у нас, а не у врага, численное превосходство.

— Судя по этому симулятору, они не предполагают, какое у нас есть оружие. Оно может сработать лишь один раз. Но давай сделаем все как можно эффектнее. Стреляй, когда сочтешь, что пора.

Элай все исполнил. Симулятор ответил блестящим фейерверком. Сначала один-два, затем целая дюжина и под конец большинство вражеских кораблей взорвались, окрасив экран разноцветьем огней. Словно огненная гирлянда, всполохи взрывов перетекали от одного вражеского корабля к другому.

— Выходите из зоны огней, — сказал Эндер.

Корабли врага, расположенные в дальней части сферического образования, не были охвачены цепной реакцией взрывной волны, но их ничего не стоило уничтожить вручную. Боб позаботился, чтобы никто из врагов не ускользнул из окружения. Бой был окончен. Он был намного легче, чем многие их практические задания.

Мазер лишь пожал плечами, когда Эндер сказал ему об этом.

— Это было воспроизведение одного из боев реального нашествия. В его ходе была единственная битва, где баггеры не знали, на что мы способны. Теперь начнется твоя настоящая работа. Постарайся не слишком самонадеянно относиться к победам. Скоро я брошу тебе настоящий вызов.

Эндер десять часов в день уделял тренировкам с командирами эскадронов, но не со всеми сразу; лишь после обеда он давал им несколько часов отдыха. Битвы под руководством Мазера проводились каждые два-три дня, но как и обещал Мазер, они не были такими легкими. Враг быстро отказался от попыток окружить Эндера и больше не располагал свои силы слишком близко друг от друга, чтобы не допустить цепной реакции. Каждый раз очередная битва привносила что-то новое, с каждым разом враг оказывался все сильнее. Иногда в распоряжении Эндера был только один космический корабль с восьмью истребителями; в другой раз враг неожиданно появился с хорошо замаскированной подземной базы пустынного астероида; иногда враг оставлял весьма заурядные ловушки — большие устройства, которые мгновенно взрывались, как только один из истребителей Эндера подлетал слишком близко; в подобные ловушки попадались и корабли Эндера, и те безжалостно калечили и ломали его флот.

— Ты не имеешь права позволять нанести тебе материальный ущерб, не имеешь права на какие-то ни было потери! — негодовал Мазер на Эндера после одной из битв. — Когда ты окажешься на настоящем поле боя, подобной роскоши в бесчисленном пополнении отряда истребителей тебе не представится. Ты окажешься с тем, что прибудет вместе с тобой, и никакого больше пополнения! Так что постарайся научиться сражаться без лишних потерь.

— А у меня нет глупых потерь, — ответил Эндер. — В конце концов, я не могу выиграть бой, если буду трястись за каждый корабль. Иначе я не могу позволить себе никакого риска.

Мазер улыбнулся.

— Блестяще, Эндер. Ты начинаешь что-то понимать. Но в реальном бою над тобой будет еще не один старший по званию, а что хуже всего — это то, что гражданские будут постоянно напоминать тебе об этом и кричать всюду о твоем транжирстве. А теперь смотри, если враг будет хоть мало-мальски умен, он прижмет тебя вот здесь и запрет эскадрон Тома.

Вместе они еще раз от начала до конца прошлись по битве, разбирая все положительные и отрицательные моменты. На следующей практике Эндер обязательно расскажет и покажет командирам эскадронов, чему учил его Мазер, так что все можно будет отработать уже в новом бою.

Они думали, что давно были ко всему готовы, они уже четко сложились как одна команда. Теперь, ввергнутые в лавину полуигровых, полуреальных битв, они начали еще больше доверять друг другу. Битвы стали проходить веселее. Его командиры как-то сказали Эндеру, что их игра не оставит равнодушным никого, даже черствый человек подобреет, глядя на совершенство их игры. Эндеру на мгновение показалось, что он окружен друзьями, которые шутят, смеются, радуются одним и тем же радостям. Иногда у него пробивалась мысль о сохранении необходимой дистанции и субординации, но чаще всего он всем сердцем стремился к истинной дружбе. Даже в те жаркие солнечные дни, валяясь на плоту, он не был столь одинок. Мазер Рекхем хотя и стал его компаньоном, но он был учителем, а не другом.

Хотя он ничего не говорил, Мазер сам еще раз напомнил ему, что у людей нет жалости, и его личные переживания мало кого волнуют. Конечно, чаще всего они и для самого Эндера ничего не значили. Он сосредоточился на игре, пытаясь извлечь из нее максимум пользы. И не столько на самих уроках боев, сколько на том, что могли бы сделать баггеры, будь они немного умнее, и как он, Эндер, должен ответить на их выпады, если в будущем они сделают это. Он жил прошлыми и будущими боями, вставал и ложился с мыслями о битвах, устраивал для командиров эскадронов интенсивные учения и изнуряющую практику.

— Ты слишком добр к нам, — сказал однажды Элай, — неужели тебе не надоело быть самым лучшим и требовать от нас того же. Если ты и дальше будешь так нежить и нянчить нас, то ты точно — по уши в нас влюбился.

Некоторые не удержались и засмеялись. В микрофонах затрещало и послышалось веселое хихикание. Эндер, естественно, понял иронию и ответил затянувшейся паузой. Когда наконец он заговорил, то сделал вид, что не слышал насмешливых жалоб Элая.

— Повторить все снова, — сказал он, — и на этот раз без лишней жалости к себе.

Но если их вера в Эндера, как командующего, росла день ото дня, то их дружба, зародившаяся еще в Школе Баталий, исчезала. Они стали ближе друг к другу, они научились доверять друг другу, но везде Эндер стоял особняком. Он был их командиром и учителем, и между ними пролегла невидимая пропасть. Требуемая дистанция субординации, точно такая же, как между ним и Мазером, стала настойчиво накладываться на их отношения.

Они дружно работали, и с каждым днем авторитет Эндера становился все выше, а дистанция все больше. Однако это не расстраивало Эндера.

Во всяком случае до тех пор, пока он не просыпался. Каждую ночь он засыпал с мыслями о симуляторе и боях. Но ночью их сменяли другие мысли. Часто он вспоминал тело Гиганта, почти сгнившее и разложившееся. Он помнил его по картинкам компьютера. Во сне же тело было настоящим. Запах смерти до сих пор витал возле него. Все вещи круто менялись в его снах. Маленькая деревушка, выросшая среди костей Гиганта, оказалась теперь населенной баггерами; они торжественно приветствовали его, как гладиаторы обычно приветствуют Цезаря, чтобы затем умереть ради его забавы. В своих снах он не ненавидел баггеров, и хотя он знал, что они прячут от него королеву, он не делал ничего, чтобы найти ее. Он всегда очень быстро проходил мимо Гиганта и устремлялся к игровой площадке. Дети всегда оказывались уже там. Вечно насмехающиеся и скалящие зубы, они носили лица хорошо известных ему людей. Иногда Питера или Бонзо, иногда Стилсона или Бернарда. Хотя иногда среди диких созданий появлялись Элай, Шен, Динк или Петра, когда-нибудь один из них станет Валентиной. И в том сне он ударит ее, а затем оттащит к ручью, бросит в воду и будет ждать, пока она не утонет. Он потер ладонью о ладонь, стараясь унять дрожь. Он вытащит ее из воды, положит на плот. Там она останется лежать, глядя в небо пустыми, мертвыми глазами. Он станет рыдать и плакать над бездыханным телом, повторяя снова и снова, что это была только игра, игра. Он ведь просто играл!..

Мазер Рекхем усердно тряс его за плечо, и он, наконец, проснулся.

— Ты кричал во сне, — сказал он.

— Извини, — произнес Эндер.

— Не стоит, тем более пора — скоро очередной бой.

Темп обучения все возрастал. Теперь битвы проходили уже дважды в день, поэтому Эндер свел практику к минимуму. В то время, когда все отдыхали, он еще и еще раз анализировал прошлые бои, пытаясь отыскать свои слабые места, пытаясь предугадать развитие событий. Иногда он был полностью готов и во всеоружии встречал новшества врага, а иногда был абсолютно не подготовлен к ним.